Как получаются французы. Личный опыт русской мамы, которая знает о французском воспитании все - Екатерина Семина-Мак Фарлан

Это значит, что он постоянно хочет «все и сразу». И с этим надо бороться – пока не поздно! «Конечно, речь не идет о том, чтобы вернуть старые религиозные правила: сделаем жизнь тяжелой, и всем захочется в рай. Нужно просто приучать ребенка к фрустрации, надо научить его (…) иногда отказываться от “моментального” удовольствия ради желания, которое можно лелеять. И когда ребенок наконец получит то, чего так ждал и так желал, это принесет ему гораздо больше удовлетворения».

Как делать это по-французски?

1. Чтобы не сделать из ребенка тирана, не потакать его капризам.

2. Внимательно следить за появлением «королевских» замашек и пресекать их на корню.

3. Если есть сомнения, бежать к специалисту (порекомендованному и проверенному).

4. Не идти на поводу у ребенка, который насмотрелся рекламы и требует «златые горы».

5. Говорить «нет», не испытывая при этом чувства вины.

6. Не включаться в соревнование «чьи дети умнее» или «чей ребенок круче одет».

7. Не делать из отпрыска идеального потребителя.

8. Выработать родительскую линию поведения и придерживаться ее, не противореча друг другу и не делая поблажек.

9. Не поддаваться на провокации манипулятора и шантажиста, не поощрять его.

10. Попытаться понять, в чем тайная причина шантажа и манипуляций, чего ребенок хочет добиться.

11. Обращать внимание на то, что он делает хорошо, хвалить!

12. Учить ребенка философски относиться к проигрышу и не играть с ним систематически в «поддавки».

13. Объяснять ребенку, что он не может всегда быть «самым лучшим».

14. Приучить его к тому, что он не может постоянно получать «все и сразу».

Глава 5

Детям иногда нужно выпустить пар, или Гневу – да, истерике – нет!

Представьте такую ситуацию: вы – житель городка под названием, например, Les Ulis, в 20 километрах от Парижа. Достопримечательностей в вашем городе две: футболист Тьерри Анри (который здесь родился) и торговый центр. В субботу утром вы несетесь в гипермаркет купить продукты на неделю, до того как жители соседних высоток очухаются и ринутся за покупками. Но в знакомом магазине вас ждет сюрприз: за ту неделю, пока вас здесь не было, они поменяли расположение всех отделов. И на месте ваших любимых чипсов (прямо, налево, 30 шагов, еще раз налево, 4 шага, слева – нашли бы с завязанными глазами!) вы обнаруживаете «Мюсли для карликового хомяка. Улучшенный рецепт». Вы начинаете метаться по гипермаркету в поисках нужных продуктов и с ужасом замечаете, как магазин заполняется никуда не спешащим населением. И тут: «Хочу!!!!!!!!!!!!! Купи!!!!!!!!!!!!!» – слышите вы. Прелестная девочка лет четырех уже покраснела от крика, но продолжает орать: «Хочу!!!!!!!!!!!!!!! Печенье!!!!!!!!!!!» Вы даже сначала не совсем понимаете, кому, собственно, она так орет. А потом замечаете в двух шагах не менее прелестную даму, которая делает вид, что это не она, что ребенок не ее да и вообще она зашла сюда только по телефону поговорить… Согласитесь, не самая приятная картина для субботнего утра (к счастью, во Франции риск оказаться в этой ситуации гораздо ниже, чем в современной Москве). А вот французские психологи считают, в такой реакции нет ничего сверхъестественного. Как и в большинстве случаев с неадекватным поведением детей, виноваты сами родители: зачем потащили ребенка в гипермаркет, где на полках так привлекательно разложены всякие вкусности и красивости, которые ну очень хочется попробовать, в крайнем случае потрогать. А ему это как раз и не разрешают! Ну как тут не разгневаться!

Гнев – нормальная для ребенка эмоция.

Психотерапевт Изабель Фийоза вспоминает случай из практики (в книге «В сердце детских эмоций»): Анна ходит в первый класс. В школе ее знают как улыбчивую, заинтересованную и сосредоточенную девочку. «Но дома начинается ад. Она плачет по поводу и без повода, без причины приходит в ярость. Родители Анны в недоумении… Но ведь весь день Анне приходится себя контролировать, держать в рамках, сидеть на месте, показывать, что она хорошая. За день у нее накапливается напряжение, но она не осмеливается сказать о нем учительнице. А вечером с родителями она взрывается… Она освобождается от самоконтроля, который давался ей ценой огромных усилий, она уже не может сдерживаться. Она еще не умеет определять, в чем причина ее нервозности, и тем более не умеет об этом сказать. Но она доверяет родителям и делает в их присутствии то, чего никогда не осмелилась бы сделать в присутствии учительницы».

Авторитетное мнение

«Древний человек был обязан своим выживанием (…) страху, который помогал избежать опасных ситуаций (Избежать буквально, со всех ног. – Е.С.), и гневу, который вселял храбрость и позволял напасть и победить того, кто хотел принести вред. Мы сохранили эти две почти инстинктивные реакции, нужные для выживания…» Ребенок тоже обладает этими двумя «инструментами выживания», только родителям надо успеть вовремя ему объяснить, что не обязательно доставать свое копье с каменным наконечником каждый раз, когда тебе отдавили ногу в метро.

Дидье Плё, «Счастливый ребенок»

Я задала вопрос двум французским психологам: почему так возросло внимание к гневным реакциям детей? Почему повсюду говорят и пишут только об этом? Ведь такие реакции детей существовали всегда: когда-то я была бебиситтером во французской семье, и моя 3-летняя воспитанница то и дело грохалась на пол и вопила, если ей в чем-то отказывали. Но это было 20 лет назад! И никто тогда и не думал обобщать и говорить о массовом явлении. Вот что ответила Корин Дефонтен: «Гнев и фрустрация существовали всегда, часто они идут рука об руку… Но в наши дни мы даем детям больше свободы, больше возможности выразить свои чувства, поэтому они и выражают бурно то, что раньше замалчивали, – свой гнев. Раньше воспитание было суровым, оно сводилось к нескольким правилам: молчи, не перечь взрослому и слушайся! Детям было практически невозможно выразить свои эмоции, возникающие в результате фрустрации. Но она-то как раз существовала, просто ее подавляли.

Потом заметили, что, если это происходило слишком часто, появлялись физические или психические симптомы, поскольку любая эмоция должна быть выражена и услышана. Но, с другой стороны, сегодня многие родители, которые знают об этом или сами имели подобный травмирующий опыт замалчивания эмоций, имеют тенденцию разрешать ребенку выражать свой гнев без всякой меры. Если при этом они не установили рамок, то с каждым разом гнев будет набирать силу. Но хочу подчеркнуть: установить рамки – не значит орать или наказывать и уж тем более бить! Есть много других способов».

Нужно стараться вникнуть в причину гнева – его приступы всегда свидетельствуют о том, что ребенок в чем-то нуждается и хочет, чтобы его услышали.

Женевьева Дженати продолжает: «Гнев – очень полезная реакция на фрустрацию. Благодаря этой реакции внимательные родители могут сообразить: раз ребенок так разошелся, значит, что-то не так. Мне кажется, проблема в том, что этот тип реакции уже не так исключителен, как раньше, потому что порог толерантности снижается: детей с младенчества не учат испытывать незначительные разочарования, фрустрации (ребенок запросто мог бы подождать до выходных, но его ведут в кино среди недели по первому требованию; он перебивает всех за ужином, но вместо того чтобы попросить его дать другим договорить, родители с умилением слушают и т. д.), потому что родители не хотят разочаровывать детей, не хотят запрещать. Думаю, они слишком идентифицируют себя с детьми и не хотят причинять им того, чего сами не хотели бы испытать. Они просто забывают, что такое воспитывать, и видят слишком часто в детях свое нарциссическое продолжение, вместо того чтобы научить их ждать, например, поскольку, ожидая, человек мечтает и получает от этого радость».

Авторитетное мнение

«Часто родители не “прислушиваются” к гневу, считая, что ребенок пытается таким путем получить власть над ними. Родители будто все время соревнуются со своими детьми, “я не допущу, чтобы мной помыкал мой собственный ребенок”. Родители забывают, что их мозг более развит, чем детский (…) Возможно, им самим в детстве не позволяли выразить свой гнев, их старая ярость осталась где-то в глубине души, готовая выскочить на волю. Это их пугает. К тому же сюда добавляется страдание от того, что они не были услышаны, не были поняты, не были любимы».

Изабель Фийоза

У наших родственников в семье трое детей – 12, 10 и 7 лет. Старший сын и младшая дочка – спокойные, уравновешенные дети. А вот средняя – Роанна – просто комок нервов, стянутая пружина (у нее и шевелюра такая – множество мелких-мелких кудряшек). Она как львенок из мультфильма – «Я люблю бегать, в крайнем случае – сидеть» (хотя даже сидению Роанна предпочитает хождение колесом и прыганье на одной ножке). Приступы гнева у нее случаются регулярно. Например, когда кто-то пытается расчесать ей волосы-пружинки, или ее не принимают в какую-нибудь игру, или заставляют доесть ненавистную рыбу. Она лягается, орет, бежит жаловаться папе. Сначала родители беспокоились по этому поводу. А потом поняли (вероятно, не без помощи психолога), что Роанне нужны такие «взрывы на солнце», чтобы выплеснуть излишек энергии, сбросить напряжение. И теперь ей просто мягко предлагают пойти посидеть в соседнюю комнату. Как правило, через четверть часа она выходит оттуда с лучезарной улыбкой, готовая к новым свершениям.