За гранью вечности - Грета Милан

целеустремленной и делать все возможное, чтобы идти к своей мечте.

– Это было до того, как в тебе проснулись необычайные силы и Минерва заметила тебя. Мы старались дать тебе нормальную жизнь. Но от судьбы не уйдешь.

– Не нужна мне такая судьба!

В карих глазах мамы промелькнуло сочувствие. Она грустно улыбнулась мне.

– Неважно, хочешь ты этого или нет, Найла. Ты не можешь избавиться от проклятия.

– Еще посмотрим, – буркнула я и, выйдя из кухни, пошла в свою комнату.

Я не собираюсь торчать всю оставшуюся жизнь дома и плевать в потолок. Должно же быть какое-то решение.

Даже у «Секьюритас» нет всех ответов. Странно, как Валерия годами могла жить под наблюдением и выносить все это?

У меня уже поехала крыша, хотя и прошло-то всего несколько дней.

Беспокойно расхаживая по комнате туда-сюда, я взглянула на книжную полку. Письмо, написанное моей родной мамой, до сих пор лежало в одной из тетрадей – там, где я его и спрятала. Каждый раз я находила причины отложить его чтение на потом. Но сейчас я, может быть, раскрою страшную тайну. Вдруг у меня была бабушка с тремя головами? Или Валерия винила меня в том, что ее бросил Эрик? Сколько всего могло скрываться в этом письме!

И правда любопытно, о чем она думала, когда писала его. Сделав глубокий вдох, я нашла конверт и устроилась с ним на подоконнике.

Осторожно открыв его, я развернула письмо, не особенно вникая в содержание. Синие чернила, превосходный почерк. Надеюсь, что и содержание меня порадует.

Я с волнением закусила губу и начала читать.

Дорогая Аллегра,

когда ты получишь это письмо, мы с Эриком, скорее всего, уже будем за границей. Понимаю, что для тебя это станет неожиданностью. Мне очень не хотелось бы расстраивать тебя.

Но иначе я не могу. Я хочу разорвать эти невидимые цепи. Хочу быть свободной, Алли. Просто жить, смеяться, любить.

Умоляю тебя, не ищи нас. Попытайся остановить «Секьюритас» или направь их по ложному следу. Я знаю, на это уйдет немало сил. Но, пожалуйста, дай нам шанс самим решить свою судьбу.

Не думай, что я неблагодарна. Ты была единственным человеком, кто смог скрасить мою жизнь под этим постоянным наблюдением. Мне очень больно покидать тебя. Я благодарна тебе, Юлиусу и всем остальным за те жертвы, на которые вам приходится идти из-за моего происхождения. Пришла пора сбросить это бремя с ваших плеч.

Мы с Эриком с надеждой смотрим в будущее. Пока он даже не знает о том чуде, что растет у меня под сердцем. Сегодня вечером я наконец-то расскажу ему о нашем ребенке. Я так хочу увидеть выражение его лица. Уверена, он будет счастлив.

Мне кажется, что это девочка. Ее будут звать Найла. Это означает «исполнение». Так оно и есть, Алли. Исполнение моих мечтаний и желаний. И пусть мой заклятый враг смирится с тем, что я назову дочь в память о погибшей королеве.

Но даже если и нет…

Это проклятие можно разрушить. Ведь даже боги смертны, так же как и мы. Я постараюсь найти выход, который все расставит по местам. Остальное неважно. Я твердо верю в то, что у нас с Эриком все получится.

Ради нашей дочери.

Будь счастлива, Алли.

С любовью, Валерия

Последние слова расплылись от слез, навернувшихся на глазах. Мама солгала мне. Рассказывая о прошлом, она уверяла, что Валерия жила по правилам и во всем подчинялась «Секьюритас».

Но это было не так. Валерия, как и я, чувствовала себя запертой в клетке и собиралась бороться с проклятием. Даже сбежала с моим отцом. Хотя бы попыталась.

Я печально вглядывалась в сумерки за окном. Солнце скрылось за верхушками деревьев, небо окрасилось кроваво-красным. Обычно я любила закат, но сегодня в нем было что-то тревожное. Может, из-за слов Валерии, которые прочно засели у меня в голове. Она так хотела быть счастливой. И потерпела неудачу.

Мысль об этом разрывала мне сердце.

Глава XXV

Время тянулось очень медленно. Вечер перешел в ночь, наступило утро. Днем я снова попыталась дозвониться до Ди, но попала на голосовую почту. Видимо, она меня заблокировала.

В субботу вечером я чувствовала себя ужасно. Казалось, я вот-вот взорвусь от негатива, который меня переполнял. Не помогала даже стрельба из лука. Единственным утешением были Торн и лисята.

Я как раз вышла к зверям, чтобы их покормить, когда услышала тихий шорох, раздававшийся из леса. Я испуганно подняла голову.

– Кто здесь?

Ветки негромко хрустнули. Из-за деревьев медленно вышел койот.

У меня перехватило дыхание. В какой-то момент мне показалось, что это Хоуп. Два года назад я нашла в лесу детеныша койота – девочку – и собственноручно выкормила ее из бутылочки. С большим трудом я расставалась с ней, но диким зверям нельзя жить в клетке. Было бы верхом эгоизма оставить ее у себя.

Я подошла поближе – туда, где проходил невидимый барьер, – и внимательно посмотрела на животное.

Нет, это не Хоуп. Передо мной стоял совершенно прекрасный самец. Его серебристо-серый мех переливался в тусклом свете. У койота были сильные лапы и крепкое сложение.

Присмотревшись повнимательней, я заметила, что мех на его правой передней лапе потемнел. Она не касалась земли; я видела, что ему больно.

– Да ты ранен!

Словно поняв меня, зверь издал жалобный стон. Лисята тут же подхватили его и завыли за моей спиной. Эти звуки ранили меня в самое сердце. Как мне хотелось подойти к нему и помочь! Но дом окружали невидимые защитные барьеры.

– Иди ко мне. – Животное явно страдало, и мне едва удавалось сдерживать тревогу в голосе.

Койот нервно отступил в сторону, но подойти не осмелился.

– Ну пожалуйста. – Медленно опустившись на колени, я протянула к нему руку в надежде, что, почуяв мой запах, он немного успокоится. – Я помогу тебе. Но ты должен подойти поближе.

Какое-то мгновение он колебался, а затем, преодолев страх, поковылял ко мне. Остановившись сантиметрах в десяти, койот обнюхал мою руку.

Мы взглянули друг другу в глаза. Только сейчас я увидела, что у койота они янтарно-желтые. Я потянулась к нему и, несмотря на барьер, поняла, что связь между нами установилась.

Медленно подняв вторую руку, я провела по его голове и нежно почесала за ушами. Вряд ли он может пересечь границу сам. Я осторожно притянула его к себе.

И он преодолел барьер. Я облегченно вздохнула и встала на ноги. Койот достигал середины моих бедер, и я могла не наклоняться,