Песнь крови - Энтони Райан

Толпа смотрела на него со всех сторон, с восходящих рядов сидений. Тут было не меньше десяти тысяч человек. Ваэлин никак не мог выделить отдельные лица: все они сливались в бурлящую, жестикулирующую массу. Никто из зрителей, похоже, не обращал внимания на дождь, а между тем дождь хлестал по-прежнему, и вдобавок дул сильный ветер. На песке виднелась кровь – песок разровняли граблями, чтобы кровь не собиралась в лужи, и вдобавок дождь ее размыл, но все равно багровые пятна резко выделялись на зеленовато-желтом фоне арены. Ваэлина ждали трое людей, у каждого в руках был меч азраэльского образца.

– Двое убийц и насильник, – сказал ему мастер Соллис. Ваэлину показалось, что голос у него дрожит, но он решил, что это, должно быть, из-за шума толпы. – Все они заслуживают смерти. Не щади их. Обрати внимание на высокого – он, похоже, умеет держать оружие.

Ваэлин нашел взглядом самого высокого из троих, статного человека лет тридцати пяти, с коротко стриженными волосами и неплохой от природы стойкой: ноги на ширине плеч, меч слегка опущен. «Обученный», – понял Ваэлин.

– Солдат?

– Солдат или целитель, а все равно убийца.

Соллис на долю секунды умолк.

– Удачи тебе, брат.

– Спасибо, мастер.

Он обнажил меч, отдал ножны мастеру Соллису и зашагал вперед, на арену. При его появлении толпа завопила вдвое громче, он даже разбирал отдельные выкрики: «Сорна!.. Убийца Ястребов!.. Убей их, парень!..»

Он остановился примерно в десяти футах от тех троих, смерил взглядом каждого по очереди. Рев толпы утих, все застыли в ожидании. «Двое убийц и насильник…» Они были совсем не похожи на преступников. Тот, что слева, был просто испуганный небритый дядька, который сжимал меч в трясущейся руке, в то время как сверху хлестал дождь, а десять тысяч душ ждали его смерти. «Насильник», – решил Ваэлин. Тот, что справа, был покрепче и боялся меньше. Он то и дело переступал с ноги на ногу, смотрел на Ваэлина из-под насупленных бровей и крутил мечом, рассыпая брызги с клинка. Он что-то сказал, с губ у него брызнула дождевая вода: то ли выругался, то ли бросил вызов, но Ваэлин ничего не расслышал за дождем и ветром. «Убийца». Третий, солдат, не проявлял страха и не испытывал потребности размахивать мечом или выражать агрессию словесно. Он просто ждал, не сводя глаз с противника, все в той же стойке опытного фехтовальщика, столь хорошо известной Ваэлину. «Убивать он, несомненно, умеет. Но убийца ли он?»

Человек справа атаковал первым, как и рассчитывал Ваэлин. Он сделал выпад, который не составило труда отбить. Ваэлин использовал инерцию удара, чтобы направить свой меч ему в шею. Однако коренастый оказался проворен: он увернулся, и меч всего лишь рассек ему щеку. Человек слева попытался было воспользоваться тем, что противник отвлекся, с криком бросился на Ваэлина, задрав меч выше головы, и рубанул, целясь в плечо. Ваэлин развернулся, меч промахнулся не более чем на дюйм и врезался в песок. Острие меча Ваэлина вонзилось небритому под подбородок, прошло сквозь язык и кость и достало до мозга. Ваэлин быстро выдернул клинок и сделал шаг назад, зная, что теперь атакует солдат.

Его выпад был быстрым и умелым: удар в грудь, который должен был убить Ваэлина. Юноша поймал клинок на меч, и острие ушло вверх, оставив грудь солдата открытой. Ответный удар Ваэлина был стремительным, таким стремительным, что никто из его братьев отпарировать бы не сумел, но высокий отразил его без особого труда. И отступил назад, слегка пригнувшись, опустив меч к земле. Он не сводил глаз с Ваэлина.

Коренастый пытался зажать ладонью разрубленную щеку, шатаясь и бестолково размахивая мечом. Его окровавленные губы осыпали Ваэлина бранью, которой тот все равно не слышал.

Ваэлин сделал ложный выпад в сторону высокого, рубанул по ногам, чтобы заставить его отступить, потом атаковал коренастого таким быстрым движением, что защититься бы тот никак не успел, перекатился, уходя от бестолкового взмаха, и нанес смертельный удар в спину. Острие меча пронзило коренастому сердце и вышло из груди. Ваэлин уперся ногой в спину умирающему и выдернул из него клинок – как раз вовремя, чтобы успеть пригнуться, уворачиваясь от нового удара высокого. Ему показалось, будто он увидел, как клинок разрубил на лету дождевую каплю.

Они отступили друг от друга, кружа, держа мечи наготове, скрестив взгляды. Коренастый умер не сразу: он еще несколько секунд корчился на мокром песке между ними, изрыгая проклятия, пока, наконец, не испустил дух и не обмяк, поливаемый дождем.

Ваэлина внезапно охватило все то же чувство неправильности происходящего, которое он уже испытывал прежде: в лесу, в Доме Пятого ордена, когда сестра Хенна явилась его убить, и тогда, когда он ждал Френтиса с испытания глушью. В его оставшемся противнике было что-то не то. Уверенный взгляд, разворот плеч, что-то в самом его существе говорило ужасную, несомненную правду: этот человек не преступник! Этот человек не убийца! Откуда Ваэлин это знал – он бы и сам не мог сказать. Но ощущение это было сильным как никогда, и Ваэлин не сомневался в том, что оно его не обманывает.

Он остановился, опустил острие меча, выпрямился. Суровые, напряженные черты его лица смягчились. Он впервые почувствовал, как хлещет дождь, как ветер холодит кожу. Высокий озадаченно нахмурил брови: Ваэлин вышел из боевой стойки, меч он теперь держал острием книзу, дождь смывал кровь с клинка. Он вскинул левую руку, давая знак, что хочет мира.

– Кто вы?..

Высокий атаковал стремительно, неуловимо для глаза, меч его стрелой летел в сердце Ваэлина. Выпад был стремительней любого из выпадов мастера Соллиса, он должен был убить Ваэлина. Но юноша каким-то чудом ухитрился развернуться так, что острие меча пронзило лишь его рубашку, и лезвие слегка порезало грудь.

Голова высокого упала Ваэлину на плечо, отчаянная решимость в глазах исчезла, губы приоткрылись, он слегка охнул, кожа стремительно бледнела.

– Кто вы такой? – шепотом спросил Ваэлин.

Высокий отшатнулся назад, меч Ваэлина с тошнотворным хрустом вышел у него из груди. Высокий медленно повалился на колени, опираясь на собственный меч, уронил подбородок на навершие рукояти. Ваэлин увидел, что губы у него шевелятся, и опустился на колени рядом с ним, чтобы расслышать, что он говорит.

– Жена… моя… – сказал высокий. Как будто это все объясняло. Он снова встретился взглядом с Ваэлином, и на миг в его глазах что-то промелькнуло. Извинение? Сожаление?

Ваэлин подхватил падающее тело, ощутил, как оно содрогнулось, испуская дух. Он держал на руках убитого солдата, сверху хлестал дождь, и вокруг бушевала кровожадная толпа.

* * *

Ваэлин никогда прежде не напивался. Ощущение оказалось неприятное, вроде того головокружения, которое он испытывал, получив на тренировке сильный удар по голове, только длилось оно дольше. Эль был горьким на вкус, и, сделав первый глоток, Ваэлин скривился.

– Ничего, привыкнешь! – заверил его Баркус.

Трактир находился неподалеку от западной городской стены, и посещали его в основном стражники и местные купцы. Большинство из них предпочли не обращать внимания на пятерых братьев, хотя кое-кто встретил Ваэлина поздравлениями.

– Лучшее пари в моей жизни! – воскликнул багроволицый старик, приветственно вскинув свою кружку. – Я на тебе нынче неплохо заработал, брат! Когда все подумали, что тебя вот-вот грохнут, за тебя давали десять к одному!..

– Заткнись! – бросил старику Норта. Левая рука у него висела на перевязи, предплечье было туго перебинтовано, но лицо у юноши было достаточно угрожающим, чтобы старичок побледнел и молча плюхнулся на место.

Они нашли свободный столик, Баркус заказал выпивку на всех. Он прихрамывал – его ранили в лодыжку, – и по пути от стойки к столику довольно много пролил.

– Урод неуклюжий! – буркнул Дентос. – В следующий раз сам пойду.

Он был единственным, кто не получил на испытании ни единой царапины, хотя глаза у него испуганно блестели, и он почти не мигал, словно боялся того, что увидит, когда закроет глаза.

Каэнис пригубил свой эль и озадаченно нахмурился.

– Судя по тому, как люди к нему стремятся, я думал, эта штука вкуснее!

Вдоль скулы у него тянулось восемь швов. Брат из Пятого ордена, зашивавший рану, заверил его, что шрам останется на всю жизнь.

– Ну, – сказал Норта, поднимая кружку, – мы все здесь.

– Ага, – Дентос поднял свою и чокнулся с Нортой. – Ну, за… наверно, за то, что все здесь.

Они выпили. Ваэлин через силу хлебал эль, но выпил свою кружку до дна.

– Полегче, брат! – предупредил его Баркус.

Ваэлин обнаружил, что все они нервно переглядываются через стол. Он смотрел на пену, осевшую на дне кружки. Перед этим в Круге имела место неприглядная сцена с мастером Соллисом: Ваэлин осведомился, кто такой был этот высокий, и получил короткий ответ: «Убийца».

– Он был не убийца! – возразил Ваэлин. Нарастающий гнев перевесил привычную почтительность. Перед глазами все стояло лицо высокого, которого он отправил навстречу смерти. – Мастер, кто был этот человек? Почему мне следовало его убить?