Париж - Эдвард Резерфорд

Приняв от него пальто и цилиндр, горничная вполголоса предложила положить на этот поднос конверт – в случае, если у него есть желание такой конверт оставить. Когда это было сделано, она провела гостя в салон. Пообещав, что госпожа скоро выйдет, служанка исчезла, прихватив поднос.

Салон был обставлен золоченой мебелью в стиле рококо. Внимание Роланда привлек прекрасный письменный столик с инкрустированной столешницей и полированными изгибами. Севрский фарфор украшал каминную полку. На стенах висели прелестные картины кисти Буше, Ватто и им подобных: боги и богини, фривольные дамы и вельможи при дворе или в пасторальных ландшафтах, наслаждающиеся собой и жизнью, одетые или не очень. Было здесь и большое полотно – относящийся к текущему столетию портрет красивой дамы, нарисованный с академической точностью, достойной самого Энгра. Модель, одетая в чудесное розовое платье, гуляла по саду, возле нее красовался распущенным хвостом павлин. Повсюду Роланд видел оттенки розового и голубого, изящество и очарование; это была самая женственная комната из всех, в которых ему довелось побывать.

Не прождал он и пары минут, как появилась хозяйка дома.

На Прекрасной Елене было длинное платье из легкого шелка, простого домашнего покроя. Низко вырезанное на груди, оно стремительно сужалось к талии и зашнуровывалось – или расшнуровывалось – на спине.

Выглядела она бесподобно.

Он предположил, что Элен немного за тридцать. Голубые глаза, светлые, как и у него самого, слегка вьющиеся волосы. Но если не считать этого чисто внешнего сходства, они словно родились на разных планетах. Хотя аристократ был тщательно одет, побрит и пострижен, напротив него стояла дама невероятной утонченности, о чем он мог лишь смутно догадываться.

Поддерживать в столь безупречном состоянии ее волосы, кожу и зубы стоило немалых денег. Элен натирали и пудрили, увлажняли и сбрызгивали духами до тех пор, пока она не превращалась в шедевр. Широко расставленные глаза, казалось, видели все. Она держала голову чуть приподнятой, губы – изогнутыми в приятной улыбке. Он уже купил право обладать ею, и тем не менее она держалась с невыразимым достоинством.

– Благодарю вас за прекрасные цветы, – произнесла куртизанка. – Надеюсь, вы заметили их в холле. Вы удивительно точно угадали мой вкус. – Она улыбнулась. – Как вижу, вы понимаете, что цветы должны услаждать и обоняние, а не только взор. Я словно пчела – собираю пыльцу. Но только капельку. Никогда не жадничаю.

Он поклонился и улыбнулся, хотя так и не понял, в чем секрет. Люк доставил не только букет, но и пакетик с кокаином, аккуратно привязанный к стеблю розы. Впрочем, Роланд бы воспринял это открытие без потрясения: в обществе было принято употреблять наркотические средства, к чему были привержены даже столь известные личности, как американский изобретатель Томас Эдисон или английская королева Виктория.

Появилась горничная с двумя бокалами шампанского – низкими и широкими, как тогда еще было в моде. Прекрасная Елена воспользовалась золотой палочкой с крошечной петлей на конце, чтобы удалить пузырьки в своем бокале.

– Я предпочитаю вино без пузырьков, – заметила она, – хотя мои друзья уверяют меня, что это неправильно.

Попивая вино, они начали беседу.

Прекрасная Елена, как следует из ее имени, была красавицей. Но великой куртизанкой она стала благодаря своему умению общаться.

Всего через несколько секунд рядом с ней собеседник почувствовал себя раскованно, а через пять минут уже с головой был погружен в приятнейшую беседу в своей жизни. Хозяйка немного рассказала о себе, упомянула пару друзей, пересказала несколько забавных эпизодов, но в основном ее интересовал сидящий напротив мужчина. И вскоре она уже знала о нем больше, чем он мог предположить.

Дело в том, что свою славу, особняк, произведения искусства и влиятельных друзей – все это она обрела только благодаря тому, что изучала мужчин. Элен пыталась узнать их сильные стороны и слабости, что они чувствуют и чего хотят, а потом направляла весь свой ум и воображение на то, чтобы сделать их такими счастливыми, какими они еще не были ни разу в жизни. Она исполняла каждое их желание – даже такие желания, о которых они сами не подозревали. А они выражали ей свою признательность так, как свойственно богатым мужчинам. Дом и бо́льшая часть художественной коллекции Элен были получены от пожилого промышленника, который женился бы на ней, если бы мог.

На протяжении своей карьеры Элен приобрела не только значительное состояние, но и огромный запас знаний по многим предметам, начиная с финансов и искусства и заканчивая винами и скачками.

К тому времени, когда Роланд де Синь и куртизанка перешли в маленькую столовую, она уже имела неплохое представление о его полке и семье, а также выяснила, что он предпочитает «Фоли-Бержер».

Начали они с икры, за которой последовал изысканный суп из устриц, потом подали различные закуски, в том числе отварной палтус в желе из спаржи. Основным блюдом были фазаньи грудки, фаршированные нормандскими яблоками, – повару Элен они удались на славу.

Еду подавали с превосходными винами, а к фазану вынесли прославленный «Эрмитаж». Однако Роланд заметил, что Прекрасная Елена почти ничего не пьет, и постарался тоже пить умеренно. Блюда были подобраны с таким расчетом, чтобы утолить голод, но не объесться. Освежившись фруктовым мороженым на десерт, они закончили ужин сырами и фруктами. И все время говорили. Она хотела знать о его детстве, вкусах и пристрастиях, взглядах на политику, путешествиях, которых было немного. Никогда еще женщина не проявляла к нему столь глубокий интерес, а уж тем более такая женщина. Ни Роланд, ни его отец не относились к богачам, способным содержать даму вроде Элен. И впервые в жизни Роланд испытал укол зависти к состояниям банкиров и промышленников.

Когда они подняли тему музыки и заговорили о любимой им оперетте, Элен задумчиво спросила:

– Скажите, мой друг, вы когда-нибудь слышали сочинения Дебюсси?

– К сожалению, нет.

– Недавно я с друзьями посещала концерт, в котором исполняли одно из его последних произведений. Называется «Послеполуденный отдых фавна». Пожалуй, в музыке я не знаю ничего более чувственного. Это довольно короткая прелюдия, продолжительностью минут десять или около того. – Она помолчала. – Когда будете слушать ее, то закройте глаза и пусть музыка окутает вас. Ни о чем не думайте. Она чем-то сродни поэзии Бодлера. На ум приходит, например, «Приглашение к путешествию».

– Мой отец любит это стихотворение, он мне говорил об этом много лет назад.

– К мнению отцов стоит прислушаться. – Элен улыбнулась. – У меня сложилось впечатление, что вам следует научиться послушанию.

Роланд нахмурился. Ему не слишком понравилось это слово.

– Для начала, – загадочно продолжила Прекрасная Елена, – вы можете попробовать повиноваться мне. Если желаете.

К концу трапезы Роланд заметил, что ее платье самым соблазнительным образом приоткрылось на груди. Она поднялась.

– Если соизволите через несколько минут подняться на второй этаж, – сказала куртизанка, – то справа найдете туалетную комнату. Куда идти дальше, вам будет понятно.

Туалетная комната была отделана панелями, там имелись таз для умывания, кувшин с водой и все остальное, что только может потребоваться мужчине, чтобы привести себя в порядок, в том числе пара щеток для волос с ручками из слоновой кости – новые и чистые. На спинке кресла были разложены ночная сорочка и вышитый шелковый халат, идеально подошедшие Роланду по размеру. Переодевшись, он через маленькую дверь попал прямо в спальню Прекрасной Елены.

В отличие от салона, оформленного в очаровательном стиле Людовика XV, спальня куртизанки была более современной, и при создании ее главным было стремление к удобству. У окна стояла миленькая софа в духе Второй империи, с хорошей обивкой и с удобством вмещавшая только двух человек. Эти двое могли посидеть и перед камином на обтянутой такой же тканью широкой кушетке. Стены комнаты были обиты розовым шелком.

В углу поместился потайной шкаф, содержащий разнообразные предметы, которые, по мнению дамы, не понадобятся в течение ночи. Также в спальне имелись два больших зеркала, хитро спрятанные за шторами. И конечно же, кровать – довольно широкая, крепкая, но изящно задрапированная балдахином. А на ней, уже с распущенными волосами и в тонкой атласной сорочке, полулежала Прекрасная Елена.

Роланд де Синь занимался любовью с несколькими красивыми женщинами, но то, что он испытал в последующие полтора часа, превзошло все его ожидания и фантазии. Прекрасная Елена не только хорошо делала свое дело, но и умела удивлять. Роланд поверить не мог тому, какая она легкая, но поражался ее гибкости и силе. Она обольщала его, бросала вызов и была так прелестна, что он не мог остановиться, изучая ее, не мог насытиться ею. Это была пьеса без антракта.