Периферийные устройства - Уильям Гибсон

– От чего зависит?

– От приема у Даэдры.

– Каким образом?

– «Сольветра» и Матрешка, как называют у вас другую сторону, соревнуются, кто захватит власть в мире. Гонка порождает субсекундные финансовые события. Мы не выигрываем. Не проигрываем, но и не выигрываем. Лев задействовал блестящие, но несколько доморощенные финансовые механизмы. Матрешка, у которой одна-единственная цель – убить тебя, опирается на более мощные правительственные механизмы здесь. Чтобы обеспечить победу «Сольветре» и затем с ее помощью предотвратить убийство Гонсалес, я должна положить конец Матрешке. Однако политическая система такова, что я не могу это осуществить, пока не получу доказательств или хотя бы подобия доказательств в деле об убийстве Аэлиты. Наш противник сейчас неизбежно наживает себе врагов. Я могла бы этим воспользоваться, раздавить противника их руками. Но чтобы это произошло, вы с Недертоном должны преуспеть на приеме у Даэдры.

Флинн глянула на буфет: серебро, хрусталь. Перевела взгляд на Лоубир:

– Все зависит от того, узнаю ли я гада с балкона?

– Да.

– Паршивенько.

– Безусловно. Однако если ты его узнаешь, то известишь меня и я начну действовать.

– А если я его не увижу? Или не узнаю?

– Давай пока не будем рассматривать такой вариант. Однако, если все пойдет по плану, мы столкнемся с новым уровнем сложности. Протокол приема настрого запрещает использование каких-либо личных средств связи. Как периферали, то есть устройства дистанционного присутствия, вы с мистером Пенске станете в некотором роде исключениями, но вас будут очень тщательно мониторить. Отсюда вопрос: как ты сообщишь мне, что опознала убийцу?

– И как же?

– На твою перифераль только что установили когнитивный пакет. Он включает в себя коммуникационную платформу, невидимую для системы безопасности, которая будет задействована на приеме. Ты будешь слышать меня, цитирую, как «шум в своих костях». Ощущения, насколько я поняла, довольные неприятные, однако для нас это единственный выход.

– И если он будет там?

– Куда более интересный вопрос для обсуждения. Вот почему я порадовалась, когда ты категорически не дала нам применить особо гнусное химическое оружие.

– Почему?

– Потому что на следующем этапе мне, возможно, потребуется в тебе именно это качество.

– Вы столько всего хотите знать, – сказала Флинн, – а мне ничего не объясняете.

– Нам надо сосредоточиться на текущем моменте.

– Кому «нам»?

– Тебе и мне, милая. – И Лоубир ласково потрепала ее по руке.

106. Сраньвилль

Недертон сидел в куполе гобивагена.

– Алло? – сказал он, как только открылось окошко «Полли». – Флинн?

– Она еще не вернулась, – ответил женский голос со знакомым акцентом. Изображение в окошке казалось абстрактным: вертикальные белые полосы все на том же синем фоне.

– Такома?

– Кловис. А ты – Недертон. – Она подняла «Полли», развернула.

Очень миловидные черты, насколько можно судить в таком невыгодном ракурсе, снизу. Короткие темные волосы. Недертон попытался увидеть хозяйку «Культуры Кловис», но перед глазами возник лишь ее старческий череп. Ужасно. Так, наверное, видел бы людей Бог, если бы существовал.

– Уилф, – сказал он. – Привет.

– Вот она.

Кловис повернулась, и он увидел Флинн. Она лежала головой на подушках, сверху громоздилась какая-то нелепая белая сверкающая конструкция. Глаза у Флинн были закрыты. Как будто он глядел на перифераль в дальней каюте, только сейчас это была она сама. Абсурд.

– Она нас слышит? – спросил он.

– Нет. Корона – автономный отсекатель. Так мне сказали. Я думала, у вас тоже такие есть.

– Есть, – согласился он. – Просто я не очень понимаю в технике. У нас они похожи на прозрачные обручи.

– Мы делали по вашей спецификации, но из подручных материалов.

Она вновь его развернула. На соседней кровати лежал брат Флинн с такой же короной, на дальней – кто-то незнакомый. Оба под синими одеялами. Вертикальные полосы, которые Недертон увидел в самом начале, были спинкой Бертоновой кровати. У второго мужчины тело под одеялом казалось совсем маленьким, детским.

– Кто это? – спросил он.

– Коннер.

– Пенске. Я видел его как учителя танцев.

– Кого?

– Перифераль брата Льва, инструктор по боевым искусствам. Прекрасный танцор, как я понимаю.

– Я бы что хошь отдала, лишь бы побывать там, увидеть все. – Она вновь развернула его к себе. – Чем могу быть тебе полезна, Уилф?

– Здесь есть окно?

– По другую сторону этой дебильной стены. – Она повернула его к поверхности, сложенной из каких-то белых пакетов, возможно с бумажными файлами. – И его залили полимером, так что все равно ничего не увидишь. А если бы и увидел, там только улица за торговым центром в Сраньвилле.

– Это название города?

– Прозвище. Мы с сестрой придумали. Те еще стервы.

– Я ее видел, – сказал он. – Она не стерва.

– Она мне рассказывала про тебя.

– Ты знаешь, когда Флинн вернется?

– Нет. Хочешь подождать? Можешь посмотреть новости. У меня есть планшет.

– Новости?

– В местных сегодня кое-что интересное. Луканы сматывают удочки. Гриф обеспокоен. Он нанял две пиар-фирмы, чтобы луканов не освещали в СМИ, и это работало. То, что они без всякой причины снялись с места, новость в масштабах страны. Потому что обычно они сами не уходят. Ты не сможешь переключить канал.

– Хорошо, я посмотрю, – сказал он. – Мне тут у вас очень нравится.

– Странные у некоторых вкусы.

107. Дружок

Флинн открыла глаза.

– Твой маленький дружок здесь, – сказала Кловис.

– Уилф?

– А у тебя и другие есть?

– Где он?

– Смотрит новости. – Кловис сняла с Флинн корону, положила на стол рядом с койкой.

Флинн перекатилась на бок, медленно села, спустила ноги на пол. Только что она стояла с Лоубир на кухне у Льва, смотрела в сад. Казалось, закрой глаза – снова его увидишь. Флинн зажмурилась. Не увидела. Открыла глаза.

– С тобой все хорошо? – спросила Кловис, глядя на нее пристально.

– Сдвиг часовых поясов, наверное, – ответила Флинн, вставая.

Кловис явно готова была ее подхватить, если начнет падать.

– Со мной все в порядке, – сказала Флинн. – Как Бертон?

– Отлично. Возвращался поссать, затем еще раз – пожрать и восстановить водный баланс. В центре Уолтера Рида им довольны.

Флинн подошла к стулу, на котором оставила «Полли». Кловис вдвинула телескопический стержень планшета и прислонила собственный планшет к спинке стула, на сложенном свитере. «Полли» смотрел эпизод «Чудес науки» про самопроизвольное возгорание людей.

– Эй, – сказала Флинн. – Привет.

– Ой! – Сферическое тело «Полли» качнулось на неподвижных колесах, наклонив назад планшет вместе с камерой. – Передача меня напугала. Я все время представлял, что мое тело в куполе гобивагена самовозгорается. Началось после новостей, а я не мог переключить канал.

– Хочешь досмотреть вторую половину? Там будет погружение с аквалангом в старую часть Нижнего Манхеттена.

– Нет! Я хотел повидаться с тобой.

– Я иду есть. Возьму тебя в «Суши-лавку».

– Что это?

– Ресторанчик Хуна. В другом конце торгового центра. Мэдисон пробил дыры насквозь и построил хомячковый лабиринт из кровельной плитки. – Флинн глянула на свое отражение в зеркальце, которое кто-то (возможно, Кловис) приклеил к синей пленке кусками бирюзового скотча. – После короны на голове ужас в кошмаре.

Она села на стул, поставила «Полли» на пол и надела обувь. «Полли» вытянул стержень, заурчал и покатился вперед, крутя планшетом из стороны в сторону.

– Стой! – крикнула Флинн, вставая. Она догнала его, взяла на руки и шагнула в щель.

– Очень странное зрелище, – заметил Уилф. – Похоже на какую-то примитивную игру.

– Скучная игра.

– Они все такие. Зачем это?

– Если на нас нападут, мы сможем пройти в «Суши-лавку» и взять суп с креветками.

– Какой смысл?

– Думаю, мальчикам нравится играть в войнушку. Хотя, наверное, идею предложила Лоубир, а Бертон и мой друг Мэдисон так воплотили.

– Кто такой Мэдисон?

Флинн шагнула через дверь в центральной стене:

– Муж моей подруги, очень славный. Играет в «Су – двадцать семь».

– Что это?

– Авиасимулятор. Старые русские самолеты. Лоубир – Гриф.

Он не ответил. Флинн остановилась между двумя стенами из мешков, подняла «Полли» к лицу.

– Гриф? – переспросил он.

– Гриф. Станет ею. Но не совсем. Типа это уже не ее прошлое, ничего такого с нею не случилось, так что он не проживет ее жизнь. – Флинн пошла дальше.

– Ты как-то умеешь все просто принять.

– Ты в будущем, где наноботы едят людей, можно менять тела, а правят короли с гангстерами. И все это принимаешь, верно?

– Нет, – ответил он за мгновение до того, как она, пригнувшись, вошла к Хуну на кухню. – Не принимаю. Я все это ненавижу.