Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе - Роберт Рождественский

«То, где мы жили, называлось югом…»

То, где мы жили,                      называлось югом…И каждый раз,как только мы вставали,казался мир вокруг                         настолько юным,что в нем —                 наверняка! —                                   существовалипока еще не названные вещи.Беспомощный,под безымянным небомрождался мир.Он вовсе не был                      вечным.Усталым не был.И всесильным не был.Он появлялся.Он пьянил, как брага.Он был доверчивым                           и откровенным…

О, это удивительное право:назвать землею – землю,ветер – ветром!Увидев         ослепительное нечто,на миг сомкнутьторжественные векии радостно провозгласить:«Ты —         небо!Да будет такотныне и вовеки!..Да будет мир                 ежесекундно юным.Да будет он такимсейчас и позже…»

То, где мы жили,                      называлось югом.И было нам по двадцать лет.Не больше…И нисходила ночь —                            от звезд рябая.И мы,заполненные гулкой ширью,намаявшись,почти что засыпая,любовьбесстрашно называлижизнью.

Раки

Разрушители раков                          готовятся к пиру,не скрывая улыбок,волнуясь слегка…Вот рука            потянулась к янтарному пиву.В запотевшую кружку                             вцепилась рука.

Блюдо раковдымится, как адская бездна,завлекая желающих                          в душную мглу.И, храня ощущенье укропа и перца,боевые клешни                     тарахтят по столу.А багровые раки —                          как рыцари в латах.Их оружье слабо в современной войне…Тяжелы и добры                      разрушители раков.Разрушители раковдовольны вдвойнетем, что, в общем,                        для встречи немного и нужно.Тем, что живы они.Тем, что вместе они.Что еще не прошло                           ощущение дружбыи что можно                 заставить попятиться                                              дни.Тем, что выдался                       этот прекраснейший повод,что исколоты пальцыи губы горят.И обиды они друг на друга                                    не помняти возвышенно о пустяках говорят.Тем, что здесь они заняты                                   делом достойным.Что еще не нахлынула                              пьяная грусть…И витаетнад их долгожданным застольемсмачный,            яростный,                         неподражаемый хруст!И галдят,и смеются они беспричинно.И лежит перед ними на блюдезверье…И покорно взирает                         большая рачихана ближайшее будущее свое.

«Кромсаем лед…»

В. Пескову

Кромсаем лед,меняем рек теченье,твердим о том,                    что дел невпроворот…Но мы еще придем                          просить прощеньяу этих рек,барханови болот,у самого гигантского                            восхода,у самого мельчайшего                              малька…

Пока об этомдумать неохота.Сейчас нам не до этогопока.Аэродромы,                пирсы                        и перроны,леса без птици земли без воды…

Все меньше —                    окружающей природы.Все больше —                    окружающей среды.

Домик Петра Первого в Саардеме

В этом домике укачивает,                                  как на корабле.Даже сильных здесь подташнивает,слабых —             долу клонит.Переплет пудовой книги                                 на малюсеньком столе.В этом доме жил когда-то Петр Алексеев.Плотник…

Так случается с царями.                               Свой у каждого каприз.

Юный герцог Вюртембергский                                          вышивал по шелку чисто.Обучался танцам кесарь.                                 Логике – испанский принц.Плотник Петр Алексеевстроить кораблиучился.

Эта местность                   по масштабу                                    для него была мелка.Все казалось здесь игрушечным —и удаль,и раздолье.Не хватало глазу                      неба.И земли           для сапога.Было детским топорище                                 для его большой ладони.На старинных верфях пахло                                      морем, тесом и смолой.А вокруг стояла публика,на плотника глазея.Это было так потешно:                               царь                                     орудует пилой!Так забавно:царь – и нате! —                        с матроснею курит зелье.Одобрительно кивали головами лоцмана…А под вечер,                а под вечер,                                захмелев от третьей чарки,подтверждалазабулдыжная портовая шпана:плотник Петр Алексеев                                любит угощать                                                    по-царски!Над кабацкими столамиходуном ходил туман.С русским бешеным детиной                                       было ссориться опасно.Хохоча,во время танцевтак девиц он обнимал,

словно выдавить хотел их из корсетов,                                                    будто пасту!..И опять наутро вкалывал                                  на солнце молодом!Злился,ежели от мастера за дело попадало…

Это будет позже, после.Это будет все                  потом —и конфузия под Нарвой,и победная Полтава.Это после встанет город,                                 задевая облака,над Невою,на останках слепенькой чухонской мызы.Это будет позже.Будетнепременно!                А покана спине державной, царскойкаменно бугрятся мышцы.По плечам царя струится и блестит                                                мужицкий пот.И глядят на это дивосаардемские разини…

Ах как распахнется после                                  непотешный русский флот!Поплывет по океанамнепотешная Россия!Наплевав на все наветы,утвердится на земле.С тысячью смертями                            знаясь,с тысячью штормами                             споря…

В этом домике                   укачивает,                                как на корабле.И войти в него сегодня —все равно, чтовыйти в море.

Оглянувшись…

И все ж,           пройдя сквозь тайгу и пустыниповерив в детей,                      как в себя самих,мы знаем:не кончится,не остынети не ослабнет,                   хотя бы на миг,напористость плуга,дыханье завода,движение             скальпеля и пера…

Мы помним о том,что любое Сегодня —всего лишь               завтрашнее                              Вчера.

День рождения женщины

Л. Я.

«Так сколько ж ей?..»«И в самом деле, сколько?..»А женщина махнет рукою                                   ипромолвит нараспев —светло и горько:– Зачем считать напрасно?Все —         мои. —А после выпьет                     за друзей пришедших.И будет излучатьвысокий свет…

Есть только дни рождения                                    у женщин.Годов рожденияу женщиннет!

«Не кончающие жить…»

Не кончающие жить,продолжающиев рифмурадоваться              и тужить,слову доверятьи ритму,не стыдящиеся слез,как бы         время                 ни качало,с первых выдохов,с началаначали мы              жить всерьез!..Не считали,сатанеяот лирических рулад:«Вырасту и поумнею…Мир      поверит                 в мой талант».Да не сбудется гаданье!Да исполнится закон:молодой дурак                   с годамистанетстарым дураком!Непременно.Неизбежно.Здесь пути другого нет.Станет         молодая бездарьбездарьюпреклонных лет!Неизбежно.               Непременно…Как в начале,неспроста,пусть нам будет                     высшей меройотсветбелого листа.

Пусть его квадратик                           мудрыйбудетна ветру шальномнам и впредь                  нежданной мукойи распахнутым окном.Вглядываясь в окна эти,зябко перьями скрипя,нам и впредь                 во всех на светенаходитьсамих себя…Оглушая криком дом,знаем в праздники и в будни:нет    в поэзии                «потом».Ничего «потом»не будет!..

Не кончающие жить,доверяющие ритму,продолжающие в рифмурадоваться              и тужить,мы —почти наверняка,вопреки любой печали —верим,         что еще в началенашаглавная строка.

Художник