Путь к сердцу герцога - Кэролайн Линден

— Сердишься на меня за то, что не захотела жить в бедности? Но ведь и ты не хотел! Мы были молоды и глупы, но если бы немного подождали, дали себе время подумать, то смогли бы преодолеть нужду. Но и сейчас еще не поздно все исправить!

— Поздно. И всегда было поздно. — Чарли покачал головой. — Разве ты смогла бы бросить детей? Разве стерпела бы, если бы из-за развода твое имя стало объектом грязных сплетен?

— Зато потом стала бы герцогиней и неприятности сразу потеряли бы значение, — прошептала Мария. — У людей короткая память, все быстро забудется…

— Ты и сама отлично знаешь, что это не так. И скоро возненавидишь меня так же остро, как ненавидишь нынешнего мужа. — Лорд Грэшем церемонно поклонился. — Прощайте, леди Уорли.

— Подожди! — Она схватила его за руку. — Он меня убьет! Уже несколько раз пытался, когда приходил в ярость. Умоляю, даже если я тебе больше не нужна, забери меня! Я умру, если останусь здесь!

Чарли призадумался. Уорли, без сомнения, отличался холодным сердцем и болезненным, уязвленным самолюбием. Глубокая рана от измены жены все еще кровоточила. Грэшем знал, что не может и не хочет брать Марию с собой, но и оставить ее на произвол жестокой судьбы тоже не считал возможным.

— Если вдруг почувствуешь, что жизнь в опасности, или испугаешься за благополучие детей, обратись к моему брату Эдварду: он предпримет необходимые меры и найдет верный способ помочь. Но если придешь ко мне, лишь усложнишь положение. Уорли будет вечно презирать меня из-за сомнений относительно сына. Какой бы ни оказалась правда, если заподозрит, что между нами что-то есть, убьет обоих. Ради собственного благополучия одумайся и не беги за мной!

Мария разжала хватку и выпустила руку. На миг на лице отразилось такое безутешное отчаяние, что сердце дрогнуло.

— Ты никогда не любил меня по-настоящему, правда? — прошептала она, и в голосе впервые послышался гнев. — Если бы любил, не вел бы себя так беспощадно.

Грэшем печально улыбнулся. Ах если бы она знала! Три года назад — да что там, еще три месяца назад — он начал бы возражать, настаивать. Любил… когда-то. Но сейчас все изменилось. Наверное, его чувство было любовью… мятежной юношеской страстью, подогретой неутоленным вожделением и беспомощной обидой на отца, расцветающей от каждого нового препятствия.

— Любил, — ответил он тихо. — Но не той любовью, которая способна преодолеть время.

— Откуда ты знаешь?

Чарли узнал это, когда встретил Тессу. Желая Марию, он никогда не нуждался в ней по-настоящему. Никогда не испытывал необходимости стать лучше, не переживал одновременно нескольких совершенно разных чувств: острого недовольства, живого интереса, пылкого вожделения. Мария не считала нужным противостоять его глупости и никогда не оказывалась рядом в трудную минуту. Если бы отношения сохранились до того времени, когда титул и богатство оказались под угрозой, она наверняка покинула бы его, не оказав поддержки. Не заявила бы, что ей все равно, будет ли он герцогом или просто ученым джентльменом, и уж точно не посоветовала бы заняться разведением свиней.

— А ты любила меня когда-нибудь? — спросил он вместо ответа. — Или тебя привлекали только титул и состояние?

Она помолчала, склонив голову, а потом посмотрела так, как будто что-то высчитывала в уме.

— Я тебя любила: ты это знаешь, — и сейчас люблю.

— Твой отец потребовал у моего отца крупную сумму в качестве отступных.

Мария слегка прищурилась.

— Ну… возможно и такое. Мы жили в бедности…

Грэшем покачал головой.

— Теперь это уже совсем неважно. Всего хорошего, леди Уорли. Не забудьте, что я сказал насчет Эдварда.

Он вышел во двор и принял из рук конюха поводья. Сел в седло и в этот момент заметил, что Мария стоит в дверях, прижав руку к губам. Он попрощался с ней твердым спокойным взглядом и посмотрел на окна: интересно, Уорли наблюдает за отъездом врага? На миг возник образ невинного голубоглазого мальчика, однако Грэшем запретил себе о нем думать. Как бы там ни было, исправить ошибку все равно невозможно. Закон бескомпромиссно отдавал ребенка Уорли, а Мария — единственный на земле человек, который мог открыть правду, — утверждала, что и сама ничего не знает наверняка. Оставалось одно: молиться о том, чтобы со временем Уорли не изменил отношения к сыну, а мальчик вырос бы похожим на него. А главное, молиться о прощении.

Он повернул коня и, не оглядываясь, уехал.

Глава 21

После отъезда Чарли часы тянулись нестерпимо медленно. Тесса жаждала узнать, как развиваются события, и тревожилась, как отреагирует на неожиданный визит лорд Уорли. Хотела побыстрее забыть признание в давнем чувстве к леди Уорли, хотя в то же время сгорала от любопытства и неопределенности. Сохранилась ли в его сердце любовь? Вызовет ли лорд Уорли соперника на дуэль? Мысль о возможном тяжелом ранении и даже гибели терзала постоянно, не отпуская ни на мгновение. Ах, почему, почему перед отъездом она не открыла сердце, не призналась в любви?

Чтобы как-то занять время и отвлечься, Тесса много ходила. Куда и с кем, значения не имело. В первый день в долгой прогулке по Фрому участвовала Эжени, но на этом ее силы иссякли. Тесса извинилась — она и сама понимала, что нервничает и оттого не находит себе места, — но миссис Бейтс лишь улыбнулась.

— Прекрасно все понимаю, дорогая. Прекрасно, — заверила она и, как всегда, похлопала Тессу по руке. — Сама когда-то была молодой и одержимой мужчиной.

Тесса смущенно засмеялась:

— Одержимой! Уверена: вы быстро прибрали мистера Бейтса к рукам. Такая хитрая, хотя и притворяетесь простушкой!

— Хитрая! — Эжени покраснела и поджала губы. — Ума не приложу, о чем ты. — Она на миг задумалась и лукаво улыбнулась. — Впрочем, моему Генри действительно не мешало немного помочь.

Два дня спустя ноги сами понесли в сторону Милл-Коттедж. Даже пройти мимо было большим счастьем, а если бы вдруг удача улыбнулась и Барнс вышел на улицу, то, возможно, рассказал бы что-нибудь о хозяине. Маловероятно, что Чарли писал камердинеру письма, особенно если отлучался ненадолго, но Тесса поспешила отбросить пустые рассуждения. Она скучала, а все остальное не имело никакого значения.

Подойдя к дому, она замерла в изумлении: на дорожке стоял массивный экипаж. Импозантный, выкрашенный блестящей черной краской, с ярко-красными колесами, в Фроме он выглядел почти таким же чудом, каким оказались бы король и королева, вздумай они приехать в эту глушь. Посмотрев внимательнее, Тесса разглядела на двери герб — тот самый, который красовался на бумагах герцога Дарема. Значит, экипаж принадлежал Чарли. Ничего странного: должно быть, проехал через Бат и решил вернуться с комфортом. Ведь в отель «Йорк» граф Грэшем прибыл именно в этом экипаже: не узнать его было невозможно.