Атлантический дневник (сборник) - Алексей Цветков

Некоторые из ограничений очевидны с первого взгляда: так, например, никому не нужен детектив, где персонаж, совершивший преступление, выведен лишь в последней главе. Другие не столь очевидны, но именно они закрывают доступ в «большую» литературу: поскольку задача автора заключается в том, чтобы пустить читателя по ложному следу, он лишен возможности снабдить героев убедительными психологическими портретами, потому что это дало бы нам возможность «заглянуть им в голову». А поскольку роман – жанр по преимуществу психологический, получается нечто вроде стометровки с мешком кирпичей: добежать-то можно, но на призовое место рассчитывать трудно.

Впрочем, в конце дистанции многие авторы детективов меняют свой мешок кирпичей не на латунный кубок, а на мешок денег, поэтому жалеть их особенно не стоит. Показательно, что Агата Кристи, чей успех в этом жанре не имеет себе равных, с точки зрения литературы – полный ноль, ее персонажи – картонные куклы, а их приключения описаны нарочито картонным языком. У ее героя Эркюля Пуаро вместо психологии – усы, часы, пародийный французский акцент и набор дежурных реплик. Но зато ей было мало равных в искусстве выстроить сюжетный лабиринт и занавесить читательские уши лапшой.

Это, конечно, не писательский дар, а искусство составления кроссвордов и ребусов, и наследники Кристи потратили немало усилий на то, чтобы вырваться из «желтого гетто», не сводя при этом, однако, глаз с упомянутого денежного мешка. Первоначально фигура сыщика обладала качествами, близкими к сверхчеловеческим: проницательным интеллектом, внушительной физической силой и твердым авторитетом. Но читатель требовал правдоподобия и игры на равных. Так появились Пуаро и мисс Марпл с их комическими ужимками, а позднее – детективы с личными проблемами и трагедиями, с человеческими недостатками. Феминизм тоже не остался без трофея – все чаще в качестве сыщиков выступают женщины.

Собственно говоря, тема, которую я поднял, не требует обращения к специфике современного русского детектива, но пару слов я все-таки себе позволю. Самые известные из сегодняшних российских сыщиков – это Анастасия Каменская Марининой и Эраст Фандорин Акунина. Оба персонажа, конечно, подражательные, позаимствованные из англо-американского канона: Каменская – из уже упомянутой женской обоймы, а Фандорин принадлежит к давно популярному жанру исторического детектива. Тем не менее оба производят впечатление пришельцев из седой старины, поскольку абсолютно не отвечают современным требованиям правдоподобия. Сегодняшние российские органы внутренних дел, где якобы служит Каменская, имеют репутацию коррумпированиости, жестокости и чудовищной некомпетентности – нужно обладать совершенно необузданным воображением, чтобы представить себе в этой среде женщину, склонную к интеллигентности и регулярно разоблачающую преступников. Что же касается Фандорина, то это вообще не детектив, а герой комикса, наделенный сверхъестественными способностями и борющийся с демоническими злодеями. Иными словами, все это скорее фантазия, совсем другой жанр.

Если возвратиться к магистральному направлению, можно сказать, что сегодня среди авторов детективов нет признанного лидера вроде Конан Дойля или Кристи, хотя есть небольшая команда претендентов, идущих, что называется, нос в нос. Большинство из них, как уже издавна повелось, – женщины, хотя читатели таких романов – в подавляющем большинстве мужчины. Заработки этих людей иногда исчисляются в семизначных цифрах. Тем не менее можно понять желание вырваться вперед и вместо командного первенства получить единоличное.

Такую попытку недавно совершила американка Патриция Корнуэл. Героиня ее романов, пользующихся бешеной популярностью, – Кей Скарпетта, главный медицинский эксперт штата Виргиния, в связи с чем атмосфера этих романов, прямо скажем, специфическая, не для слабонервных. При этом, несмотря на то что сама Корнуэл имеет профессиональный опыт работы в этой области, ее романы, согласно обычной для детективного жанра практике, предваряются списком экспертов с изъявлением благодарности – постоянные консультации с экспертами способствуют впечатлению правдоподобия, неотразимому для читателей. Казалось бы, что еще можно придумать для расширения личной доли рынка?

Патриция Корнуэл придумала. Она решила самостоятельно раскрыть самое нашумевшее преступление в новейшей истории: определить личность Джека-потрошителя.

Вот сообщение из английской газеты Eastern Post за 11 августа 1888 года:

...

Примерно без десяти пять утра во вторник Джон Ривз, проживающий в доме 37 квартала Джордж-Ярд в Уайтчейпеле, спускался с лестницы, идя на работу, и обнаружил тело женщины в луже крови на площадке первого этажа. Ривз тотчас же позвал констебля Баррета… который нес дежурство в окрестностях Джордж-Ярда, затем послали за доктором Килингом с Брик-Лейн, сразу же прибывшим. Он осмотрел женщину и объявил, что она уже испустила дух, высказав мнение, что она была убита, поскольку имела на груди и на животе ножевые раны. Тело, принадлежавшее женщине на взгляд от 35 до 40 лет, примерно пяти футов и трех дюймов, смуглой и темноволосой, было одето в темно-зеленую юбку, коричневую нижнюю юбку, длинный черный жакет и черную шляпку. Эта женщина не известна никому из живущих на лестничной площадке, где покойную нашли, и никакого шума ночью никто не слышал. Обстоятельства, таким образом, сочтены загадочными, и тело отправлено в уайтчейпельский морг, а инспектор полицейского участка на Коммершэл-стрит Эллистон поручил расследование инспектору Риду из отдела уголовных дознаний.

Личность убитой была вскоре установлена – ею оказалась лондонская проститутка Марта Тэбрам. На протяжении последующих трех месяцев в лондонском Ист-Энде было найдено еще пять трупов проституток, столь же зверски убитых и изуродованных. Скотленд-Ярд и полиция лондонского Сити, проводившие расследование, пришли к выводу, что все эти убийства или большинство из них – дело рук одного человека. Несмотря на все усилия, личность этого человека установить так и не удалось – она навсегда осталась загадкой.

Похождения Джека-потрошителя были первым в истории случаем серийных убийств, широко освещавшимся в прессе и поэтому приковавшим к себе внимание всего мира. Попыткам поставить окончательную точку в этом деле потерян счет, и оно по сей день не дает покоя любителям детективных сюжетов.

Итак, что может быть лучшей рекламой для автора популярных детективных романов, чем раскрытие реального преступления, и не какого-нибудь рядового, а самого сенсационного за всю историю? Существует ли лучший шанс укрепить свою профессиональную репутацию?

Чтобы понять, насколько дерзким был проект, предпринятый Корнуэл, надо учесть, что она, по ее собственным словам, никогда прежде не слыхала о Джеке-потрошителе и не имела понятия о культовом статусе этого персонажа в среде любителей жанра так называемых «реальных преступлений». Скорее всего, эту идею ей подбросил кто-нибудь из издателей или консультантов.

Методы следствия, которые имела в своем распоряжении лондонская полиция XIX века, были по необходимости ограничены, они сводились по сути лишь к тщательному осмотру места преступления и дотошному опросу свидетелей и подозреваемых. Эти процедуры никто сегодня повторить не в состоянии. Но зато можно попытаться прибегнуть к новейшим методам судебной экспертизы, о которых современники преступления не имели никакого понятия. Именно этим путем и пошла Патриция Корнуэл.

Так называемых «канонических» жертв Джека-потрошителя насчитывают пять, по другим версиям – от трех до девяти. В качестве подозреваемых по этому делу назывались имена многих – от сына королевы Виктории принца Альберта-Виктора до агента царской охранки Александра Педаченко, который был якобы заслан, чтобы скомпрометировать лондонскую полицию, а в реальности, скорее всего, никогда не существовал. В идеале следствие собирает как можно больше фактов и по их совокупности определяет виновного. На практике чаще всего из числа подозреваемых отбирается самый подозрительный, а факты в лучшем случае к нему примеряются, а в худшем – подгоняются. Корнуэл никак не могла получить доступа к полному набору документов и доказательств и по необходимости избрала второй путь. Ее выбор пал на художника Уолтера Сикерта.

Сикерт принадлежит к известной плеяде постимпрессионистов, хотя сам особой известности не добился. Он был учеником таких знаменитостей, как перебравшийся на жительство в Великобританию американец Джеймс Уистлер и француз Эдгар Дега. Его собственные произведения сегодня известны преимущественно искусствоведам, которые занимаются этим периодом.

В список подозреваемых по делу Потрошителя Сикерт угодил сравнительно поздно, уже во второй половине XX века. На Патрицию Корнуэл, как и на других, произвели впечатление сюжеты многих его картин, изображающих сцены преступлений и содержащих возможные намеки на методы знаменитого убийцы.