Как получаются французы. Личный опыт русской мамы, которая знает о французском воспитании все - Екатерина Семина-Мак Фарлан

«Ипполит уже в школу ходит, а за завтраком молоко пьет из бутылочки! – возмущается Женевьева Дженати. – Мой сын и его жена – взрослые образованные люди, но снова и снова этому парню удается обвести их вокруг пальца. Каждое утро он находит новый аргумент в пользу бутылочки. А родители уши развесят и слушают. Он мне однажды сказал: спорим, что если я захочу, то не расстанусь с бутылочкой до свадьбы!»

«Мы учим детей слушать других, не перебивать, а ждать, пока другой закончит. Иногда это трудно объяснить трехлеткам, – рассказывает Сандрин Марти, воспитатель с юга Франции. – Но я обязательно оставляю им время “поболтать”: они должны учиться говорить с удовольствием. Я прошу принести их что-то из дома и рассказать об этой вещи – у нас постоянно бывают такие сеансы развития речи. Например, ребенок был на каникулах на океане и принес ракушку. Это позволяет нам поговорить о море, о том, какая живность там обитает. А другой ребенок был в горах, привез сосновую шишку. Я помогаю ему найти эту местность на карте, он рассказывает, каких зверей встречал, как туда добирался, какую еду пробовал. Тем хоть отбавляй! Я назначаю кого-нибудь следить за тем, чтобы у всех было одинаковое время на выступление. Другой ребенок ведет “дебаты” – если несколько детей сразу хотят задать какой-то вопрос, он следит за очередностью и за тем, чтобы каждый мог что-то спросить и поучаствовать».

«Каждый ребенок должен научиться богатой, выстроенной и понятной другим речи», – написано в обязательной программе французского детского сада.

Некоторые французские родители поражены странным вирусом – вирусом переговоров. Где они его подхватили? Может, в книгах Франсуазы Дольто, а может, у американцев. Переговоры с детьми ведутся по любому поводу. И верх часто одерживают именно дети. Иногда дело доходит до абсурда. «Мой сын и его жена могли бы работать в ООН. Они никогда не принимают решений, касающихся детей, не обговорив их предварительно друг с другом. Даже когда дети у меня и я хочу их отвести в кино, например, я говорю об этом сыну, но тот отвечает, что должен обсудить с женой. Это занимает какое-то время, и идти в кино уже поздно… – продолжает Женевьева Дженати. – Так же и с детьми. Иногда, вместо того чтобы просто сказать ребенку: “Перестань!”, они начинают какие-то китайские церемонии. Однажды за ужином внучка попросила очистить ей персик. Она взяла половинку в руки и стала катать ее по столу, потом по своему лицу, потом снова по столу. Персик был мягкий и сочный… Родители были невозмутимы. Видя мое (молчаливое, впрочем!) негодование, мой сын сказал: “Мила, не думаешь ли ты, что пора прекратить пачкать скатерть?” – на что Мила без промедления ответила: “Не думаю”, – поставив точку в переговорах. Видать, сын считает, что я была слишком строгой и суровой матерью и всем навязывала свое мнение. А мать его жены – это просто Мадам Тэтчер. Поэтому, став родителями, они пытаются вести себя прямо противоположно. Но ведь во всем надо знать меру!»

Разумные переговоры помогают избежать конфликта и развить у ребенка важные коммуникативные качества. Но последнее слово должно остаться за родителями.

«Мои дети стали родителями, и я с удивлением замечаю, что, когда они обращаются к своим детям, они завершают каждую фразу словами “ты согласен?”, будто они постоянно нуждаются в одобрении ребенка. Но какая необходимость получить согласие от малыша, если на улице мороз и он просто должен надеть пальто?» – возмущается на страницах журнала Le Nouvel Observateur дедушка восьми внуков.

Авторитетное мнение

«Переговоры могут быть полезны, если родители хотят избежать конфликта. Например, если ребенок никак не хочет прекращать игру, а его зовут обедать, можно разрешить ему продолжить, но на определенных условиях: хорошо, поиграй еще, но только 5 минут.

Опытные переговорщики знают, что должны иметь эти 5 минут в запасе, и начинают переговоры заранее. Кроме того, если уж договорились о 5 минутах, то не давайте ребенку полчаса – он, может, еще и не умеет определять время по часам, зато прекрасно поймет, что добился больших уступок с вашей стороны».

Анн Бакюс, психолог и психотерапевт

У нас в семье переговоры – обычное явление. Самый заядлый переговорщик – Маруся. Торгуется из-за каждой мелочи (муж очень доволен – говорит, ей это здорово пригодится, особенно если она будет заниматься бизнесом). У нее железная логика, а аргументы она выдвигает с такой легкостью, будто у нее их целая колода в рукаве. Приходится быть начеку. Но при этом результат всегда удовлетворяет обе стороны. Благодаря Марусе у нас пару лет назад появилась приятная семейная традиция. Мы всегда запрещали детям есть перед телевизором. Но однажды Маруся, проснувшись почему-то поздно вечером, застукала папу, который смотрел новости, доедая ужин. Все следующее утро мы провели в переговорах. На наш тезис «что дозволено Юпитеру, не дозволено быку» Маруся (с помощью старшей сестры, конечно) выдвигала железобетонные контраргументы: «В нашей семье не должно быть двойных стандартов!» и «Нельзя воспитывать детей по принципу «делай, что я говорю, не делай, что я делаю!»

В результате было решено: детям не разрешается есть перед телевизором в течение учебной недели. Зато в субботу вечером мы устраиваем apéro dinatoire – вместе с детьми (это обязательное условие!) готовим несколько легких блюд-закусок – и усаживаемся всей семьей перед телевизором. Смотрим какой-нибудь новый мультик, советскую комедию или фильм с Де Фюнесом, потом обсуждаем… Теперь мы все с нетерпением ждем субботнего вечера – это самый приятный момент недели. А если вдруг суббота занята гостями или спектаклями, переносим apéro dinatoire на воскресенье – не пропустим его ни за что!

Как делать это по-французски?

1. Разговаривать с ребенком с самого рождения, не стараясь при этом имитировать пулемет или говорящего скворца: «Вот я беру твою бутылочку, наливаю воду, беру щеточку, мою, споласкиваю, беру сосочку, мою…» и т. д. В речи должен быть смысл.

2. Давать ребенку высказаться, не прерывая замечаниями типа «что ты вообще можешь понимать в 5 лет?».

3. Учить слушать других, не перебивать и не встревать в чужие разговоры.

4. Находить темы, интересные для ребенка, чтобы у него возникало желание «поболтать».

5. Учить ребенка вести переговоры, подбирать аргументы.

6. Оставлять за собой последнее слово и решение.

Глава 4

Почему ребенок не должен получать «все и сразу», или «Маленький тиран»

Недавно мы летели из Милана в Москву. Сзади сидела девочка лет пяти с родителями. Во время посадки ее папа задержался где-то в магазинах, прибегает с пакетами, а дочка ему: «Ты мне конфеты купил?» – «Доченька, я не успел…» – «Тогда ты с нами не летишь!» – заявляет дочурка и кладет ноги на папино кресло. Мама еле уговорила девочку освободить папино место. Все 4 часа полета стюардессы сновали вокруг нее, как пчелки: хочу воды, хочу сока, не буду курицу, хочу мясо, хочу чай, еще сахара…

Во Франции тоже есть капризные дети. Только французские родители не считают это поведение нормальным и, если не могут совладать с ребенком сами, обращаются к специалистам. А те уже анализируют, обобщают и предлагают решение проблемы. Кстати, учителя и воспитатели в детском саду всегда готовы обратить внимание родителей на то, что с ребенком что-то не так. Даже если родителям это не по нраву. О том, откуда берутся дети-тираны и как с ними бороться, – в этой главе.

На прием к психологу Дидье Плё пришел Кевин, ему 5 лет. Родители догадываются, что с ним что-то не так: ребенок несчастлив, он вечно недоволен, вечно раздражается по пустякам. А ведь родители потакают любому его капризу! Он не хочет есть овощи? Ничего, мама приготовит его любимые макароны. Папа пришел с работы усталый? А Кевин хочет сказку! Папа садится читать, у него глаза слипаются, но Кевин непреклонен – еще! Мама с сочувствием смотрит на мужа: «В следующий раз мы посадим его с нами смотреть телевизор». В выходные родители ведут сына в парк, но Кевин снова недоволен: не хочу на самокате, хочу на площадку. Родители понуро бредут за ним, папа тащит на плече самокат. В садике та же свистопляска. Воспитатель делает все, чтобы угодить Кевину, иначе он не даст другим детям заниматься, будет кричать и капризничать. Все желания Кевина исполняются как по мановению волшебной палочки. Так почему же у него такой недовольный вид? Почему лицо не светится счастьем?

Дидье Плё объясняет, в чем дело: все окружающие пекутся только о комфорте мальчика, и при этом рядом с ним нет ни одного взрослого, который ему хоть что-то запрещал. Все вокруг создают для него искусственный мир, в котором не Кевин должен приспосабливаться к реальности, а реальность – к его желаниям. Он не умеет ждать, желать чего-то по-настоящему: ему все приносят на тарелочке с голубой каемочкой, иногда он даже не успевает о чем-то подумать – родители и родственники предугадывают его желания. И когда он получает очередной подарок, он тут же хочет что-то другое, а в итоге никогда не бывает доволен. С другой же стороны, он не научился справляться с разочарованием, ведь он просто не знает, что это такое. И когда он станет постарше, пойдет в школу, это сыграет с ним злую шутку: как так, сосед по парте не хочет дать мне свою точилку? Как эти мальчишки смеют отказываться играть со мной? Почему эта девочка, которая мне так нравится, даже не смотрит в мою сторону?