Святитель Григорий Богослов. Книга 2. Стихотворения. Письма. Завещание - Григорий Богослов

185. Моавитянам и аммонитянам недоступен был великий храм, потому что они огорчили доброе воинство (Втор. 23:3–4). А иных причислил Иисус к водоносцам и дровосекам за то, что употребили обман (Нав. 9:23). Так поступлено со злыми! Колено же великого Левия удостоено чести; левиты поставлены служителями небесной скинии; 190. но и им распределены жертвоприношения, места и труды; руке каждого предоставлялось особое дело, всякий исполнял особую потребу внутри и вне храма. Такими законами ограждалась у них добродетель! Но мы опять назначили награды пороку. О гибель! 195. Оплачет ли это какой певец, искусный в сложении плачевных песней?

Остановите зло, друзья мои! Перестанем обременять себя злочестием. Да будет, наконец, почтен Бог святыми жертвами! И если убедил я вас, воспользуемся сим. Если же слово мое и седину мою затмевает дерзость юных или этих ворон, 200. которые безрассудно накликают на меня гибельную тучу, то свидетельствуюсь рукой бессмертного Бога и страшным днем, который наконец потребит огнем легкое вещество, свидетельствуюсь, что я не сопрестольник, не сотрудник им, не хочу участвовать с ними ни в совете, ни в плавании, ни в пути. 205. Но пусть идут они своим путем, а я поищу себе Ноева ковчега, чтобы спастись в нем от ужасной смерти; а потом, пребывая вдали от злых, постараюсь избежать жестокого и неизобразимого дождя, которым попален Содом. Наложив узду на блуждающий ум, собрав его внутрь, 210. весь углубившись сам в себя, смеясь над житейскими бурями, которые и лица мудрых покрывают часто грязной пылью, непрестанно напечатлевая в сердце мысли божественные, не смешивающиеся с худшим и просветленные, стремительным желанием приближаясь к свету Трисиянного Божества, 215. приступлю к милосердному престолу бессмертного Бога, где все открыто, а еще более откроется, когда всем равным за равное возмерят весы в руках правосудного Бога.

14. О себе самом и на завистников

Григория иерея и забава, и рыдания. Увеселяйся, кому угодно, моими несчастьями.

У меня и безделка имеет свои украшения, и из ямбов родится новая мера. Прочти акростих [179], и ясно увидишь.

Хотя я стар и изведал много бедствий, потому что морщины показывают опытность в делах, а опытность чаще всего производит благоразумие, однако же и моя старость в продолжение многих лет не видала такого бедствия, 5. какое видит теперь. И это нетрудно узнать из краткого слова.

Вожди народа незаконно восстали друг против друга. Ополчась вместо орудия гневом и завистью и кипя презорством, как свирепым огнем, 10. они восстали, и разделилась целая вселенная. А я – человек тонкий (потому что думал о себе немало), хотя никак не мог поражать злых жезлом (вам известно, что и теперь я то же предпочел бы всему), однако же делал, что был в состоянии, и придерживался обоих камней, 15. подражая краеугольному камню – Спасителю. Но, как укрощающий львов или рассвирепевших кабанов, оскорблений не прекратил, а сам затоптан, потому что легче пострадать, нежели сделать доброе дело. 20. Если бы стал я мучеником, то, подвергаясь большим и жесточайшим страданиям, скорее всего освободился бы от двоякой опасности. Но нет возможности переносить благодушно обиду, которая такое долгое время непрестанно пред глазами. Кто не знает сего, даже и неблизкий ко мне? 25. Если это одно у них дело, то пусть двоедушие их ко мне остановится в одном. Если сам я сошел с престола, чего же еще больше? А если свергнут против воли, чего достойны отважившиеся на это? Ныне возведен на престол, а наутро сводят меня с престола. 30. В состоянии ли кто приискать на это хотя ложную причину? Осмеливаюсь сказать, Христе мой, что у меня на сердце. Они завидуют моим подвигам, тем камням, которые в меня метали. А может быть (скажу ясно), предметом их нападений Дух, – Дух (выслушайте это), исповедуемый Богом. Еще говорю: 35. Ты мой Бог, и в третий раз восклицаю: Дух есть Бог. Бросайте, цельте в меня камнями; вот неколебимо стою пред вами целью истины, презирая свист и слов, и стрел.

У нас Отец корень и источник Доброт. 40. От Него рожденный Свет и Слово – печать Безначального; от Него и Дух – вневременное естество. Бог – Бог мой и Бог тройственная Единица. Никто не возбранит мне говорить сие. Свидетель тому – моя Троица, что время не превратит сего слова. Пусть все колеблется, 45. только бы не превращали у меня Бога! Равно нечестиво одно ли что или все обесчестить. У меня есть голос, а у тебя – города и блистательные престолы. Удерживаю язык; какое прекрасное принуждение! О, если б мне светить, как светильнику, поставленному на свещнике! 50. О, если б мне озарять целую вселенную!

Так теперь; а в скором времени новые престолы, законный порядок и первых, и вторых престолов. Тяжелы были бы здешние неудачи, если бы Бог впоследствии не оборачивал костей другой стороной. 55. Не хочу иметь привязанности к здешним благам. Ты делай возлияния этому миру, а я приношу жертву Богу, чтобы без труда переносить мне неприятности. Ночь все покрывает, а день все освещает. Много потрудился я, однако же труды мои не стоят еще 60. тех наград, какие ожидают друзей Божиих.

Исаия перетрен был пилой, но перенес сие с терпением. Трех отроков в пещи приветливо принял огонь. Даниил брошен к зверям, как к друзьям. А Павел и Петр явились победоносцами в Риме. 65. И Предтеча не жертва ли своего дерзновения? Они знают, что я умер, но пусть знают, что я жив, хотя бы Тебе, Отец, угодно было послать мне что-нибудь еще худшее.

15. На возвращение свое из Константинова града

Пускаюсь в путь, оставив за собой великую широту жизни, волнуемую здесь и там бурными ветрами, имея при себе все, что сделал, и покинув, что меня утруждало; пускаюсь в путь, одного трепеща, а другим увеселяясь. 5. Не покинул я ничего приятного, ничего такого, о чем бы стал скорбеть. Хотя покорился одному я против воли, зато другому – по собственной воле.

Одно было у меня любимое стяжание, одно преимущественное богатство, одна надежда к забвению трудов – это общее для всех сияние великой Троицы, проповедать Которую приходил я 10. к людям именитым, для меня чужеземным. И хотя не вовсе остался я неуязвим (меня, как нечестивца, встретили камнями; за что благодарение Тебе, Троица!), однако же проповедал я Троицу и, как круг около средоточия, всех привел в движение вещаниями благочестия. 15. Я был еще среди поприща, но меня возвратили назад зависть и болезнь; и весьма много жалуюсь на завистливого демона, который исторг у меня чистый плод моих мук рождения, только что образовавшийся, когда он находился в преддвериях жизни.

Теперь моя Троица опять среди торжищ и ликостояний 20. рассекается устами нечестивыми и слова блуднические одерживают верх. Увы! Увы! Какой Финеес, ревнитель в душе и по имени, вонзит меч рукой, карающей блуд! 25. Или какой Моисей окажет помощь неправедно попираемым еврейским догматам и, немедленно изрубив египетские басни, приобретет великую славу у великого народа? Кто вместит в уме своем всецелое Божество, ничего не сократив в великой Троице? Или кто рассудительным умом и крепкими доводами 30. развеет силу сопротивных учений? Кто защитит от стрел непреклонную веру, не изменяясь с обстоятельствами, стоя твердо при перемене властелинов, и не станет совращать ее с прямого пути, устремляясь туда и сюда, подобно току непостоянного Еврипа? 35. Кто остановит ужасную брань преобладающих иереев, примирив между собой поборников миролюбия?

А я сильно желал сего; потому что Христос Бог, врачевство человеков, повелевает это законами Своих страданий, по которым связал Он крестом вместе и добрых, и злых, 40. и того, кто близок к Нему; почему для тех и для других составляет Он краеугольный камень (см.: Пс. 117:22; Деян. 4:11), соединяя людей воедино союзом любви. Я желал сего; но те, которые враждовали на меня прежде, вменили меня ни во что, не оказали никакого внимания к моим советам. 45. И о если бы только не вооружились они против Троицы, в Которую мечут тучи стрел!

Ты Сама, Троица, прекрати брань! Никого да не уязвит сия зловредная брань, а напротив того, положи добрый конец моим трудам, дав возрастать правому о Тебе учению!

Прости, знаменитый храм Анастасии! Ты посредством моих слов 50. опять воззвал к жизни умершую веру. И умирая, не забуду о тебе, но буду поставлять тебя наряду с превосходнейшими храмами, умоляя Троицу о чадах моих.

16. Сон

О храме Анастасии, который св. Григорием устроен был в Константинополе.

Сладким покоился я сном, и ночное видение представило мне Анастасию, к которой в продолжение дня стремились мои мысли. Она первая высокое слово, остававшееся дотоле у подножия горы, возвела на самую ее вершину. 5. Потому и наименование Анастасии получил сей храм, произведение моей неленостно потрудившейся руки.