Жалоба - Григорий Васильевич Романов

торговой маркой имени самого себя.

Будь баннеры побольше, выяснилось бы, что язык животных, рыб и птиц также доступен потребителям здешних тренингов. А боги всех традиционных и нетрадиционных конфессий самолично спускаются сюда, чтобы пообщаться со своими адептами. Короче, все деньги (пардон, флаги) в гости к нам!

Зайдя в просторный зал, Марья Ивановна оказалась среди женщин, в основном лет тридцати-сорока. Все они были явно моложе нее, что сразу напрягло нашу героиню.

На стенах висели бесчисленные фотографии каких-то людей, толи специально корчивших нелепые рожи, то ли случайно застигнутые за этим занятием беспристрастной фотокамерой. Интуитивно, Марья Ивановна поняла, что все это должно создавать расслабленную атмосферу, ощущение естественности и приемлемости глупости в человеческой жизни. Все здесь было ярко, броско, фальшиво.

Мебели стояло мало, зато пространства – предостаточно. По-видимому, во время тренинга, обучающимся предстояло более стоять, чем сидеть.

Верховодила собранием женщина или девушка, кому как нравится, лет тридцати пяти. Похожа она была на стерву, сорвавшуюся с цепи и готовую покусать любого, кто усомнится в изначальном превосходстве женщин над всем остальным одушевленным миром.

Гладкие черные волосы ее были собраны в тугой хвост. Глядя на нее, так и вспоминался анекдот, в котором мамаше предложили ослабить дочери косичку, чтобы у нее глаза перестали быть хитрыми. Одета госпожа тренер была действительно по тренерски: кроссовки, спортивный костюм с полурасстегнутой мастеркой, из-под которой виднелся обтягивающий топ. Живота видно не было, но готов поклясться, что он состоял из рельефных мышечных кубиков и был прекрасен по меркам бодибилдеров. Весь ее вид говорил о том, что уж ее-то самооценка и самодостаточность настолько недосягаемы, что живут отдельно и снимают собственный офис этажом выше. Не удивлюсь, если при желании, она могла бы запросто понести от самой себя.

Окинув взором собравшихся, тренер начала первое занятие.

– Здравствуйте, рада всех вас видеть. Меня зовут Нателла, фамилия Скворцовская. Я тренер личностного роста, персональный коуч и имидж-стилист. Сейчас мы все подойдем к столу, возьмем бэйджи и напишем на них свои имена, чтобы я знала, как к вам обращаться.

Женщины потянулись к столу, разбирая бейджики и фломастеры. Мария Ивановна тоже взяла и засомневалась, что ей написать. Какая-то тучная дама за сорок, написала «Вика», чем спутала Марье Ивановне все карты. Как подписаться: Марьей Ивановной? Марией? Машей? Остановившись на золотой середине, она написала «Мария» и повесила бейдж себе на кофточку.

Теперь немного о тренере: Нателла, чтобы долго не рассуждать, была женщиной умной, и это – главная ее характеристика. При этом она умудрилась не получить никакого образования кроме основного среднего. Спросите, где ум и где среднее образование? Типа, подвираешь, автор?… Не-а, не вру. Просто, как писал Стивен Кинг: «Некоторых птиц не удержишь в клетке. Их перья слишком яркие…» Вот и Нателла была через чур ярка для душных вузовских аудиторий. Новая жизнь кипела в стране, предлагая невиданные ранее возможности. До учебы ли в такое время!

Еще в конце девяностых, когда различные тренинги и коучинги хлынули к нам из-за границы мутным околонаучным потоком, она, обладая живым умом, тоже посетила несколько таких мероприятий. Быстро разобравшись в их истинном смысле, она сделала единственно правильный вывод: для личностного роста, повышения самооценки, а также доходов и всего остального, необходимо самой стать тренером и учить уму-разуму закомплексованных индивидов с лишними деньгами в кошельке.

С тех пор она нашла себя в жизни и никогда уже больше не теряла. В это же время, из банальной Наташи Скворцовой она преобразилась в сочную Нателлу Скворцовскую, не поленившись поменять имя и фамилию через ЗАГС.

Отсутствие хоть какого-то профильного образования Нателла не только сама не считала пороком, но и другим открыто и гордо признавалась в этом. Лицо ее, в такие моменты, выражало звериную решимость вцепиться в горло любому апологету классического образования.

По ее теории, незашоренность науками шла ей исключительно в зачет, поскольку снимала любые рамки, позволяла видеть вещи такими, какие они есть и применять уникальные методики, из косности не одобряемые официальной наукой. В общем, куда не плюнь, сплошные плюсы. Кубометр заскорузлой учености, по ее убеждению, был дешевле мельчайшей крупицы беспросветного дилетантизма.

Хотя, я бы не стал называть ее дилетантом. Со временем, она успешно овладела рядом психологических приемов: грубых, но действующих без отказа. Прямо, как у десантников: два-три отработанных удара или один – прикладом в лоб, и гарантированный летальный исход!

Ее контингентом были лица женского пола в возрасте где-то от двадцати пяти до сорока. Их психологию Нателла изучила, как Отче наш и имела в арсенале готовые решения всех возможных женских проблем.

Но, этот оплот воинствующего феминизма, был таковым лишь в часы приема посетителей. Дома же, у нее обитал, наверное, один из худших представителей мужского племени. Маменькин сынок, никогда и нигде не работавший Аркаша, был известной личностью (и то, под ником) только на полях сражений одной сетевой компьютерной игры. Пиво и чипсы составляли его ежедневную диету, а выйти из дома было для него сродни восхождению на Эверест. Тем не менее, прижавшись ночью к его рыхлому боку и слушая его молодецкий храп, ни на что на свете не променяла бы Нателла эти минуты простого женского блаженства.

Однако, к тренингам. Их логическая конструкция была не сложной. Самооценка, которую обещали здесь поднять, на первом этапе беспощадно растаптывалась. Начиналось все с массированной атаки на мораль, которая, как известно, ничем, кроме себя самой, не обосновывается. Из всех калибров, прямой наводкой, расстреливалась она циничной логикой, выкладками социал-дарвинизма, оправданием эгоистичных животных инстинктов. Далее, на этом выжженном поле, насаждались уже иные ценности: бесстыдное самолюбование, отрицание семьи и социальной роли женщины, страсть к потреблению, оголтелый карьеризм.

С привычных фраз и отрепетированных ужимок, Нателла начала вещать:

– …Вспомните о великих женщинах: ученых, поэтах, музыкантах. Да, известных мужчин больше. Но говорит ли это об их преимуществе, их способностях или уме? Нет, нет и нет! Это говорит лишь о том, что они самоутверждаются за наш счет. Едут на нашем горбу в свой прокуренный и пропитый мужской рай. Пишут свои диссертации, пока мы готовим им борщи и черпают вдохновение в постелях любовниц, пока мы, как дуры, ждем их с затянувшихся за полночь «совещаний»…

Но тут, проверенная методика дала сбой, напоровшись, как коса, на камень. Ибо нельзя разрушить то, чего нету. Самооценка Марьи Ивановны, как уже было сказано, и так мало отличалась от абсолютного нуля. А принимать отрицательные значения самооценка не может, поскольку не является алгебраической функцией.

Придя за повышением осознания своего женского Я, Марья