Прокурор - Анатолий Безуглов

— Какой такой замечательный день? — спросила Гранская, усаживаясь в машину.

— Увидишь, — загадочно ответил профессор.

«Туристский раек», как окрестил их любимое место Кирилл, был чисто выметен. Машина остановилась возле шалаша.

— Как здорово, что мы одни! — воскликнула Инга Казимировна.

Кирилл попросил ее отвернуться и посидеть в машине.

За спиной Гранской звякнули ложки, рюмки. Но она стоически держалась и не оборачивалась.

— А теперь, о повелительница, — торжественно зазвучал голос профессора, — снизойди до презренного раба твоего и яви сюда лицо свое, подобное луне в полнолуние…

— Хочешь сказать, я растолстела, — со смехом встала с кресла Инга Казимировна.

Она повернулась и всплеснула руками.

Врытый в землю стол был накрыт ослепительно белой скатертью и сервирован не хуже, чем в ресторане. Фрукты, овощи, ветчина, салаты, холодный цыпленок. Приборы сверкали. Даже салфетки не были забыты. И над всем этим великолепием возвышалась серебряной головкой бутылка шампанского в окружении лимонада.

Но самым неожиданным сюрпризом для Гранской был небольшой плакат из картона, на котором чертежным шрифтом было выведено: «Сегодня 1085-й день нашего знакомства. Ура!»

— Ты что, подсчитал? — удивилась Инга Казимировна.

— Представь себе, — сказал Кирилл, довольный произведенным эффектом.

— Я понимаю, круглая дата…

— А почему надо отмечать только круглые даты? — воскликнул Шебеко. По-моему, главное — что на душе. Лично у меня — празднично и хорошо. А у тебя?

— Тоже, — благодарно улыбнулась она.

— Прежде чем сесть за этот скромный стол, позволь преподнести… — Он вдруг замолчал, смутился и стал лихорадочно рыться в карманах.

— Забыл дома? — рассмеялась Инга Казимировна, потому что у Кирилла был очень забавный вид.

— Не может этого быть! — продолжал он исследовать карманы.

— Растяпушка, — подошла она к нему и нежно поцеловала. — Очень даже хорошо. Чего-то должно не хватать. Когда все слишком хорошо — это уже плохо… Скажи хоть, что?

— Увидишь, — лукаво глянул на нее Кирилл, берясь за шампанское. Скажу — не будет сюрпризом.

К нему вернулось прекрасное настроение. Он откупорил вино и разлил шипящую влагу в высокие бокалы.

— Давай сразу договоримся, кто поведет машину обратно, — сказала Инга Казимировна. Всегда назад, в Зорянск, вела машину она.

— Это имеет значение? — удивился Кирилл.

— Кто за рулем — пьет лимонад.

— Ну, Инга, с двух бокалов-то…

— А ГАИ?

— Господи, старший следователь в машине!..

— Вот именно, — мягко сказала Инга Казимировна. — Зачем мне это надо, чтобы потом кто-то…

— Сдаюсь! — шутливо поднял руки вверх Шебеко. — Веду я. Но символически прикладываться буду!

— Только символически! — погрозила ему шутливо Гранская.

Профессор сказал цветистый прочувствованный тост и действительно только пригубил вино.

Инга Казимировна набросилась на еду. Да и Кирилл не отставал. Постепенно стол пустел.

На опушке бора, где они расположились, было пока светло. Но с той стороны, откуда слышался гром и сверкали зарницы, небо густо почернело. Еловый лес с редкими высокими березами, стоявший через ложбину, начинал беспокоиться, глухо шуметь.

— Здорово! — прошептал Кирилл, обняв Ингу Казимировну за плечи. Стихия всегда прекрасна…

Они помолчали, думая каждый о своем.

Вдруг налетел порыв ветра. Тронулись, закачались верхушки могучих сосен, скрипя в вышине ветками.

Шебеко и Инга Казимировна стали лихорадочно сносить все в машину. Кирилл поднял с травы ее форменный пиджак, шутя накинул на себя.

Им было весело. Снова и снова накатывались волны порывистого ветра. Край грозовых туч приближался с отчаянной быстротой, готовясь накрыть их темнотой и ливнем. Молнии прочерчивали темное небо, и ворчливый гром переходил уже в грозный рык.

— В машину! — крикнул Кирилл Демьянович, распределяя вещи в багажнике.

Инга Казимировна села вперед, рядом с водительским местом. Шебеко, закрыв багажник, огляделся на всякий случай, не забыто ли что. Потом приладил «дворники».

— Порядок, — проговорил он, открывая дверцу и ставя правую ногу на пол машины.

И вдруг, странно ойкнув, повалился на сиденье.

— Не дурачься, — попросила Инга Казимировна. — Застрянем…

Но он все валился, валился на нее, хватая правой рукой воздух.

— Кирилл! — строго прикрикнула Гранская, но, увидев его запрокинутое лицо, поняла: что-то произошло.

Даже при слабом свете лампочки, горящей в салоне «Волги», можно было разглядеть, как лоб и щеки Шебеко покрыла неестественная бледность.

— Что с тобой? — схватила она его под мышки.

А в голове почему-то промелькнуло: «Сердечный приступ».

— Жжет, — сквозь зубы процедил Кирилл. — Ч-черт, прямо горит.

— Где, Кирилл, где?

Он втащил вторую ногу в машину, чуть приподнялся, показывая правой рукой на левую руку выше локтя.

— Господи! — воскликнула Инга Казимировна. — Что это?!

На рукаве рубашки расплывалось темно-красное пятно.

Она осторожно сняла с его плеч свой форменный пиджак, завернула рукав рубашки.

Кровь толчками выхлестывалась из бицепса с внутренней стороны руки.

«Вена! — подумала Гранская. — Но где и как он мог пораниться?»

Размышлять было некогда.

Откуда только нашлись силы! Она оторвала второй рукав от его рубашки, сделала жгут и туго затянула выше раны.

Кирилл слабо улыбнулся.

— Как тебя угораздило? — спросила Инга Казимировна.

— Осмотри пиджак, — приказал Шебеко.

Она стала вертеть пиджак так и этак. Около лацкана слева и на спине было два аккуратных круглых отверстия.

И тут их накрыла гроза. По железной крыше загрохотали тугие злые струи. Яростно громыхнул совсем рядом грозовой разряд.

Дальше Инга Казимировна действовала автоматически. Открыв дверцу со своей стороны, она помогла Кириллу передвинуться на сиденье, скинула с себя куртку и тщательно укрыла его до подбородка, затем захлопнула дверцу и перебежала под ливнем на место водителя.

«Волга» рванула с места, резко развернулась и помчалась меж сосен, вырывая снопами света яркие проблески водяных струй.

* * *

О происшествии со старшим следователем прокуратуры Гранской Измайлову стало известно поздно вечером. Позвонили домой из милиции. Он хотел знать подробности, но ему только сообщили, что пострадавший доставлен в больницу, а Инга Казимировна с оперативной группой выехала на место происшествия. Прокурор настоятельно попросил, чтобы Гранская обязательно позвонила ему, когда вернется в город. В любое время.

Это было ЧП. Захар Петрович, чтобы не побеспокоили мать, перенес телефон в кухню и сидел там до тех пор, пока не раздался звонок Гранской.

Было около трех часов ночи.

— Ну как Кирилл Демьянович? — нетерпеливо спросил Измайлов.

— Спит как ангел. Потерял много крови, но ранение не опасное. А я рядом, вместо медсестры…

— Он дома? — удивился прокурор.

— А откуда я звоню…

Захар Петрович вдруг почувствовал, какой усталый у нее голос.

«Спит как ангел…» Если она так говорит, значит, действительно нет опасности для жизни.

— Хорошо, Инга Казимировна, не буду вас больше беспокоить. Представляю, сколько вы пережили. Завтра, если нет неотложных дел, оставайтесь дома.

— Спасибо, Захар Петрович, — тепло сказала Гранская.

Он пожелал ей спокойной ночи…

…С утра прокурор связался с Никулиным. Оперативной группе, выезжавшей ночью в сосновый бор, ничего обнаружить не удалось. Был обследован и лес напротив опушки, где находились Шебеко и Гранская. Служебно-розыскная собака след взять не смогла — шел сильный дождь.

Уголовный розыск вел работу в направлении поиска человека, который произвел выстрел. Единственная пока улика — пуля, которую нашли в спинке сиденья машины. С определенностью можно было сказать лишь то, что выпущена она из нарезного оружия, калибр 5,6 мм.

До половины дня Захар Петрович был занят. Приехал из Рдянска Авдеев, чтобы представить коллективу зорянской прокуратуры нового заместителя прокурора города — Геннадия Сергеевича Ермакова.

На что обратил внимание Измайлов: Ермакова повысили в классном чине был юрист первого класса, а теперь младший советник юстиции.

Захар Петрович был назначен на должность горпрокурора юристом первого класса. А сейчас — советник юстиции.

После официального представления сотрудники разошлись по своим кабинетам. Авдеев пошел в горком партии, пообещав вернуться и еще поговорить с Измайловым.

— А вы пока побеседуйте, — сказал он, оставляя прокурора с новым замом.

Они говорили часа два. Конечно, за это время нельзя было исчерпывающим образом охватить все проблемы и дела прокуратуры. Но для начала было достаточно.