Люди и боги. III книга научно-фантастического романа «Когда пришли боги» - Николай Зеляк

Щербатый и его подельник Заика спокойно оставили свой номер и, тихо прошагав по пустынному коридору, остановились у апартаментов космической четвёрки. Заика вытащил внушительную связку отмычек и хладнокровно открыл дверь.

Оглянулись. Коридор, по-прежнему, был пуст. Вошли и заперли за собой дверь.

Щербатый, на всякий случай, строго проинструктировал своего партнёра по «бизнесу»:

– Не оставляем никаких следов. Работаем только в перчатках. Предметы не двигаем, не переставляем. Потревоженные предметы ставим, строго, на старое место. Ничего не приватизируем.

Зафиксировался на бегающих глазах Заики.

– Понял?

Подельник кивнул.

– По – по – понял.

Опытный специалист по тайному, но безвозмездному изъятию квартирных ценностей, Щербатый прекрасно понимал, что Заика, по профессии, карманник и у него может сработать условный рефлекс на присвоение разных мелких штучек, включая деньги.

Главным объектом их будущих изысканий была цилиндрическая кубышка залётных лохов. Брать что-то сверх этого Циклоп категорически не рекомендовал. Рыли основательно. Просмотрели все платяные шкафы, не только изнутри, но и снаружи. Обшарили ванные комнаты. Не побрезговали покопаться в сливных бачках унитазов. Обследовали все люстры, бра, торшеры и настольные лампы. Не поленились прощупать и простучать все диваны, кресла и кровати. Добрались, даже, до вентиляционных каналов. Правда, решётки рушить не решились. Основательно прошлись по чемоданам. Все они, к глубокому удовлетворению экспроприаторов, оказались не запертыми.

Франт и его коллега старались работать так ювелирно, чтобы хозяевам чемоданов и в голову не пришло, что в их вещах кто-то копался.

При работе с чемоданами, Заика, всё-таки, дал слабину и уступил натиску условного рефлекса. Что тут поделаешь? Руками Заика работал всегда оборотистей, чем своей головой, или языком.

А приватизировал он всего одну стодолларовую купюру из одного чемодана, да пару золотых запонок из другого. Грех было не взять. Купюра вызывающе просвечивалась сквозь тонкую ткань нагрудного кармана белоснежной рубашки, аккуратно уложенной сверху. А футлярчик с запонками он выудил в самом уголке другого чемодана. Это была такая мелочь, что, по его мнению, хозяева о ней и не вспомнят. Главное, чтобы не заметил Щербатый. Иначе у Заики могли появиться крупные неприятности.

Несмотря на все старания, экспроприаторы заветную кубышку так и не нашли.

Апартаменты залётных бакланов они покинули так же незаметно, как и проникли туда, не забыв, при этом, запереть за собой дверь. Поступили, как настоящие джентльмены.

Походкой лордов прошли в свой номер. Тут же донесли шефу о результатах работы. Шеф, естественно, расстроился, но присутствия духа не потерял. Он высказал предположение, что у залётных бакланов тоже есть голова, и что они могли взять кубышку с собой. Настоял на усилении наблюдения за ними…

Выйдя из супермаркета, беспечная четвёрка неспешно прошлась по местному Бродвею. Городишко не впечатлил. Выглядел немного потёрто и достаточно скучно. Но он был не виноват. Так выглядят все провинциальные города. Не он первый, не он последний.

Начинало основательно припекать. Свернули к океану. Вышли на пустынный пляж. Видно, народ предпочитал купаться и загорать до обеда.

Океан!

Его было так много, что вода перетекала в небо. Зрелище и прекрасное и подавляющее воображение своей мощью.

Стоял полный штиль. Солнце катило в зенит и заметало остатки утренней свежести в потаённые, синие тени.

Ярилов раскинул руки в стороны.

– Красотища!

Этуаль разделил его восторг:

– Кто бы спорил!

Штерн расстегнул рубаху и полной грудью вдыхал морской воздух.

– Прелестно!

Стар снял туфли. Начал торопливо раздеваться.

– Я – первый!

Бултыхнулись в вожделенную прохладу. Хрустальная гладь разбилась вдребезги. Миллионы её сверкающих осколков разлетелись в разные стороны.

– Хорошо!

Искупались от души. Так наплавались, что едва выползли на песок. И как водится после каторжной работы, им захотелось есть. Обильный обед в ближайшем кафе, или ресторане стал бы отличным продолжением дня. А дальше, младенческий послеобеденный сон.

Набрели на первое попавшееся кафе. В поисках прохлады уселись в глубине зала. Полумрак настраивал на лирический лад.

Снова доверились вкусу Этуаля, и тот, как всегда, оказался на высоте. Обед, на их оголодавший взгляд, показался сносным, учитывая, разумеется, возможности заведения.

Отведав довольно прилично приготовленного чоризо, Николай потянулся за салфеткой и обмер. На зеркальной поверхности прибора для салфеток отражался дверной проём с осторожно зыркающей головой. Подглядывающая голова имела явные признаки олигофрении на лице. Картинка была достаточно чёткой, чтобы не ошибиться в деталях. Это был старый знакомый!

Теперь у россиянина сомнений не осталось: за ними установлена слежка!

Он тихонечко толкнул локтем, сидящего рядом, американца.

– Джимми присмотрись внимательно к отражению на приборе для салфеток. Только, не оглядывайся назад. Спугнёшь птичку.

Американец с удивлением посмотрел сначала на россиянина, а потом на отражение.

Ярилов тихо спросил:

– Ну?

Стар заговорщически ответил:

– Вижу вход в зал и чью-то голову, выглядывающую из-за двери.

– Присмотрись внимательней к физиономии человека.

Стар прищурился.

– Напоминает олигофрена.

Ярилов усмехнулся.

– Этот тип тебе знаком?

Стар брезгливо поморщился:

– Ты шутишь, Ник!

Ярилов покачал головой.

– Должен тебя разочаровать, Джимми. Он тебе знаком. Это тот самый даун, которому ты позавчера удружил двадцатидолларовую купюру.

Американец недоверчиво посмотрел на россиянина.

– Что? Не может быть!

Ещё раз обратился к зеркальному прибору. На этот раз более заинтересованно. Но голова в отражении уже исчезла. Увы!

– Жаль. Скрылся.

Француз оторвался от своей тарелки.

– Парни, о чём это вы так самоотверженно спелись?

Взглядом пригласил в союзники немца.

– Поделитесь. Нам с Рикко будет интересно.

Россиянин чуть нахмурился.

– Помните позавчерашнего типа в яркой рубашке с признаками олигофрении на лице, и с двадцатидолларовой купюрой нашего друга, Стара, в кармане?

Компания рассмеялась.

Ярилов продолжил:

– Так вот, этот тип тайно следил за нами в супермаркете. Я свидетель. А теперь объявился здесь. Тоже тайно. Надо полагать, с той же целью.

Этуаль сострил:

– Ему, должно быть, понравились доллары Стара. Захотелось ещё. Вот и ходит за нами вслед. С надеждой!

Ник в ответ покачал головой.

– Если бы так.

Немец пожал плечами.

– Что бы это могло значить? Мы под колпаком какой-нибудь спецслужбы?

Американец возразил:

– Не думаю. Даунов туда не берут. Хотя идиотов хватает и там.

Немец выдвинул другую версию:

– Тогда, может, местная мафия?

Россиянин кивнул.

– Это ближе к истине.

Француз был сильно удивлён содержанием разговора.

– Помилуйте, мальчики, а не слишком ли мы далеко зашли? Зачем мы им нужны? Подумайте над тем: кто они и кто мы? В посыле нет ни логики, ни мотивов.

Усмехнулся.

– Теперь несколько слов о несчастном дауне. Он, как кошка, гуляет, где хочет, а потому иногда мозолит нам глаза. Ну и пусть себе мозолит дальше. Я в том беды большой не вижу.

Ярилов, с сомнением, покачал головой.

– Хорошо, если так. Но эта свободная кошка почему-то упорно не желала попадаться нам на глаз, хотя следила за нами. Таилась. Зачем? Этот тип с лицом идиота, на мой взгляд, не так прост, как кажется. Впрочем, время покажет.

Реплика Ярилова произвела впечатление. В отель четвёрка возвращалась с подпорченным настроением. То один, то другой оглядывались назад. Хвоста, кажется, не было. Но это не факт, что его не было вообще. Настоящий хвост себя не рекламирует…

В апартаментах утончённый француз первым почувствовал, что здесь что-то не так.

Сморщил нос.

– Фу, какой вульгарный запах! Его раньше не было.

Россиянин удивился.

– Ты о чём, Анри?

Вместо ответа, Этуаль, как ищейка, стал обнюхивать одежду своих друзей.

Удовлетворённо улыбнулся.

– Поздравляю вас. Вы настоящие джентльмены. У вас хороший вкус.

Теперь уже удивился немец.

– Анри, объясни, пожалуйста, в чём дело?

Француз ответил:

– Дело в том, что нашу обитель, в наше отсутствие, посетил кто-то чужой!

Американец с сомнением покачал головой.

– Откуда ты знаешь?

– Откуда? Они оставили запах. Грубый и неприятный.

Американец потянул носом.

– Я не чувствую никакого запаха.

Француз спокойно отреагировал:

– Зато его чувствую я, Джимми.

В разговор вклинился Ярилов.

– Запах мог оставить кто-то из обслуживающего персонала. Ты не допускаешь такую версию?