Упражнения в английском стиле, или Убийство в «Вудроу-хаусе» - Н.Р. Пушель

наметил себе в следующие жертвы?

Катрин, хоть и не была по-настоящему огорчена смертью Артура, оказалась в сильном беспокойстве из-за происходящего. Она все еще даже приблизительно не знала ответа на загадку, хотя уже давно могла наблюдать за действующими лицами и, считая себя женщиной умной и внимательной, злилась, что ничего не заметила.

Кроме того, ей было не по себе – причин происходящего она не знала и начинала действительно задумываться, уж не наносятся ли удары хаотично и целью может стать любой? Это была в высшей степени неприятная мысль.

Погруженная в невеселые размышления, она шла в сторону озера и остановилась, лишь дойдя до самой кромки воды в паре метров от беседки. На каменных ступенях слева от нее сидела Ева и смотрела на воду.

«Не самая плохая компания», подумала Катрин и, подобрав юбку, присела на нагретую солнцем лестницу ступенькой выше. Ева слегка улыбнулась – не отреагировать на появление другого человека было бы невежливо. Но говорить ей не хотелось. Катрин же не могла молчать.

– Что думаете об этом отравлении? – в лоб спросила она.

Ева снова улыбнулась. Прямота всегда ее подкупала, поэтому Катрин ей скорее нравилась. Наряду с некоторой вульгарностью была в ней и несомненная энергия жизни, ее невозможно было представить скучающей или в сплине. Катрин была примой, а если театра не было, она конструировала его самостоятельно. Поэтому Ева ответила честно:

– Не знаю, что и думать. Совсем потерялась. Если про Марка я считала, что его смерть – это результат несчастного случая, то смерть Артура похожа на предумышленное преступление.

– Похожа? Как вы осторожны. Нарвать олеандра и нацедить его в чашку кому-то, это не «похоже» на предумышленное, это оно самое и есть. И я ума не приложу, кто и почему мог это сделать, – пожаловалась она.

– Ну, обычно вторая смерть является следствием первой, – осторожно сказала Ева. – Если Артур и впрямь знал, кто убил Марка, то … убийце ничего не оставалось, кроме как обезоружить его.

– Это одна из версий, – согласилась Катрин. – Самая приятная. В ней есть логика. А вдруг среди нас просто живет психопат, которому нравится убивать?

Ева поморщилась.

– Мне трудно поверить, что кто-то из гостей настолько неадекватен. Такие вещи все же бросаются в глаза. Рано или поздно.

– Видимо, не всегда и не всем. Соглашусь, что версия с психопатом не основная, но и ее нельзя сбрасывать со счетов. Надо быть настороже! – заключила она.

Ева кивнула.

– Надо. Просто ужасно это все. Но я все же склоняюсь к своей версии. А у вас нет никаких идей, кто мог желать смерти Марку?

– Да кто угодно, как я говорила инспектору. Марк был яркой личностью, дельцом до мозга костей – у таких людей всегда есть враги.

Они замолчали, глядя на то, как в озере плещется рыба. Судя по разлетающимся во все стороны каплям, крупная. Посидев в тишине еще несколько минут, Ева решилась:

– Катрин, могу я задать вам вопрос?

Та насторожилась.

– Задать можете, но ответить я не обещаю.

– Та женщина, которой Марк завещал полмиллиона – это ведь ваша дочь? Ваша и Марка?

Катрин изумленно посмотрела на нее. Ева продолжила.

– Мне Тео рассказал про завещание и про загадочную Роберту Лотан. И я сразу подумала, что имя необычное. Словно ее назвали в честь Роберта. Простите, если я лезу не в свое дело, но вы так вели себя весь первый уик-энд, что я подумала, что вы та женщина, у которой мог бы быть ребенок от Марка.

Она говорила и понимала, что зря задала этот вопрос. История Марка и этой дамы совершенной ее не касается, она лезет не в свое дело. Действительно ли она думает, что Катрин могла убить Марка из-за денег, причитающихся Роберте? Поверить в это было трудно, но возможно.

Катрин тем временем пришла в себя. Она никогда не была любительницей изливать душу, но вдруг с удивлением осознала, что ей было бы приятно наконец рассказать кому-то внимательному обо всех разочарованиях, связанных с этой историей. Поэтому она глубоко вздохнула и спокойно спросила:

– Вы с кем-нибудь делились своими наблюдениями? С Тео, быть может?

Ева отрицательно замотала головой:

– Конечно же, нет! Как бы я могла? Это ведь так, догадки.

– Вы довольно проницательны, – сухо произнесла Катрин, и это прозвучало как упрек.

Ева смутилась.

– Извините меня, я и правда не стала бы задавать вопросов, если бы не эта жуткая ситуация…

– Да, я понимаю, – отозвалась Катрин. – Кстати, СИ в курсе, так что можете не трудиться передавать ему.

Ева вспыхнула, но ничего не сказала. Она и впрямь уже задумалась, как сообщит об этом факте СИ – утаивать такие сведения она считала незаконным.

– Вы рассказали ему? – бесхитростно спросила она.

– Ну, разумеется, – ехидно ответила Катрин, и Ева поняла, что СИ пришлось самому добывать информацию. Она почувствовала облегчение – раз СИ в курсе и Катрин не арестована, значит, она вне подозрений. Тем лучше – представить ее двойной убийцей было сложно, хотя она не сомневалась, что Катрин способна на преступление ради очень большого куша. «Не в этот раз», сказала она себе и поднялась, чтобы дать Катрин возможность побыть в одиночестве – может, ей этого хочется.

– Куда это вы? – удивилась та. – А послушать душещипательную историю?

– А вам разве хочется ее рассказать? – в свою очередь удивилась Ева.

– Сама от себя не ожидала, но хочется. Так что сядьте, – она рукой указала Еве на ступеньку рядом с собой, куда та и села, с любопытством ожидая продолжения.

– Но я вас разочарую – все в нашей с Марком связи было просто до банальности. Он женат, она замужем, она влюблена, романтическая поездка на несколько дней в экзотическую страну, порыв страсти – и вот, она обнаруживает, что беременна. Он не рад. Настаивает на аборте – она отказывается, – Катрин замолчала.

Боясь показаться нечуткой, Ева рискнула спросить:

– Почему отказывается?

– Почему? Я сама себе много раз задавала этот вопрос. И первым ответом всегда на ум приходил тот, что я будто бы надеялась, что мы оставим свои половины и поженимся… Но это была неправда. Я с первой секунды нашего знакомства знала, что он никогда не оставит Марго. Только вот не догадалась предположить, что это она уйдет от него. Правда, несколько позже.

Просто я уже тогда знала, что если избавлюсь от этого ребенка, то другого у меня не будет. Я никогда не любила и не хотела детей. И сознательно пойти на это испытание не могла себя уговорить. А тут – счастливая случайность, которые я