Белая эмиграция в Китае и Монголии - Сергей Владимирович Волков

на полицейском стрельбище при «Гордон род депо».

Разнообразие службы, выпавшей на отряд, и добросовестность, с которой эта служба чинами отряда выполнялась, дали возможность командиру корпуса ходатайствовать перед муниципальным советом об улучшении условий службы для чинов Русского отряда. 24 марта 1929 г. муниципальный совет утвердил ежегодные прибавки к жалованью чинов отряда за выслугу лет: господам офицерам по 10 долларов, а прочим чинам – по 5 долларов.

8 апреля 1929 г., при письме начальника отряда майора Тимэ на имя начальника канцелярии председателя Русского общевоинского союза, генерала Кондзеровского, было переведено 909 франков 70 сантимов как посильная лепта от чинов отряда на сооружение мраморной доски к могиле почившего Верховного вождя и Верховного главнокомандующего Великого Князя Николая Николаевича. На оборотной стороне этой доски перечислены все воинские организации, принявшие участие в ее сооружении. Русский отряд на ней записан так: «От чинов Русской Армии и Флота, состоящих в марте месяце 1929 г. в Русском Отряде Ш.В.К., в Шанхае».

9 апреля уезжал из Шанхая в Англию, получив новое назначение, командующий английскими войсками на Востоке, генерал Уордроп. Среди почетных караулов, высланных по этому случаю от всех частей гарнизона Шанхая (Международного Сеттльмента и Французской Концессии), была 1-я полурота 2-й роты Русского отряда. В этот же день в тюрьме для китайцев на Вард род произошел бунт, во время которого арестанты одного из тюремных блоков «для смертников» напали на тюремную стражу, убили и ранили нескольких индусов-надзирателей и пытались призвать к бунту всех заключенных.

Наружный караул на Вард род в этот день был от 1-й роты, под командой сержанта М.П. Смирнова, который принял энергичные меры к подавлению бунта и помог тюремной администрации быстро ликвидировать беспорядки. За это доблестное дело сержант Смирнов и весь караул получили письменную благодарность от начальника муниципальных тюрем, капитана Мартина.

18 апреля 1929 г. новый командующий английскими войсками в Китае, бригадир Баррет, производил инспекторский смотр всему Русскому отряду на поле Рейс-Корса. Смотр прошел отлично: 1-я рота демонстрировала «разгон уличных толп» и гимнастику, а 2-я – «штыковой бой» и ротное учение. Многотысячная толпа зрителей восхищалась работой чинов отряда. Особенно понравились им гимнастика – выполнение всей ротой вольных движений «сокольской гимнастики» и «штыковой бой», заключавшийся в том, что все чины роты, перестроенной «для гимнастики», в шахматный порядок, одновременно проделывали целые «фразы» приемов штыкового боя, по команде одного из офицеров роты. «Это был красивый солдатский балет, где главную роль выполнял солдат, имевший своей партнершей винтовку», – так отмечено было на следующий день в местных иностранных и китайских газетах. Закончился смотр церемониальным маршем в развернутом строю поротно и в колонне по отделениям. На этом смотру Русский отряд еще раз продемонстрировал прекрасную выучку и дисциплину.

Через девять дней, 27 апреля, – общий парад Шанхайского волонтерского корпуса, который принимал генерал Баррет. Снова Русский отряд показал себя лучшей в строевом отношении частью Ш.В.К. и своим церемониальным маршем в развернутом строю рот вызвал бурю аплодисментов со стороны многочисленных зрителей. На следующий день, 28 апреля, был ежегодный «церковный парад» Ш.В.К., в котором впервые принимали участие 40 чинов отряда под командой одного офицера, а после этой церемонии все господа офицеры и унтер-офицеры отряда снимались в общих группах с офицерами и унтер-офицерами других рот корпуса во дворе английского генерального консульства. В дальнейшем отряд ежегодно участвовал в этих традиционных фотосъемках.

Иностранная пресса Шанхая была настроена к отряду весьма благожелательно и не скупилась на лестные отзывы о службе и строевом обучении отряда в своих статьях, периодически помещавшихся на страницах местных газет. Особенно благожелательно относился к отряду один из редакторов самой большой местной английской газеты «Норд Чайна Дэйли Ньюс», господин Пэйтон-Гриффин. 30 апреля 1929 г. он подарил отряду большой и ценный серебряный кубок «1927 год» (год основания отряда) с целью «поощрения военного спорта».

5 мая 1929 г. – русская православная Пасха. В казармах на Амой род служилась заутреня, на которой присутствовали все чины отряда и почетные гости. После заутрени 1-я рота на корпусных грузовиках-транспортерах уехала разговляться к себе в казармы на Тунглианг род, а 2-я разговлялась у себя в столовой. Для господ офицеров отряда и почетных гостей был накрыт стол в кантине на Амой род. Очень полюбивший отряд и нередко в него «заезжавший запросто», командующий английскими войсками генерал Баррет, однако, на этих разговенах отсутствовал, сообщив, что какое-то важное служебное дело лишило его этой возможности.

Получение кубка «1927 г.» от Пэйтон-Гриффина побудило корпусное начальство устроить состязания на этот кубок, и штаб корпуса решил провести между всеми взводами рот состязания в стрельбе из винтовок после четырехмильного форсированного марша. В этих состязаниях от каждого взвода принимала участие команда в составе десяти человек под командой своего взводного сержанта. Команды 1-й роты, расквартированной «на Камчатке», на Тунглианг род, имели неограниченные возможности к подготовке к форсированному маршу и на состязания выходили уверенными в своем успехе. Рано утром 21 мая команды 1-й роты прибыли на Рейс-Корс, где уже находились команды 2-й роты. Там же собралось и все начальство, включая адъютанта Ш.В.К., который руководил этими состязаниями и являлся их главным судьей.

Плохо понимали в то время английский язык офицеры и чины отряда. Поэтому полученные им инструкции от адъютанта корпуса были просто не поняты взводным сержантом 1-го взвода 1-й роты, Е.М. Красноусовым, который со своей командой должен был начать движение первым. Он понял лишь одно, что со своей командой он должен как можно быстрее пройти от Рейс-Корса, по указанному маршруту, до муниципального стрельбища около Хонкью-парка и там произвести какую-то стрельбу. Что это будет за стрельба? – объяснить ему не могли. Знал он только лишь одно, что отметки будут ставить: и за время, потраченное на переход, за дисциплину во время движения и при проведении стрельбы, и за самую стрельбу.

Остальные команды, в порядке номеров своих взводов, должны были двигаться по тому же маршруту, через интервалы в 10 минут. С каждой командой следовал на автомобиле один из «наблюдающих» из числа чинов штаба корпуса. Отдав нужные распоряжения и оставив «стартера» на Рейс-Корсе, адъютант корпуса отдал приказание команде сержанта Красноусова двигаться вперед, а сам поехал наблюдать за ней во время движения и на стрельбище. Команда покрыла расстояние до стрельбища в 50 с половиной минут и, уже двигаясь по дороге на самом стрельбище, получила приказание выпустить с дистанции в 500 ярдов по пять патронов по «появляющимся» мишеням. Вполне естественно, эти «дополнительные приказания» и пояснения на малопонятном английском языке замедлили движение команды на стрельбище, а равно и задержали открытие огня.

Однако эта команда все же оказалась