Закон подлецов - Олег Александрович Якубов

делать выводы о виновности. У нее же, у судьи, такого права нет. Но нет и права вынести оправдательный приговор.

Самое ужасное, что Алла Виленовна и сомнениями своими поделиться ни с кем не могла, просто не с кем было. Председатель суда ей не советчик, идти к Медведеву — просто глупо: петух прокукарекал, а там хоть не рассветай. Некстати припомнилась слышанная еще в студенчестве крылатая фраза Тита Ливия. Профессор по уголовному праву очень любил цитировать древнего римлянина: «Где не было умысла, там нет и вины». «Хорошо ему было рассуждать, еще до нашей эры, этому Ливию, — думала Дерюгина. — А попробовал бы он в наши дни доказать, что без всякого умысла вину Лисиной доказать необходимо». Алла Виленовна пошла по пути наименьшего сопротивления.

Конечно, «выходка» Лисиной, как про себя назвала Дерюгина выступление на суде Александры, судью задела. Но предаваться амбициям было не время.

«Молотовский городской суд Лисину Александру Сергеевну признал виновной и на основании Уголовного кодекса приговорил к трем годам лишения свободы с отбыванием срока наказания в колонии общего режима. Суд засчитал в срок отбытия срока наказания время содержания под стражей и домашним арестом и изменил меру пресечения с домашнего ареста на подписку о невыезде до вступления приговора в законную силу», — было сказано в приговоре.

Переводя с юридического на обычный язык, это означало, что Александра выходит из зала суда почти свободной. Приговор должен быть утвержден вышестоящей судебной инстанцией, а пока ей запрещалось покидать пределы Москвы.

Вечером того же дня приехавший к ней в дом специалист снял с ноги ненавистный браслет, забрал специально установленный для связи с надзирателями телефонный аппарат. Саша была рада, ну, конечно же, рада. И все же к радости примешивалось еще какое-то, неосознанное пока чувство. Наверное, это было все же чувство горечи. Никто и никогда не вернет ей тех потерянных лет жизни, которые даже бесправный суд и то учитывает. Нет, и никогда уже больше не будет той прежней Сашеньки, Шурочки, что смотрела на жизнь и на людей открытым взглядом, шла им навстречу с распахнутой душой. Она познала, вынуждена была на себе испытать что такое коварство и обман, ненависть и зависть. Вряд ли удастся забыть, как натирают кисти рук наручники, как зловеще лязгает замок железной двери в тюремной камере, как орут охранники, как неискренне, лживо улыбаются следователи, прокуроры и судьи. И пишут, пишут в свои протоколы, что ты, ничего дурного не совершившая, — преступница. И как теперь жить со всем этим, она пока еще не понимала.

Не то, чтобы не понимала, а, скорее всего, просто не задумывалась над тем, что этот опыт, который пришлось ей приобрести столь жестким и несправедливым путем испытаний и лишений, этот опыт отныне делает ее во многом неуязвимой. Жизнь испытала Александру Лисину на прочность, как мало кого испытывает.

***

Когда генерал Мингажев узнал, какой вынесен приговор, он позвонил Патрону. Долго держал телефон, слушая протяжные гудки, но ответа так и не дождался.

НЕОПТИМИСТИЧЕСКАЯ ТРАГЕДИЯ

(Вместо эпилога)

По берегу теплого моря не спеша идет молодая женщина. Тоненькая, изящная, с темными волосами и пронзительно ясным, лучистым взглядом. До важной деловой встречи еще достаточно времени, и женщина никуда не спешит. Она может позволить себе эту небольшую прогулку, вдохнуть солоноватого морского воздуха, обдумать предстоящий разговор.

Вот уже около года госпожа Алекс работает в крупной международной фирме. Фирма ценит прекрасного сотрудника, ее всесторонние знания, то, что она владеет многими иностранными языками, и то, что всегда в прекрасном расположении духа, коммуникабельна, приветлива, великолепно ладит с коллегами. Ценных сотрудников фирма и оценивает по достоинству, по тому, какой вклад они вносят в дело процветания компании. Поэтому госпоже Алекс, вместе с ее детьми, предоставлено комфортное жилье, соответствующего класса автомобиль и вполне достойное жалованье.

…Две жалобы — апелляционная и кассационная — в вышестоящие судебные инстанции оставили приговор Молотовского городского суда без изменений. Доводы адвоката Тамары Быстровой были настолько безупречными и аргументированными, что от судебного обвинения против Александры Лисиной не осталось и следа. У судебных властей был великолепно обоснованный повод отменить несправедливый приговор и тем самым хотя бы извиниться за чудовищную жестокость и несправедливость, проявленные к невиновной женщине. Но круговая порука взяла верх над чувством справедливости.

Как только приговор вступил в законную силу и все ограничения по передвижению были с Лисиной сняты, Александра твердо решила Россию покинуть. Она не стала дожидаться решения Верховного суда, и без того слишком много времени давил на нее пресс несвободы. Да и что в ее жизни это решение могло изменить? Конечно, высшая судебная инстанция страны может сказать свое веское слово в защиту Закона. Может. Но скажет ли? Отменят приговор? Она так и так свободна. А в той стране, куда Саша собралась, ее российская судимость ровным счетом никого не волнует.

Нельзя сказать, что Людмилу и Сергея Михеевых решение дочери обрадовало, но и возражать они не стали. Родители прекрасно понимали: то чудовищное, что произошло с их дочерью, не было ошибкой. Это был заранее продуманный, кем-то тщательно спланированный, злонамеренный, жестокий и бесчеловечный удар, который нанесли по их ребенку, по всей семье.

И Саша уехала. Она не предала свою родину. Вовсе нет. Этой ее предала страна. Страна, где высшая, законно избранная власть, позволила вершить неправедный суд, где закон подлецов стал сильнее закона государственного.

Эта страна пока не достойна, чтобы в ней жил такой чистый человек, как Саша, Александра Сергеевна Лисина.

Москва,

2023 год.