Убери луну - Кристан Хиггинс

ответ стиснул ей пальцы.

Однако и на следующий день, и еще день спустя она чувствовала себя прекрасно, и страх прошел.

Позвонив доктору Беннет, Лорен записалась на прием через три месяца.

Октябрь выдался поистине великолепным. Желтые листья на фоне ослепительного голубого неба являли собой шикарное зрелище. День благодарения у Джен прошел шумно и весело.

На Рождество они в самом деле поехали в Париж, где бродили по дождливым старым улицам, восхищаясь архитектурой, статуями и местными блинными. Взяв напрокат велосипеды, проехались вдоль Сены, дыша холодным воздухом, и посмотрели на реконструкцию Собора Парижской Богоматери. Ели местные блюда, занимались любовью в прекрасном гостиничном номере и пили кофе на улице под обогревателями, жалея лишь о том, что до Франции еще не дошла чудесная традиция добавлять в него смесь молока и сливок.

На бульваре Сен-Жермен Лорен купила подарки для Сары, Джен и Асмы, а Дариусу приобрела галстук в «Диор». В последний вечер они прокатились на велорикше по рождественской деревне вдоль Елисейских Полей, наслаждаясь запахами и огнями и прикидывая, где бы перекусить после Триумфальной арки. Чтобы на нее подняться, пришлось миновать пять или шесть пролетов узкой винтовой лестницы, и наверху Лорен ощутила легкое головокружение. Астма, да еще холодный воздух.

Но глядя на сверкающую огнями Эйфелеву башню и простирающуюся до самого Тюильри рождественскую деревню, не хотелось думать о болезнях. Они молоды, влюблены и вполне способны на подобное путешествие.

Обнявшись, они застыли наверху, глядя на Город Света.

– Нам так повезло, – заметил Джош.

Неподалеку молодой человек опустился на одно колено перед прелестной женщиной и протянул ей кольцо. Она разрыдалась, потом бросилась его обнимать, со смехом повторяя:

– Oui! Oui! Bien sûr![19]

– Надеюсь, они так же счастливы, как мы, – проговорила Лорен и поцеловала мужа.

В глазах стояли слезы. Всего лишь из-за благодарности. И благоговения перед всем, что могла предложить жизнь. К чему обращать внимание на крошечный укол беспокойства? Ему не место в их чудесной жизни.

26

Джошуа

ДекабрьДесятый месяц

Декабрьское письмо Сара принесла пораньше, поскольку на неделю уезжала в Аризону навестить отца и бесчисленное множество братьев и сестер.

Задание жены повергло его в ступор, и Джош не понимал, как к нему относиться. У него даже возникло желание с ней поспорить.

Во-первых, это не ее дело.

Во-вторых, он мог навредить матери.

В-третьих, новая задача казалась несравненно тяжелее всех предыдущих.

Здравствуй, милый!

Надеюсь, в прошлый раз все получилось и ты больше не вдовец, который после трагической смерти жены ни с кем не целовался. (И тебе хотя бы понравилось.)

Однако в этом месяце поговорим о другом. Возможно, новое задание не вызовет у тебя восторга, что вполне нормально. И все же перейдем к делу.

Познакомься с отцом.

Однажды ты признался, что всегда чувствовал себя отчасти ненужным, поскольку никогда его не знал (и в этом не твоя, а лишь его вина). Я это понимаю. И если бы когда-нибудь его встретила, то первым делом дала по яйцам. Любимый, ты заслуживаешь шанса поговорить с ним по-мужски (и хорошенько пнуть). Или просто посмотреть, как он выглядит.

Возможно, Джошуа, я ошибаюсь. Если тебя воротит от самой идеи, забудь об этом. Я просто хочу, чтобы ты получил столь нужный тебе ответ. Помнишь, мы говорили об этом во время медового месяца?

Даже если он слишком сильно от тебя отличается, вы можете совпасть, как два кусочка головоломки. В любом случае это просто план, возможность отвлечься и обрести хоть какое-то успокоение.

Ты же знаешь, любовь моя, что я желаю только лучшего, но все зависит от тебя.

Люблю, милый.

Лорен.

Джош в самом деле вспомнил вечер на Гавайях и их разговор, и сердце дрогнуло – ведь прежде он ни разу мысленно не возвращался в тот день. И тут же накатила волна любви, смешанной с тоской, как будто поднимавшейся из самой глубины существа, из костного мозга, сквозь мышцы и сухожилия, прямо к коже.

Они плавали, катались на байдарках и дурачились на пляже в заливе Ханалей, поистине одном из самых прекрасных мест из тех, что доводилось видеть, наслаждаясь прозрачной водой и поразительно большими волнами. Проплавав все утро, вздремнули на одеяле в тени пальм, пообедали в маленькой закусочной и вновь полезли в воду. Истинные молодожены – очаровательные, молодые, влюбленные, непосредственные, весело смеющиеся и пребывающие в блаженном неведении относительно того, что уготовило будущее.

Потом они вернулись в дом на утесе, чтобы полюбоваться закатом. В тот вечер после проливного дождя, столь привычного для острова-сада, в небе раскинулись две радуги. Затем уединились в спальне и долго, неторопливо занимались любовью. Ее кожа пахла солнцезащитным кремом, солью, пóтом и легким цитрусовым ароматом духов. И, лежа рядом с женой, Джош признался в том, о чем размышлял с момента их четвертого свидания.

– Никогда не думал, что кто-то способен полюбить меня, когда узнает по-настоящему.

Слова повисли в темноте. Лорен немного помолчала, потом приподнялась, чтобы на него взглянуть.

– Почему, милый? – нежно спросила она.

Он пожал плечами:

– Ну, не знаю. Я никогда… никого до тебя не любил. И чувствовал, что со мной что-то не так. Как будто нечто не могло… соединиться.

– Наверное, все мы так думаем.

– И ты тоже? – полюбопытствовал Джош. – Или ты просто ждала подходящего парня?

– Я ждала тебя. – Она поцеловала его в плечо, прохладные пряди волос коснулись кожи.

Джош притянул ее к себе, все еще поражаясь, что эта красивая улыбчивая женщина стала его женой.

– Наверное, я всегда считал себя неподходящим парнем для кого бы то ни было.

– Но ты ведь рос в окружении любви, – возразила Лорен, не терпевшая, когда люди испытывали негативные эмоции, – один из ее крошечных изъянов. – Единственный сын у мамы, любимый ребенок для Бена и Суми…

Джош на мгновение задумался.

– Да, верно. Но… у меня ведь двое родителей. А второй даже не удосужился со мной познакомиться. Никогда не писал, не звонил, не навещал, не просил фотографию. – Он пожал плечами. – Из-за этого я чувствовал себя… отчасти… – Голос затих; так часто бывало, когда Джош пытался говорить о чувствах. – Ненужным. Незначительным. У меня не было даже самого дерьмового отца, который приходил бы раз в месяц… и поэтому я вырос другим. К тому же Род-Айленд не сильно отличается от других штатов, и дети постоянно спрашивали, кто я – латиноамериканец, азиат или араб. Ответа я не знал, а мама отказывалась обсуждать этот вопрос.

– Ох уж эти шведы со своими секретами.

– Ага. – Джош чуть заметно улыбнулся.

Лорен нежно поцеловала его в плечо, накрыв волосами грудь.

– Как жаль, милый, что в детстве мы не дружили. Я бы побила любого, кто тебя дразнил.

– На самом деле проблема не в этом. Просто… на месте отца в моей жизни была дыра. Пустота.

Повисло долгое молчание.

– Ты когда-нибудь пытался его найти? – поинтересовалась Лорен.

– Нет.

– А хотел бы?

Джош задумался.

– Вряд ли, – наконец