Закон подлецов - Олег Александрович Якубов

Чингисхан.

— Не кощунствуй, — не принял шутки генерал. — Сумел нагадить, умей и подтереть. В те годы начальник областного управления еще мог себе позволить в таком тоне говорить с Мингажевым.

Садясь в машину, Чингисхан произнес так ему полюбившееся: «Проиграна битва, но не война». Водитель генерала не понял, но уточнять, о чем речь идет, не осмелился.

Судьба и Всевышний продолжали Сергея хранить. Несколько лет спустя один из отставников МВД, находясь в серьезном подпитии, поведал Сергею, что для него, Михеева, Мингажевым, в одном из следственных изоляторов Подмосковья, уже была заготовлена специально оборудованная всякими «сюрпризами» камера-одиночка. А также разработаны такие меры «воздействия», по сравнению с которыми пытки кандалами и бронежилетами в тюрьме Шан-Долон показались бы Сергею невинной забавой.

Глава тридцать первая

За непрекращающейся схваткой своего давнего дружка Марата Мингажева опытный царедворец Владимир Илларионович Суриков до поры до времени наблюдал со стороны. Вмешаться ему пришлось лишь один раз. Было это еще в начале девяностых. Михеев тогда приехал в Коста-Рику, где предложил местному министру экономики смелый и весьма привлекательный бизнес-проект. Министр, дальний родственник президента страны, поделился замыслами русского. Что заинтересовало президента в этом предложении, теперь и не вспомнишь. Известно только, что президент был в восторге и не скрывал этого. Он охотно фотографировался с Сергеем, а в завершении вечера предложил Михееву стать почетным консулом Коста-Рики в России.

Сергей подумал, что это такая форма любезности, и был весьма удивлен, когда на следующий день в коста-риканском МИДе стали оформлять ему дипломатический паспорт и в различных отделах министерства посвящать его во все тонкости предстоящей дипломатической работы. Вскоре на Смоленскую площадь Москвы, в российское Министерство иностранных дел, пришла официальная петиция, коей президент Коста-Рики Хосе Мария Иполито Фигерес Фаррер, государства, чьи берега омывает с юга Тихий океан, а с востока Карибское море, уведомил, что в качестве почетного консула своей страны в Российской Федерации остановил свой выбор на Михееве Сергее, что и подтверждается выданным ему дипломатическим паспортом.

Накрученный Мингажевым, Суриков поручил своим помощникам подготовить подборку статей о «криминальном авторитете Михее», которую с энергичным комментарием, не стесняя себя в выражениях, вручил замминистру МИДа. Москва по дипломатическим каналам отправила депешу, в которой выразила сомнение в «целесообразности использования вышеназванной кандидатуры в качестве почетного консула в связи с отсутствием у господина Михеева опыта дипломатической работы». Но тут президент «богатого берега», как дословно переводится название Коста-Рики, показал свой горячий нрав. Да так, что простенькая, в общем-то, ситуация грозила перерасти в полномасштабный дипломатический конфликт между двумя странами.

— Расхлебывай, — коротко приказал своему другу Суриков.

Мингажев лишь согласно кивнул.

…Сергей Михеев равнодушно рассматривал витрины магазинов в торговом центре, пока жена покупала детям обновки, когда услышал чей-то тихий голос:

— Слушай внимательно, дело зашло слишком далеко. Международный скандал никому не нужен. Ты хоть понимаешь, чем это может закончиться? Не играй с огнем, откажись. Иначе пожалеешь.

Голос умолк. Сергей оглянулся, увидел в толпе многочисленных покупателей лишь спину быстро удалявшегося широкоплечего мужчины. Угроза его на напугала. Но Михеев, не любящий громких фраз и никогда не говоривший об этом вслух, всегда почитал себя истинным патриотом своей многострадальной страны. Принеся в письменном виде свои извинения коста-риканскому МИДу, от должности почетного консула он отказался.

***

Личные данные о себе Владимир Суриков умудрился так запутать, разумеется, умышленно, что о его происхождении вряд ли кому известно доподлинно. По некоторым сведениям, он родился в центре России, по другим — на Кавказе. Детство провел то ли среди густых русских дубрав, то ли в горном ауле. Относительно прозрачным становится его путь лишь с тех пор, когда стал он, при активной помощи олигарха Сосновского, стремительно подниматься к политическому олимпу. Сначала в окружении первого президента России, потом — последующих. И чем выше Суриков поднимался, тем большим становилось его влияние. Став одним из ближайших помощников главы государства, он уже позволял себе и самостоятельные решения принимать, причем такого уровня, какой только первому лицу и соответствовал. Жажда власти сжигала этого человека с юных лет. Ему важно было осознавать, что он может наградить и наказать, помочь и отвергнуть. И именно это осознание делало его счастливым. И не просто счастливым. Полная безнаказанность, подобострастие окружающих привели к тому, что с некоторых пор Владимир Илларионович причислял себя к сонму неприкасаемых. Все знали про него, что он лишен каких-либо слабостей и работа поглощает его полностью. Так оно и было. Почти. Одна слабинка все же у Сурикова была. Он обожал старинные русские романсы. Слушая их, мог даже и прослезиться. Как все дурные и жестокие люди, был он сентиментален и чрезвычайно жалостлив к себе, что тщательно скрывал от окружающих.

***

…Слушая рассказ старого полярника, Суриков раздражался все больше и больше. Его раздражало, что Чиланзаров то и дело оглаживает свою густую бороду, что слишком ослепительно светится на его костюме золотая звезда Героя Советского Союза. Но больше всего его раздражала неуемность этого человека, которая сегодня могла нанести весьма существенный урон и самому царедворцу.

Несколько месяцев назад Артем Чиланзаров, один из самых известных в стране полярников, докладывал Сурикову, что дела на Северном полюсе складываются для России не просто критически, а угрожающе критически. После распада Советского Союза на Северном полюсе вот уже свыше двенадцати лет не было проведено ни одной российской экспедиции, ни одна дрейфующая станция не была открыта в широтах Северного Ледовитого океана. Международное полярное сообщество предупреждает: либо Россия восстановит свои позиции в этом регионе, либо его начнут осваивать другие. А желающих хоть отбавляй — американцы, канадцы, норвежцы, даже японцы занялись добычей неисчерпаемых полезных ископаемых, коими богат полюс.

— Ну что ты кипятишься, Артем Николаевич, — пытался урезонить Чиланзарова Суриков. — Дался тебе этот Север. Ты и так уже на всех полюсах планеты побывал. Тем более ты теперь депутат Госдумы, тебе о делах государственных заботиться надо.

— А я именно о государственных делах и забочусь, — сердито возразил старый полярник. — И с точки зрения необозримых природных ресурсов, и с точки зрения безопасности нашей страны, и из соображений геополитических отказ от Северного полюса — это преступление, которого нам потомки не простят.

— Ну хорошо, хорошо, эка тебя на патетику пробило, — успокаивающе произнес хозяин кабинета. — Я доложу.

Все предложения возобновить работу российских экспедиций на Северном полюсе ему до сих пор благополучно удавалось блокировать. Вылетая два-три раза в год в Америку и в страны Западной Европы, Владимир Илларионович получал за свои «лекции» и «семинары» столь баснословные суммы, что они иной раз превышали