Песнь крови - Энтони Райан

«Матушка, прости меня!»

– Я знаю, что у вашего величества были свои планы на мой счет, до того как отец отправил меня в орден. Если вам угодно, я готов предоставить себя в ваше распоряжение, при условии, что вы дадите свободу жене Урлиана.

Король взял хрустальный графин, стоявший на столе, и плеснул в бокал красного вина.

– Кумбраэльское, десятилетней выдержки. Чем хорошо быть королем – в твоих подвалах всегда будут лучшие вина.

Он предложил графин Ваэлину.

– Не угодно ли отведать?

Голова у Ваэлина все еще болела после давешней попойки.

– Нет, ваше величество, благодарю вас.

– Твой отец тоже не стал бы пить со мной.

Король неторопливо пригубил вино.

– Но он и не пытался со мной торговаться. Я приказывал, он выполнял.

– Верность – наша сила.

– Ага. Отличный девиз, один из лучших у меня. Я сам его для него сочинил, и даже ястреба, как ваш семейный герб, выбрал для него сам. По правде говоря, это было нечто вроде шутки. Твой отец не переваривал ястребиную охоту, в конце концов, это развлечение для знати.

Он отхлебнул еще вина, вытер с губ красную полосу рукавом, испачканным в чернилах.

– Ты знаешь, отчего он ушел со службы?

– Я слышал, будто вы с ним повздорили оттого, что он хотел жениться и узаконить мою сестру.

– А, так ты про нее знаешь? Должно быть, это было для тебя серьезное потрясение. Что ж, это правда: я действительно отказал твоему отцу в разрешении жениться, и он из-за этого рассердился. Но, по правде говоря, я полагаю, что он решился меня бросить, когда мне пришлось казнить своего первого министра. Они много лет были на ножах, но, когда воровство Аль-Сендаля выплыло наружу, твой отец высказался в его защиту, когда никто другой бы не стал. Разумеется, министру пришлось умереть, хотя это была серьезная потеря. Не многие люди разбирались в финансах лучше Артиса Аль-Сендаля.

– Я с детства служил вместе с его сыном, ваше величество. Он так и не смог смириться с мыслью о том, что его отец запускал руку в вашу казну.

– О, он воровал не деньги! Он воровал власть. Власть – ужасно соблазнительная штука, Ваэлин. Но, чтобы ею владеть, ее надо ненавидеть не меньше, чем любишь. Лорд Артис никогда этого не понимал и полностью подчинил свои действия честолюбию. Это угрожало покою в Королевстве, и я его казнил.

– И конфисковали богатства его семьи?

– Конечно! Но позаботился о том, чтобы жена и дочери не остались ни с чем: я все-таки многим ему обязан. Владыка башни, лорд Аль-Мирна, был столь любезен, что взял их к себе и выделил женщине кое-какие земли в Северных пределах – под вымышленным именем, разумеется. Нельзя, чтобы моя знать думала, будто я слабодушен.

– У моего брата заметно полегчало бы на сердце, если бы я мог рассказать ему об этом.

– Да, конечно. Но ты не расскажешь.

Король поставил бокал, встал, постанывая и растирая затекшие ноги, и подошел к карте над очагом.

– Объединенное Королевство! – сказал он. – Четыре фьефа, некогда разделенные войной и ненавистью, ныне едины и верны своему королю. Если не считать того, что все это неправда. Нильсаэль продался мне, потому что устал от войск, каждые несколько лет грабящих его земли. Ренфаэль потерял в бою половину своих рыцарей, и лорд Терос понял, что, если продолжать со мной сражаться, вскоре он лишится и второй половины. Кумбраэль ненавидит и боится меня в равной мере, но Веры они боятся больше, и останутся мне верны до тех пор, пока я не пущу ее на их порог. Вот тебе Королевство, ради создания которого я пролил море крови. А благодаря тебе я бы не дал ему развалиться, когда я умру.

Да, ты прав, у меня на тебя были большие планы. Сын владыки битв и бывшего мастера Пятого ордена, оба к тому же из простонародья. Ты стал бы средством, которое позволило бы мне направить простой народ в заданном мною направлении: не только народ Азраэля, но и прочих фьефов. А если сердца простых людей принадлежат мне, их лорды могут сколько угодно призывать к войне – никто не откликнется на призыв. О да, у меня были на тебя планы, Юный Ястреб!

Он окинул взглядом карту и тяжело, печально вздохнул.

– Но у твоей матери были свои планы. Когда она уговорила аспекта Арлина взять тебя в Шестой орден, она сделала тебя братом, преданным Вере, а не мне.

– Ваше величество, если вам угодно, чтобы я покинул орден…

– Да нет, поздно уже. Всем будет ясно, что ты оставил служение Вере по моему приказу. Если я лишу орден самого знаменитого из его сынов, любви ко мне это не прибавит. Нет, мои планы на твой счет давно похоронены.

Ваэлин попытался найти, что сказать, какой-нибудь аргумент, который обеспечил бы ему поддержку короля. Мысль о том, что жену Урлиана ждут пытки и медленная смерть, была невыносима. Безумные идеи мелькали у него в голове по мере того, как его все сильнее охватывала паника. Он проникнет в Черную Твердыню и спасет ее, братья ему помогут, в этом он уверен, хотя им это, вероятно, будет стоить жизни…

– Знаешь ли ты, что я был не первым? – негромко сказал король. Ваэлин увидел, что он смотрит на короткий список наверху карты. – До меня было еще пять.

Король постучал пальцем по списку из пяти имен.

– Целых пять королей с тех пор, как Варин привел наш народ в эти земли и оттеснил сеорда в леса, а лонаков в горы. И за пять сотен лет ни одному правящему дому не удалось владеть Королевством более одного поколения.

– Принц Мальций – хороший человек, ваше величество.

– Это мой мясник – хороший человек, мальчишка! – рявкнул король, внезапно разгневавшись. – Мой конюх – хороший человек, и тот парень, что выгребает навоз с заднего двора. Мой сын – хороший человек, это правда, но для того, чтобы стать королем, мало быть хорошим человеком. Я рассчитывал, что, когда он взойдет на трон, ты будешь рядом и станешь делать то, чего он не сможет. А теперь все, что я могу – это сделать Королевство достаточно большим, чтобы те, кто захочет его развалить, устрашились бы того, что их погребет под обломками.

Он вернулся к своему креслу и медленно, с трудом опустился в него.

– И потому я составлю новые планы. И ты, брат Ваэлин Аль-Сорна, все-таки послужишь моим целям.

Он порылся в стопке бумаг на столе, достал пачку документов с печатями черного сургуча.

– Аспект Тендрис не оставляет меня своими заботливыми наставлениями и нижайшими просьбами о введении новых мер для борьбы с Неверными. Вот тут, – король взял документ, лежавший сверху, – он предлагает, дабы королевская стража подвергала порке всякого, кто не сумеет по первому требованию прочитать наизусть «Катехизис Веры».

– Аспект Тендрис исполнен великого рвения в своих верованиях, ваше величество.

– Аспект Тендрис – безумный фанатик. Но даже с фанатиком можно торговаться.

Король взял другой документ и зачитал:

– «Смиреннейше напоминаю вашему величеству о регулярно поступающих докладах о том, что Неверные собираются в лесу Мартише в невиданных прежде количествах. Мне из самых надежных источников сделалось известно, что сии суть приверженцы кумбраэльской разновидности богопоклонения, весьма закоснелые в своей ереси. Все они отлично вооружены и, как заверяют мои источники, исполнены решимости стоять насмерть. Со всей возможной почтительностью умоляю ваше величество обратить внимание на мои просьбы и принять необходимые решительные меры».

Король отшвырнул письмо.

– Ну? И что ты об этом думаешь?

– Аспект желает, чтобы вы отправили в Мартише королевскую стражу и выкурили оттуда отрицателей.

– Вот именно! Как будто моим солдатам делать больше нечего, кроме как месяцами таскаться по лесам, где за каждым деревом караулят кумбраэльские лучники. О нет, королевская стража к Мартише и на десять миль не подойдет. Туда отправишься ты.

– Я, ваше величество?

– Да. Я настою на том, чтобы аспект Арлин отправил в Мартише небольшой контингент братьев и чтобы ты был среди них. Как и молодой человек по имени Линден Аль-Гестиан. Тебе это имя знакомо?

– Аль-Гестиан…

Ваэлин вспомнил разъяренного человека, который хлыстом прокладывал себе путь через толпу на той летней ярмарке, где встретил свою смерть отец Норты.

– Я как-то раз встречался с лорд-маршалом, носившим эту фамилию.

– Лакриль Аль-Гестиан, лорд-маршал моего двадцать седьмого конного полка. Способный офицер, один из моих богатейших аристократов. Как и мой бывший первый министр, человек весьма честолюбивый, особенно в том, что касается его сына. Его старшего сына, Линдена.

Ваэлин ощутил, как живот у него стянулся в тугой ком от страха.

– Его сына, ваше величество?

– Прекрасный молодой человек, обладающий множеством восхитительных достоинств. К сожалению, смирение и ум в их число не входят. У этого малого обширный круг друзей, точнее – обожателей и прихлебателей. Ничто так не привлекает людей, как богатство и надменность. На данный момент это любимец моего досточтимого двора, победитель турниров, дамский угодник и отчаянный дуэлянт. Боюсь, все это – довольно скучная семейная история. Молодой человек с юных лет привыкает к славе и успеху и начинает сам верить в то, что о нем говорят, а снисходительность честолюбивого папаши только усугубляет дело. Он, без сомнения, самый популярный молодой человек при дворе, куда популярнее моего собственного сына, который никогда не был особенно одарен по части придворных ухищрений. Меня ежедневно осыпают просьбами дать молодому Аль-Гестиану достойное поручение, возможность проявить себя, встать на путь к славе. Так я и поступлю. Его сделают мечом Королевства и поручат собрать свой собственный полк, который он поведет в Мартише, чтобы выкурить окопавшихся там отрицателей. Увы, я предсказываю, что кампания будет долгой и кровопролитной и примерно через… – король призадумался, – примерно через полгода или около того он, как это ни трагично, встретит свою смерть, попав в засаду отрицателей.