Я (не)буду твоей (СИ) - Арья Данте

ничего, любовь никуда не делась. Даже наоборот…

— Я услышал тебя, Касиус. Можешь быть свободным.

Следующей в Зал Правосудия мной была приглашена Амаль Аль-Аббас. Она предстала передо мной в роскошном белом наряде с диадемой в золотых волосах. Невеста, ни дать ни взять. Она не поздоровалась, не отдала дать уважению своему Ра. Даже не обратила внимания на то, как я выгляжу, не обеспокоилась, что это со мной такое приключилось. Только стояла на постаменте с высоко задранной головой, а в глазах ее блестели злые слезы. Вот она — настоящая. Девушка, любящая только себя и больше никого.

— Приветствую тебя, Амаль, — произнес я и она царственно кивнула своей головой, — я спрошу тебя всего один раз и больше повторять свой вопрос не стану. Ты будешь говорить правду или мне придется вытягивать ее из тебя против твоей воли?

Девушка же только горько рассмеялась и мстительно взглянула мне в глаза. О, нет, без драмы мы сегодня точно не обойдемся. Ладно, быстрее начнем, быстрее закончим, но пусть уж выговорится. Может ей действительно полегчает.

— А какая правда тебе нужна, Килиан? Та, где я тебя ждала столько лет, пока ты нагуляешься? Или может быть та, где ты задвинул меня на полку, пока обхаживал свою драгоценную Ванду?

Драгоценную? Х-м-м, верно, она такая и есть…

— А может вспомнить ту правду, где ты мне врал из года в год, что женишься на мне, хотя никогда и не собирался этого делать? А, какая правда тебя интересует больше всего?

— Может быть та, Амаль, где ты мне говоришь для чего тебе был так нужен брак именно со мной? — выдавил я из себя вопрос.

— Я любила тебя, чертов ты засранец! — заорала Амаль на весь Зал и ее крик гулким эхом прокатился по высоким сводам помещения.

— Ты любила только себя, моя хорошая, — отвернулся я от нее и с тоской посмотрел в окно. Как же я задолбался…

— А разве это плохо? — с вызовом кинулась она защищать свою честь.

— Чей ребенок у тебя под сердцем? — спросил я, обрывая всю эту чушь про любовь и великие светлые чувства.

— Твой! — заорала Амаль еще громче, а потом и вовсе разрыдалась.

И я решил, что надо уже заканчивать весь этот цирк, поэтому собрал всю свою оставшуюся силу в кулак, а потом выпустил ее на волю, опутывая разум своей бывшей невесты, как паутиной. Уже не вырваться. И сразу же прекратилась истерика, и слезы высохли, а взгляд стал осмысленным и спокойным. Вот так, а теперь говори.

И она рассказала, все без утайки. О том, что долго пыталась забеременеть от меня, не ставя себе противозачаточные инъекции, на которых я настаивал, о том, как ее мать Брианна Аль-Аббас помогла ей составить рабочий план, окрутить Касиуса и понести от него, а запах с себя скрыть специальным камуфляжем, о том, как опоила меня дурманом, как соврала, что у нас с ней был секс в ночь свадьбы Ассатана и Раваны. Она рассказала обо всем. Даже о том, что никогда меня не любила, а только мечтала, чтобы ей элементарно все завидовали от того, что она окрутила такого выгодного жениха, как я.

— Что ты испытываешь к Касиусу? — задал я свой финальный вопрос, прежде чем вынести справедливое для всех решение.

— Мне хорошо с ним, он делает меня счастливой, заставляет улыбаться. Жаль, что он всего лишь обычный Бета-советник. Дочери Верховного альфы Снежной стаи не пристало якшаться с подобными.

Якшаться? Ноги раздвигать перед Касиусом — это мы, пожалуйста, а вот чтобы все узнали, так стыдно вдруг стало? Эх, Амаль, ты мне еще спасибо скажешь, за то, что я дал тебе шанс стать человеком.

А потом я вызвал в Зал Правосудия всех. Верховных двух стай, мать Амаль, Касиуса и постановил:

— Представшие перед ответом Амаль Аль-Аббас и Касиус Аль-Надир подтвердили свою связь и то, что она получила продолжение. Так же, из слов Амаль Аль-Аббас я заключил, что девушка не испытывает негатива к отцу своего будущего ребёнка, а даже наоборот. Касиус Аль-Надир также выразил ярое желание воспитывать плоть от плоти своей и взять всю ответственность перед домом Аль-Аббас за содеянное. Посему, от имени Правления Ра я нарекаю Амаль Аль-Аббас законной невестой Касиуса Аль-Надира и обязую их в ближайшее же полнолуние связать себя узами священного союза, дабы ребенок, что был зачат вне брака, родился бы в полной и любящей семье. Это слово Ра Справедливости, и оно есть Закон.

После того как моя речь была сказана Амаль снова кинулась в слезы, мать же ее запричитала вокруг нее, а отец посмотрел на меня с такой ненавистью, что если бы можно было убивать взглядом, то я бы уже давно валялся бездыханным. Эх, Ракис, встань в очередь, не ты один мне смерти желаешь. И только представители Сумрачной стаи улыбались во все свои тридцать два зуба, а особенно Касиус, вот кто светился как ясно-солнышко.

— Ненавижу тебя, подлый обманщик! — вскричала напоследок Амаль и выскочила из Зала Правосудия как ужаленная.

— Ракис, — окликнул я отца девушки, который тут же поспешил вслед за дочерью, — надеюсь ты не станешь чинить препятствий к заключению союза между будущими молодыми родителями. В противном случае Сумеречные будут вынуждены вынести вопрос на Великий Совет, — да я угрожал, но именно потому, что знал, как может отлынивать от обязательств хитрый Ракис. Я когда-то тоже был таким.

— Никак нет, мой Ра, — выплюнул отец моей бывшей невесты и все-таки покинул помещение.

Ко мне же тут же двинулся Ацеллу Аль-Тарро Верховный альфа Сумрачной стаи и Касиус Аль-Надир. Оба скептически окинули меня взглядом, а старший из мужчин все-таки хмыкнул и спросил:

— Что это с тобой, мальчик мой? — и столько заботы было слышно в его голосе, что на душе сразу стало теплее.

— Буквально, сохну от любви, — ответил я и, впервые за долгое время, хоть и грустно, но рассмеялся.

Глава 56

Килиан

— Что это? — удивленно рассматривал я приблуду, что притащили ко мне Каин и Ас.

— Экзо-скелет, — пояснил демон, — в нем тебе будет проще передвигаться, а то ты как младенец, уже и голову не держишь.

— Зашибись! Вот спасибо, ребятишки! А что инвалидное кресло сразу не прихватили, а? — возмутился я, но тут же закашлялся и скукожился на диване, кутаясь в теплый плед, в который я всего лишь однажды заворачивал свою Ванду. Он уже давно не пах ею, но я убеждал себя в обратном, и снова, и снова вдыхал мягкую ткань,