Черный торт - Шармейн Уилкерсон

мать в свое время разрезала торт по горизонтали и, вынув серединку, спрятала там баночку.

Бенни вытирает ее и откручивает крышку. Первым делом они выуживают сложенный измятый листок бумаги. Это черно-белый снимок трех юных пловцов, позирующих на фоне моря. Они стоят на пляже. Байрон и Бенни видят лица своих родителей – тогда еще подростков. Рядом девочка в шапочке для плавания, с немым восторгом сжимающая руку Кови. Байрон и Бенни никогда с ней не встречались, но легко узнаю́т ее – знаменитую чернокожую женщину, единственную в своем роде. Пловчиха на дальние дистанции Этта Прингл.

Перевернув фотографию, Байрон читает на обороте имена, написанные рукой их отца:

– «Гилберт Грант, Ковентина Линкок, Бенедетта Прингл».

Он смотрит на Бенни:

– Бенедетта? – спрашивает он.

– Этта – сокращенно от Бенедетта! – поясняет Бенни.

Видимо, Бенни была названа в честь маминой подруги детства. Той самой, что помогла их матери скрыться с пляжа в тот вечер, когда ее сочли утонувшей. Все трое сидят в молчании, размышляя о скромном наследстве с глубокими корнями. О нерассказанных историях, определяющих человеческие судьбы и в тот момент, когда правду утаивают, и в тот, когда наконец открывают.

На дне баночки лежат обручальные кольца с одинаковой надписью на внутренней части: «К и Г». Бенни помнит, что однажды увидела эту надпись и спросила о ней у матери. Мать сказала ей, что эти буквы обозначают компромисс и гармонию – два качества, важные для удачного брака. Теперь Бенни знает, что это первые буквы подлинных имен родителей. Ковентина и Гилберт, Кови и Гиббс. Все это время истинные имена и личности родителей были спрятаны прямо здесь, в этом доме, в этих кольцах, в этой фотографии.

Баночку переворачивают вверх дном, и остаток содержимого вываливается на кухонный стол. Три раковины сердцевидки, беловатые снаружи и розовато-бежевые изнутри. Должно быть, мать обнаружила это в сумке Элли – настоящей Элинор Дуглас, девушки, дружившей с их матерью и невольно давшей ей шанс на совершенно новую жизнь.

Байрона охватывает волнение. Шок остался позади, он готов узнать больше. Он хочет поехать на остров. Хочет увидеть место, где росли его родители. Хочет понять ту часть своего «я», о которой не подозревал. Он должен так поступить. А иначе как ему справиться с этим?.. С этим внезапно навалившимся на него ощущением, что жизнь утекает, как песок сквозь пальцы.

Есть еще одна штука, застрявшая внутри баночки. Узкая полоска бумаги с надписью: «ШКАТУЛКА». Байрон и Бенни переглядываются и кивают. Они уже успели найти шкатулку из черного дерева с откидной крышкой, принадлежавшую когда-то матери их матери, Матильде. Мама держала шкатулку на полке в своей гардеробной. Внутри лежат четыре монеты из желтого золота с отчеканенным на них крестом и старинный гребень для волос. Байрон и Бенни помнят, как играли этими монетами. А однажды на Хеллоуин мать разрешила Бенни заколоть гребнем волосы и накинуть сверху вуаль, как некогда носили испанские дамы.

Они знают эти предметы досконально. В детстве оба, бывало, подолгу водили пальцами по тонким изгибам на поверхности черепахового гребня, по кресту на аверсе каждой монеты. Бенни идет в родительскую спальню и возвращается, прижимая к животу деревянную шкатулку.

Бенни и Байрон уже говорили об этой шкатулке. Мать хотела, чтобы они подарили шкатулку Марбл. Они подарят малышке Матильде кусочек детства, которого она была лишена, поскольку не росла в их семье. Они подарят Марбл единственные предметы, оставшиеся от прежней жизни их матери.

– Шкатулка с безделушками нашей мамы, – поясняет Бенни. – Она постоянно говорила, что шкатулка принадлежала ее матери, но что монеты и гребень она нашла на заднем дворе детского приюта. Мы полагаем, эти вещицы принадлежали Элли, настоящей Элинор.

Бенни протягивает шкатулку Марбл:

– Мы часто играли с ними, Марбл. Теперь твоя очередь.

При виде шкатулки Марбл улыбается и проводит рукой по гладкой поверхности, подносит шкатулку к лицу и вдыхает древесный запах, а потом откидывает крышку. Увидев то, что лежит внутри, она от изумления открывает рот. И надевает очки.

– Господи! – Марбл охает и касается пальцем одной из монет. – Это не безделушки. Это золото. Весьма старинное. Возможно, этим монетам место в музее.

Приосанившись, Марбл напоминает, что, перед тем как заняться кулинарными рецептами, она изучала историю искусств. Она достает из сумки свой планшет и принимается искать в Интернете новости о дайверах, в последнее время находивших золотые монеты в местах, где затонули старинные корабли. Она показывает Бенни и Байрону эти монеты крупным планом. Они идентичны монетам матери.

– Гребню тоже должно быть около трехсот лет. Возможно, он с того же корабля.

– Чувиха, ты шутишь, – говорит Байрон.

При слове «чувиха» Марбл бросает на Байрона взгляд, который он расценивает как чрезвычайно британский.

– Но если мы предадим это огласке, – замечает Бенни, – разве нам не придется объяснять, откуда взялись эти вещи? Без рассказа о родителях тут не обойтись. А наши родители не зря придумали эту историю, чтобы скрыть, кто они на самом деле.

– Но их больше нет, – говорит Байрон.

– Да, их нет, – соглашается Бенни. – Но еще живы люди, которых они знали. К чему это приведет? Что произойдет, если мы изменим хотя бы часть этой истории? А как насчет убийства?

– Что «насчет убийства»? – переспрашивает Байрон.

– Мы до сих пор не знаем, кто убил Коротышку, да?

– Точно, – кивает Марбл. – Думаете, это была ваша мать? В смысле… наша…

Байрон и Бенни бросают на Марбл одинаково изумленный взгляд. Марбл еще нужно привыкнуть к словам «наша мать». Или нет? Она рада, что наконец узнала о своей настоящей матери. Но это совершенно не отменяет того, что у нее есть мама Ванда и она навсегда останется ее мамой.

– Я долго думал об этом, но, право, ни к какому выводу не пришел… – вздыхает Байрон. – Год назад я сказал бы, что моя мать не способна убить человека, но тогда мы многого не знали. В своей записи она фактически нигде не отрицает, что убила Коротышку.

– Если и так, то я ей не судья, – хмурится Бенни. – Дело в том, что на протяжении многих лет родители без конца лгали нам. Мы можем никогда не узнать, какую часть правды рассказала нам мама.

– Может быть, мы узнаем это на острове.

– Да как мы туда поедем, Байрон! Мы плохо представляем себе, во что ввязываемся. Есть люди, которые помогли нашей матери скрыться. Мы ведь не хотим навлечь на них неприятности, верно? После всего, что они для нее сделали… Что скажешь, Марбл?

Марбл ничего не говорит. Она берет со стола монеты