Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Роберт Рождественский

Альенде

Молчит убийца в генеральском чине.Блестят штыки военного парада.На карте           узкая полоска Чиликровоточит,как сабельная рана.Уходит человек                    в века и в песню…О, как они убить его спешили!О, как хотели —                      «при попытке к бегству»!..

Его убилипри попытке к жизни.

«Надо ж, почудилось…»

Надо ж, почудилось.Эка нелепость!Глупость какая!..

Два Деда Мороза                       садятся в троллейбус.Оба —с мешками…Рядышком              в нимбе из снежного парас удалью злоюБаба Яга посреди тротуарамашет метлою.На гору          с видом таинственно-мудрымлезут трамваи…Кто-то сказал,                   что в кондитерской утром«Сказку» давали…Вечер,заполненный чудесами,призрачно длится.Красная Шапочка                        ждет под часамизвездного принца…И, желваки обозначив на скулах,выкушав водки,ходят       в дубленых овечьих шкурахСерые Волки.

Мотив

Утро проползло по крышам,все дома позолотив…Первое,          что я услышал

при рожденье,был мотив.То ли древний,                    то ли новый,он в ушах моих крепчали какой-то долгой нотойсуть моюобозначал.Он меня за сердце тронул,он неповторимым был.Я его услышал.                    Вздрогнул.Засмеялсяи —      забыл!..И теперь никак не вспомню.И от этого грущу…

С той поры,                как ветра в поле,я всю жизньмотив ищу.На зимовье               стыну                       лютом,о́хаю на вираже.И прислушиваюсь к людям,к птицам,к собственной душе.К голосам зари багряным,к гулу с четырех сторон.Чувствую,             что где-то рядом,где-то очень близкоон!..Зябкий, будто небо в звездах,неприступный, как редут.Ускользающий,                    как воздух.Убегающий,                как ртуть.Плеск оркестров.Шорох санный.Звон бокалов.Звон реторт…Вот он!          Вроде бы тот самый!Вроде бы.А все ж —              не тот!Тот я сразу же узнаю.За собою позову…

Вот живу и вспоминаю…Может,этим и живу.

Сладка ягода

Сладка ягода                 в лес поманит,щедрой спелостью удивит.Сладка ягодаодурманит.Горька ягодаотрезвит.

Ой, крута судьба,                       словно горка,довела она, извела.Сладкой ягодытолько горстка.Горькой ягодыдва ведра.

Я не ведаю,               что со мною.Отчего она так растет —сладка ягодалишь весною.Горька ягода —круглый год…

Над судьбой моей                        ты посмейся,погляди мне вслед из окна.Сладку ягодурвали вместе.Горьку ягоду —я одна.

«Больничный коридор…»

Иосифу Кобзону

Больничный коридор,пустыный,              будто поле.Осипший баритонтоварища по боли.Больничная стена.Бессонные:              «А если…»Сухие письменаистории болезни.Предчувствие расплатыи холодок вины.Всегда,         когда больны,мыв чем-то виноваты.Больничный потолок,квадрат,          глядящий немо, —мое второе небона неизвестный срок.

Злой и веселый сразу,держа судьбу в руке,профессор               цедит фразуна мертвом языке.И все ж,смирив гордыню,вполне доволен я:прекрасно по-латынизвучит        болезнь моя!

Больничное окноопасно, как бойница.Как будто бы больницаосаждена давно.Закатные пожарыстекают,словно воск…

Больничные пижамы,как форма              неких                     войск.

Сказка о кузнеце, укравшем лошадь

Был кузнец непьющим.Ел,    что Бог предложит.То ли – от безумия,                            то ли – от забот,он украл однажды у соседа лошадь.Кузнеца поймали.И собрали              сход…

Дали словостарцу.Распростер он руки.Покатились слезы                        из-под дряблых век:«Люди!Я заплакал               от стыда и муки!..Вору нас в деревне!Мерзкий человек!..Мне стоять с ним                        больно.Мне дышать —противно!Пусть не станет вора                            на святой земле!..»

Зашептались люди.В общем,            выходило:кузнецу придется                       кончить жизнь                                           в петле…

И тогда поднялся старец                                 (очень древний!)От волненьявздрагивал седины венец.Он сказал:«Подумаем, жители деревни!..Что украли?Лошадь.Кто украл?Кузнец!!Он у нас —                единственный!Нужный в нашей жизни.Без него —               погибель!(Бог ему судья.)Мы,     повесив вора,                       кузнеца лишимся!Выйдет,что накажем                мы                    самих себя!Вдумайтесь!..»

И люди снова зашептались.Спорам и сомненьям                            не было конца…И тогда поднялсясамый главныйстарец:«Правильно!Не надо           вешать кузнеца!..Пусть за свой проступок                                 он заплатит деньги.А посколькуэтот разговор возник, —есть у нас             два бондаря.Двое!И —      бездельники!..Лучше мы повесимодного из них…»Умные селяне                  по домам расходятся.Курят.Возвращаются                   к мирному труду…

Кузнецом единственнымбыть мнеочень хочется!(Если —ненароком —                  лошадь                            украду.)

«Чай возник из блюдца. Мир из хаоса возник…»

Чай возник из блюдца.                               Мир из хаоса возник.Дождь из тучи.                    А из утра – полдень.Ах, как много в жизни мы читаем разных книг!Ах, как мало, в результате, помним!

Вот она – река,                      да нечем горло промочить.Что-нибудь от этого случится…Ах, как нам приятно окружающих учить!Ах, как стыдно нам самим учиться!

Глупые раздумья можно шляпою прикрыть,отразиться в зеркалах и в лужах…Ах, как хорошо мы научились говорить!Ах, как плохо                  научились слушать!Истину доказываем, плача и хрипя.Общими болезнями болеем…Ах, как замечательно                            жалеем мы себя!Ах, как плохо мы других жалеем!

«Время, когда мы на ощупь растем…»

Время,         когда мы на ощупь растем,немилосердно…Помню:          хотел развести я костерв собственном сердце.Я его запросто соорудил,наспех построил.Твердо решив,                   что погреюсь один.Без посторонних…

Я же не думал,                   не знал одного,что – по примете —пламя не гаснет,когда за негодвое      в ответе.Я же не знал,                  что в крутом ноябрегде-то,когда-тосам я сгорю                в настоящем костревесь.Без остатка.Все это вовремя будет                             и в срок…Ну а покудая, торопясь,               раздувал костерок,веруя в чудо.Я раздувал его эдак и такночью печальной.Было желанье мое                        не в ладахс пламенем чахлым.Вроде бы я для костра не жалелсилы,       да толькоэтот костер невеликий                              горелочень недолго…Вот.     А потом наступила пора —как ни старался —в сердце моем                   от былого костраслед оставался.След      от придуманного огня.Круглый,как слово…

Долго еще              по ночам у меняв сердце кололо.

«Белым снегом, белым цветом…»

Белым снегом,                   белым цветоммир заполнен.Я могунаписать тебе на этомвыпавшем с утра                      снегу.Я поведаю печально,что вторую ночь не сплю.Что тоскую                и скучаю.Что тоскую                и люблю…А потомтуманной раньюсоберу я снежный ком.И его в Москву                    отправлюмедленным товарняком.

Интересно,               что ты скажешь,если,требуя похвал,к нам во двор                  в бензинном кашлешумновъедетсамосвал!Он затормозит с разбегана асфальте ледяном.И большая               глыба снегаляжетпод твоим окном…Всею глубью голубоютыщи смерзшихся страницзазвенят перед тобою,умоляя:         прикоснись!Пусть тебе поможет чувство!Догадайсяи прочти!..

Впрочем,            я не верю в чудо,невозможное почти…Ты на глыбу                глянешь строгои с тропинки не свернешь.Снег налипшийу порогаварежкою отряхнешь.Мне об этом                 думать горько,но реальностьтакова:скоро       ледяною горкойстанутвсе мои слова…

А когда пройдут морозы,а когда пройдет зима,побегут ручьями                      слезыиз забытогописьма.

«Был солдат на небывалой войне…»