Святитель Григорий Богослов. Книга 2. Стихотворения. Письма. Завещание - Григорий Богослов

Сейчас ты блюститель целомудрия дев и замужних женщин.

Как подозрительна твоя благость, если учесть твои

прежние привычки!

430. Вчера Симон Волхв, сегодня Симон Петр!

Ах какая быстрота: вместо лисы – лев!

Скажи мне, любезный, ты, бывший сборщиком податей

или оставивший какую-нибудь должность в армии,

как ты, будучи прежде бедным, а затем превзошедший Кира

435. Мидийца, или Креза, или Мидаса своими доходами

(владея домом, который полон слез),

проник в святилище и завладел престолом?

Как затем ты взял силой все и обладаешь этим?

Как, наконец, ты захватил насильно и самые Божественные

таинства,

440. на которые не должны даже смотреть

те, кто не имеет еще достаточно продолжительной подготовки?

Тебя изменило крещение, которое является очищением?

Постой! Пусть это будет явлено! Чему тут завидовать?

Мне это только на пользу – дай только срок.

445. Прошу тебя немного потерпеть с твоим желанием.

И если сегодня, хотя ты очищен даром Божиим,

ты по нерадивости выплескиваешь ту же самую грязь,

поскольку остался ее источник, который выплескивает

прежние пороки:

ведь крещение не есть очищение характера человека,

450. но очищение лишь того, что произрастает из его характера,

тогда пусть станет ясным для тебя следующее: твое

спасение прискорбно.

Сколь прежде были благоприятны по крайней мере надежды!

Но теперь нет и этого: есть только благодатный дар

одного Бога.

Предположим, что некто неплохой человек. Достаточно

ли будет этого?

455. И что же, мы будем любить самое восковую дощечку,

которая переписана и с нее стерты прежние отпечатки?

Стань Закхеем [151]: верни несправедливо обиженным

хотя бы то, что, по твоему мнению, является самым

необходимым,

не больше (раз уж ты не можешь исполнить предписанное

законом).

460. Бедным же дай, сколько хочешь,

и тогда только ты достойно примешь Христа за твоей трапезой.

Но если захваченное остается у тебя и ты думаешь,

будто, давши немного бедным, ты свободен,

то выходит, что мы продали Бога, если можно так сказать.

465. В самом деле, справедливо ли, что вред,

причиненный мне,

остается, ты же, напротив, имеешь благодать

в том смысле, что не расплачиваешься за свои наглые выходки?

Итак, у тебя – благодать? Но откажись от чужого,

И тогда очищение будет совершенным.

470. И если, в то время как ты был причастником благодати,

ты владел не своим и не смыл с себя всего,

я боюсь того, что за этим последует: думаю, всем ясно,

о чем я говорю.

Ищи благодать! Потому что сейчас я вижу в тебе должника,

хотя кафедра поднимает тебя на большую высоту.

475. От тех несправедливостей, которые мы совершили,

но не от тех, которые мы совершаем,

очищает нас крещение. Поэтому

очищай себя совершенным образом. Но сейчас

не становись посмешищем:

очищаешь других, а сам остаешься запачканным

(если только ты не получил от Бога дар —

480. подобно милости, пожалованной императором —

быть удостоенным похвалы за свое тиранство).

Если даже крещение не очищает совершенным образом

тех, которые, как я сказал, восприняли благодать

(ведь никто никогда не сможет обмануть Бога,

485. Который даже мудрецов ставит в тупик способами

еще более мудрыми), —

кто тогда сможет смыть злодеяния, совершенные

после помазания,

с тех, которые снова до краев наполнены грязью

и которые достоинство божественного образа

оскорбляют личинами гадов и хищных зверей,

490. каковым уподобляемся, когда им подражаем?

В самом деле, характер становится вторым творцом:

его трудно отбросить и отдалить от себя,

поскольку не существует второго очищения.

Один раз я родился, затем был вновь сотворен Богом.

495. Может быть, буду сотворен еще раз позже,

когда буду очищен человеколюбивым огнем.

Сейчас же я не знаю никакого лекарства, кроме слез [152],

с помощью которых с трудом достигается заживление,

между тем рубцы, как я думаю, остаются

500. и обличают прежние тяжелейшие язвы.

Если же есть кто-нибудь, кто более уповает на Бога,

это и мне на пользу: только пусть он убедит меня

своими доводами.

Может быть, кто-то скажет, что руки епископов [153]

и публичное провозглашение [154] суть нечто подобное

благодати крещения,

505. вкупе со словами о нашем недостоинстве, которые

мы возглашаем всенародно,

и при этом сила очищения приписывается коленопреклонению

и, конечно, властвующему Духу, —

согласно суждению справедливых и мудрых епископов,

которые, думаю, скорее готовы опозориться,

510. чем украситься свойственным их сану блеском.

Ведь легче быть причастником зла, нежели блага!

А что моя мысль верна, узнаешь вот на основании чего:

если освященное мясо прикоснется,

по словам Михея [155], к какому-нибудь питью или еде,

515. оно не освятит тем самым то, к чему прикоснется,

тогда как чистое осквернится от прикосновения к нечистому.

Поэтому божественный Павел, твердо убежденный в этом,

когда в своем послании наставляет Тимофея [156],

предписывает ему не возлагать поспешно руки

520. ни на кого, чтобы так не запятнать себя,

потому что нам достаточно своих грехов.

Допустим, если хочешь, что [157] это аналогично крещению.

Только кто поручится, если не будет доказано временем,

что благодать очистила характер глубоко,

525. а не поверхностно, как это бывает с красками,

созданными на основе трав,

или с блестящими вещами, красота которых смывается водой?

Допустим также, что епископство есть совершенное очищение.

Высокое положение изменило тебя: я вижу Ангела.

Верующий, уважающий те же законы, что и я,

530. примет это с готовностью, потому что верит учению

[Церкви].

Но тот, кто стоит вне [Церковной ограды], не знает,

как иначе судить о благе веры,

если [у священнослужителей] нет доброго имени:

и хотя он не видит ни одного своего

недостатка, он становится строгим обличителем твоих.

535. Как, скажи, мы убедим его составить о нас

иное мнение, отличное от того, которое уже внушили ему

своей жизнью?

Как заградим ему уста? И какими доводами?

Ведь просто пренебречь такими упреками – не в моих

правилах,

Согласно которым предстоятель – словно некая статуя —

должен быть

540. повсюду отшлифован, чтобы никто из народа не впал

в соблазн.

И в том я соглашусь с тобой, что добрая слава делает

благодать более действенной.

Все поражены тобой, и не касается тебя хула.

Сразу после Илии – ты, если сказать торжественно.

Но почему ты восседаешь так высоко, если ты неискушен

и невежествен

545. в том, чем ревностно занимаются и к чему стремятся

многие? [Я разумею добродетели, причем] я бы удивился,

если бы это было предметом и твоих желаний,

поскольку гордыня не позволяет тебе овладеть [ими],

внушая тебе убеждение, что ты с легкостью обладаешь

теми качествами, которых на самом деле не имеешь.

Но допустим, что это не так; но как ты сможешь избежать

550. того, чтобы не выглядеть сразу и учеником, и учителем

(то есть не «точить точащего», подобно клыкам свиней),

хотя должно научать законам, прежде тщательно изучив их.

До какой же степени все перепуталось!

На каком основании наше учение оказывается столь

дешевым?

555. Нет ни одного кулачного бойца, который прежде

не научился бы

обороняться и выбирать удобную позицию,

ни бегуна, который не упражнялся бы в беге.

Кто, будучи в здравом рассудке, в один и тот же день

стал бы вырезать флейту,

учиться флейте и в игре на ней соревноваться?

560. Слыхано ли было когда-либо о каком-нибудь

искусном художнике,

который бы не смешивал множество видов красок?

Кто ораторствовал или же исцелял недуги

прежде нежели изучил искусство произнесения речей

или характер болезней?

Сколь малого бы стоили искусства,

565. если, только захотев, можно было бы тотчас овладеть ими!