Арсанты 2. Линии судьбы - Антон Фарутин

путь и я дам тебе одного верблюда и чистую одежду, а также обеспечу вас едой и питьем на всё время пути. Поверь мне, в пустыне это стоит гораздо больше, чем твой камень.

– Спасибо, Басим. Я пойду за своими друзьями, а ты приготовь пока для нас одежду. Мы не должны отличаться от вас, хорошо?

– Хорошо, друг. Вы будете одеты как настоящие кочевники и я буду заботиться о вас как о дорогих гостях, если ты не будешь нарушать наши обычаи. – бедуин посмотрел в лицо европейца и добавил: – Но ты плохо выглядишь, друг, я не уверен, что ты выдержишь переход по пустыне.

– За меня не волнуйся, – вставая ответил Джек. – Я выдержу.

Басим молча кивнул. Он не стал говорить, что его волнует лишь судьба камня и его собственная награда за опасный переход по пустыне. А в том, что опасность шла по пятам за странными чужаками кочевник не сомневался.

* * *

Еще затемно погонщики приступили к необходимым приготовлениям для переезда через пустыню. Они принесли большие кожаные бурдюки для воды и начали расправлять их, чистить и наполнять водой про запас из реки. Бурдюки были изготовлены из бычьей кожи и смазаны изнутри дегтем, который арабы делают из семян какой-то местной травы. Эта смазка защищала кожу, но придавала воде горьковатый вкус. Джек спросил почему они не могут воспользоваться кувшинами, и с удивлением узнал, что подчас температура в пустыне становится настолько высокой что керамика не выдерживает и трескается. Да, и верблюд может разбить кувшины когда ложиться брюхом на землю. Специально для своих гостей Басим принес два жестяных бидона, сказав что вода в них хоть и будет греться, но на вкус будет приятнее даже через несколько дней пути.

Затем погонщики принялись попарно отбирать равновесные тюки багажа для вьюков и перевязали их крепкими веревками, свитыми из лыка финиковых пальм. Веревки они расположили вокруг ящиков на расстоянии полуметра друг от друга. Стоун с интересом наблюдал как перевязи с одной стороны животного переплетались между собой, а с другой заканчивались крепкими петлями так, чтобы можно было при необходимости продеть в них руку и идти рядом. Со слов Басима в отличие от лошадей верблюды были вредными и глупыми животными, никогда не испытывающим привязанностей к своему хозяину. Они могли укусить или лягнуть, противится выполнению команд и истошно орать на всю пустыню. Однако при всей скверности характера только верблюд мог подолгу терпеть жажду и был чрезвычайно вынослив, перевозя по полтонны груза на себе.

По внешнему виду верблюды в караване Басима были совершенно разными – часть из них походила на породистых скакунов, способных нестись по пустыне резвой рысью, другие же обладали более крупными и грузными телами, и на них кочевники навьючивали больше грузов. Они передвигались медленно и степенно и совсем не капризничали, когда бедуины заставляли их подниматься с земли с тяжелыми тюками.

Вскоре Басим подвел высокого верблюда с тонкими ногами и указал пальцем на Джека и Хельгу. Затем он показал пальцем на антиквара и ткнул в сторону толстого ослика, на спине которого красовалась какая-то расшитая пестрым узором тряпка.

– Нет, а почему именно я должен ехать на осле?! – возмущенно произнес Мороний.

Старик категорично замотал головой и даже приподнял руки, возражая против подобного произвола. Он упрямо посмотрел на Хельгу, которая уже расположилась на спине у верблюда, лежавшего на прохладном ночном песке. Животное равнодушно смотрело на людей, методично перемалывая своими челюстями какую-то жвачку. Пока Джек о чем-то говорил с предводителем каравана, бедуином в длинном стеганом халате и чалме неопределенного цвета, антиквар решительно переместился в сторону девушки и громко заявил:

– Джек, я поеду с Хельгой на верблюде. А вы сами поезжайте на этом ишаке, раз он вам так нравится.

Мороний смело подошел к верблюду и положил руку ему на морду, намереваясь погладить того по широкому лбу. Животное издало недовольный звук и обнажило большие желтые зубы, однако антиквар не собирался легко сдаваться, и глядя в крупные черные глаза корабля пустыни, обрамленные мохнатыми ресницами, произнес несколько ласковых слов по-арабски. Верблюд внимательно выслушал и на секунду перестал двигать челюстью, словно решая как ему отнестись к сказанному, а потом громко фыркнув, выплюнул часть своей жвачки прямо в лицо старика.

– Тьфу! Какая мерзость! – Мороний отер глаза от вонючей травы рукавом своего халата.

– Что вы там говорили, дружище? – поинтересовался у него детектив, который наконец закончил свои переговоры с кочевниками и подошел к товарищам. – Извините, я что-то пропустил? И что это за запах?

Он с удивлением посмотрел на смеющуюся Хельгу и сконфуженного антиквара, который быстро отошел на несколько шагов в сторону и водил ладонями по своему лицу, делая какие-то очень странные движения. Затем Стоун перевел взгляд на верблюда, который продолжал одновременно прядать мохнатыми ушами в стороны и выразительно шевелить толстыми губами. Хитрая морда животного словно улыбалась, глядя на тщетные попытки антиквара стереть остатки зеленоватой слюны со своей одежды.

– Нам пора отправляться в путь. Мороний, вам помочь оседлать транспортное средство?

– Сам справлюсь, – недовольно буркнул под нос антиквар, подходя к ослику и вскарабкиваясь ему на спину.

* * *

Дроны Атлантиса нагнали караван уже далеко за полдень. Солнце нещадно поливало путников своими огненными лучами и воздух буквально плавился, покачиваясь неровными волнами над ярко желтыми песками. От нагретой почвы поднимались горячие потоки, в мареве которых то и дело возникали призрачные полоски и миражи.

На фоне бесконечных оптических иллюзий, которые появлялись в расплавленном воздухе, на черные точки над землей поначалу никто внимания не обратил. Лишь когда рой приблизился к Басиму на расстояние пары метров, один из его погонщиков махнул длинной палкой в сторону, отгоняя странное наваждение.

Джек уже давно ожидал появления роя и потому лишь поправил платок на своем лице, поднимая его к самой переносице и оставляя крохотную полоску для глаз. Длинные рубахи до самых пят скрывали тела путников от взглядов электронных сенсоров, а куфии на головах и шейные платки, поднятые до самых глаз, полностью маскировали лица. Для Хельги и вовсе удалось найти черный никаб – женский головной убор, целиком закрывающий волосы и лицо. Дроны беспомощно перелетали от одного погонщика верблюдов к другому, но распознать лица кого бы то ни было не могли. Вскоре маленькие черные пчелы Атлантиса взвились в небо и повинуясь командам своего искусственного интеллекта, улетели патрулировать пустыню с западной стороны.