Реверс - Михаил Юрьевич Макаров

после страшной субботней грозы была отвратная, то и дело обрывалась. Упорная Эля для отправления каждого листка набирала межгород по новой.

Параллельно на мобильный принялись названивать общенадзорники:

— Не можем дозвониться до вашей канцелярии, всё время занято! Освобождайте линию, принимайте срочное задание. Сведения представьте до обеда!

И ни одного не пошлёшь. Каждый зональник с двумя маленькими звёздочками на погонах ссылался на руководство, сулил неприятности в случае неисполнения указаний.

Затем пошла чехарда с судами. График поддержания гособви-нения был расписан в пятницу, однако полетели непредвиденные вводные.

Секретарь судьи Базаровой утверждала, что своевременно направляла требование:

— Не знаю, куда оно пропало! У нас лишение родительских прав! Назначено с участием прокурора. Стороны уже явились! Присылайте кого-нибудь скорее, Антонина Георгиевна ругается!

Составлявший график старпом Веткин ответственно заявил, что потерять ничего не мог. Веткин давно вёл здоровый образ жизни, находился в превосходной спортивной форме, оснований усомниться в его словах не имелось.

— Ладно, Михалыч, не парься. У меня продолжение разбоя у Глазова. Стас полчаса подождёт, не облезет. Я войду к Базаровой в дело. Начнём слушать, допросим ответчицу, попрошу перерывчик до обеда. Вернусь к Глазову, а там посмотрим.

— Александр Николаевич, буду должен, — искренне сказал Кораблёв.

С утра Веткин был первым человеком, не грузившим и.о. прокурора проблемами, а напротив — бравший на себя обязательство решить одну из них.

8

31 мая 2004. Понедельник.

08.30–09.30

Давыдова не покидало ощущение, что события последнего месяца происходят с кем-то другим. Странное восприятие началось после того, как его рапорту об увольнении был дан ход.

Никто подполковника на пенсию не выпроваживал. Напротив, начальство активно уговаривало остаться. Рубоповские шишки сватали в управление.

— Надоело на земле пахать, Денис Владимирович? Понимаем! Поработай в аппарате. В какое подразделение пойдёшь? Вон в отделе по подрыву экономической основы преступных сообществ вакансия открылась…

Кадровик областного УВД предложил должность начальника КМ в Григорьевске.

— Служебную квартиру получите по приезде. Через год пробьём нормальное жильё. Какая пенсия может быть в тридцать восемь лет? У вас ещё всё впереди!

Давыдов благодарил, но последовательно отказывался, пока от него не отстали.

Систему он покидал не по идейным соображениям. Разумеется, он видел, как гниёт с головы родной РУБОП, и переживал по этому поводу. Тем не менее, ситуация пока не достигла критической отметки. Пару-тройку лет побарахтаться, не замаравшись, он бы ещё смог. И той кромешной усталости, именуемой «выработался», он также не испытывал.

Мотив его исхода на гражданку заключался в банальном безденежье.

Признав отцовство ребёнка, родившегося у Маши Шишкиной, Давыдов взвалил на себя заботу о второй семье. Неофициальные алименты выплачивал регулярно. После декрета Маша в милицию не вернулась. С родителями она находилась в затяжном конфликте, помощи от них принципиально не принимала. Денис помог ей устроиться юрисконсультом в центр занятости. Зарплату там платили маленькую, зато режим работы был щадящий, от дома недалеко и ясли — под боком.

От законного брака рубоповец имел двоих девчонок. Старшей через два года предстояло поступать в институт, младшая перешла во второй класс. Жена трудилась в библиотеке, её вклад в семейный бюджет был символическим.

Мало-помалу подполковник увяз в долгах. Поймав себя на идее подхалтурить на одной полузаконной коммерческой теме, он реально испугался. Знал — курвятся именно так. Достаточно ступить на наклонную плоскость, и покатишься колбасой.

И тут ему поступило чертовски заманчивое предложение. Начальник службы экономической безопасности на механическом заводе! По меркам простого смертного деньги там сулили фантастические. Упускать такой шанс было нельзя.

Решение единогласно одобрили родные и близкие. В их числе была и Маша, любовные отношения с которой после двухлетнего перерыва возобновились. Её опыт совместной жизни с одним очкастым программистом вышел неудачным. Помешанный на компьютере ботаник оказался не парой бывшей милицейской следачке, наделённой бойким характером.

На новое место работы Денис выходил с первого июня. Устраивать себе каникулы он не стал. Хватило трёх недель, что бил баклуши в госпитале, проходя обследование для ВВК. Внушал себе: «Займусь делом, загружу мозги, депрессуха развеется».

Несмотря на рациональный подход к вопросу, на душе скребли кошки. От мысли, что сегодня последний день службы в МВД, у рубоповца предательски влажнели глаза. Мокрое проявление эмоций было для него нонсенсом.

Давыдов прогулочным шагом шёл в направлении УВД. Спешить было некуда, и он наслаждался свежестью утра, солнечной погодой. Пересекая по диагонали парк, сделал открытие, что здесь обитают пернатые. Вывод следовал из звонкого щебета, раздававшегося в кронах деревьев.

Передвижение пешком всегда казалось подполковнику нерациональной тратой времени. Куда можно успеть самоходом? Служебный автомобиль ему доверили на первом году работы в розыске. Штатных водил не хватало, а тут свой гонщик, настоящий ас. «Рули, Шумахер!» Он и рад был по уши. Дополнительных обязанностей — помыть машину, заправить, отремонтировать по мелочи — не замечал. Перейдя в РУБОП, вообще, сделался кентавром на колёсах. Милиция, как все бюджетники, хранили верность отечественному автопрому. С годами менялись только модели ВАЗа и степень раздолбанности доставшегося в пользование «жигуля». О собственном авто Денис даже не мечтал. Теперь конфигурация чудесным образом менялась. С учётом грядущих заработков он начал строить планы, какую иномарку возьмёт.

«Если всё срастётся, после Нового года обзаведусь колёсами!»

Периферийным зрением Давыдов засёк активность в скверике у посадской бани. Бросил цепкий взгляд вправо и осклабился удовлетворённо. Жестикуляция невысокого худощавого брюнета лет сорока пяти предназначалась ему. Подполковник замедлил шаг. Мужчина, обратив на себя внимание, умоляюще глядел на рубоповца, вздев кверху указательный палец. Денис свернул в проулок.

— Одну минуту, так и быть, уделю.

Брюнет расплылся, осчастливленный. Тускло блеснули жёлтые фиксы зоновской работы.

— Пасёшь меня, Гера? — рубоповец прищурился строго.

— Скажете тоже, Денис Владимирыч, — огорчился фиксатый. — Пасё-ошь! Ехал по делам, гляжу — уважаемый человек без охраны гуляет. Решил вот поздороваться.

— Лапшу кому-нибудь другому вешай. В такую рань, Гера, ты дрыхнешь без задних ног, — подполковник внимательно огляделся.

Центр города, белый день, кругом люди, но бережёного, как известно, Бог бережёт. Особенно при спонтанной встрече с лидером ОПГ. Нахождение гангстера на оперативной связи держало его на довольно коротком поводке, но полностью ручным не делало.

Герман Митрохин по кличке Зингер верховодил бригадой, которой до посадки рулил Клыч. Удивительно, как за минувшие четыре года Гера не загремел на зону. При том, что в силу своего шебутного нрава, проблемы с законом он имел регулярные. То его на шесть месяцев лишили прав за вождение автомобиля в пьяном виде. То он на почве ревности начистил клюв соседу, который обратился в суд. Долго тянулась тяжба, в итоге отрицавший