Те самые люди, февраль и кофеин - Екатерина Репина

— Ха!

— Ну и что мне делать? Розовый пень в шляпе. Это как? О чем я должен мечтать в этом случае?

— Подумай. Что-то розовое. Или про шляпу что-нибудь. Пень в лесу, может?..

— Не хотел бы обидеть тебя, но затея с мечтами — это была глупость. Я не участвую!

— Подожди, ты куда? Хорошая затея! Не волнуйся ты так. Я не хотела тебя обидеть. Да посмотри на картинку. Это же один из десяти карандашей. Смотри, им можно рисовать! Ты мечтал рисовать?

— Ну, вообще-то, да. Всегда мечтал записаться в художественную школу, но там надо было платить каждый месяц, а родители платили за старшую сестру — она занималась музыкой. Мне сначала пришлось ждать, пока ей надоест музыка, и она бросит музыкальную школу. Потом долго уговаривал родителей отдать меня в художественную. Они не соглашались, так как сестра потратила впустую много денег. Они думали, что со мной будет так же. Вот так.

— Ты хорошо рисуешь. Я помню, ты рисовал мне на день рождения киску. В десятом классе, помнишь?

— Да. В общем, я закончил с рисованием. Дальше?

— Конечно, мне интересно, что будет дальше… Автомобиль! Ух ты, мне попался синий джип! Хотелось бы уехать далеко, где нет противных старух из автобусов. Так вчера было неприятно. Бе-е…

— Так ты вчера мечтала о синем джипе, когда эти женщины говорили о нас?

— Они говорили обо мне лично. Тебя никто не тронул. Как ты думаешь, почему?

— Киндэрёнок, не заводись. Мне бы хотелось ответить им что-нибудь грубое, но ты же знаешь, что с пожилыми людьми надо быть вежливыми…

— Даже когда твоего друга оскорбляют?

— К сожалению, да.

— Ну, тогда я беру следующее. А ты подожди. Мне нужно, чтобы попалась хорошая, добрая мечта, от которой мне бы не хотелось плакать или ругаться. Чтобы… Волшебник из кино! Помнишь, он готовил напиток, который позволял простым людям быть очень сильными? Их никто не мог победить — такие они были могучие.

— И что за мечта?

— Не знаю. Я всегда считала себя сильной. Может быть… Да, мечтала найти волшебную вещь и загадывать с ее помощью желания. Найти, например, палочку, скатерть, спички или шапку — все волшебное. Я даже записывала в детстве, что именно загадаю, когда эти вещи будут у меня в руках. Во-первых, я пожелала бы, чтобы каждый человек стал хорошим. Во-вторых, чтобы у меня была ваза, в которой не убывают конфеты, с какой бы скоростью я их не ела. Еще — дом на острове, куда бы я построила мост и куда приглашала бы лучших друзей. Ну, и много мелких желаний: чтобы уроки не надо было учить, а они сами появлялись у меня в тетрадке и в голове; чтобы у меня был лучше велосипед, чем у соседской девочки; чтобы родители не ругали меня за плохие оценки. Ну, и так далее.

— Хорошие желания. А я мечтал сниматься в кино. То есть, сначала найти волшебную палочку, а потом загадать, чтобы меня взяли сниматься в кино. Что такая хмурая, а, Киндэрёнок?

— Сейчас моя очередь! Я же говорю про Волшебника! Все! Больше не играю.

— Тогда вытяну я. Можно?

— Кто тебе запретит?!

— Не реви. Реветь из-за волшебника глупо. Их вообще нет. А мне попался гномик с подарком-печатью. Чтобы развеселить тебя, расскажу смешной случай. Так, представь солянку в детском саду. Это блюдо, где есть капуста и мясо. Для простоты я называл его «капустой». Однажды не заметил маленькую косточку и подавился ей. Еле-еле достал из горла. Когда пришли родители, я сказал, что мне в «капусте» попалась косточка, и я чуть не подавился из-за нее. Смешно?

— Косточка в капусте — да, оригинально. Тебя поняли?

— Нет, конечно. Дома надо мной потешались две недели, не меньше. Все спрашивали: как это в овоще может быть кость? А я не понимал, что они смеются, издеваются, и серьезно рассказывал, как это было. Дома смеялись еще сильнее.

— При чем тут гномик?

— Ни при чем. Не хочу, чтобы ты плакала. Но гномиков я не встречал и не знаю, что можно про них рассказать по случаю.

— Я уже не плачу. Просто обидно из-за вчерашнего: сначала сдала экзамен на «тройку», а потом меня обозвали нехорошими словами в автобусе. Обидно, что молодые всегда страдают больше пожилых и взрослых людей. К нам постоянно придираются. И постоянно приходится доказывать, что ты — не «детский сад». Надоело.

— Давай посмотрим, что будет дальше. Разламывай футляр.

— Тут снова машина. Только теперь гоночная и малиновая. Снова хочу уехать отсюда подальше! Найти бы такое место, где никто никого не обижает. И поселиться там до конца жизни. Где бы такое отыскать…

— Не ищи на карте. Самое простое в такой ситуации — изменить отношение к действительности, потому что…

— Замолчи! Каждый день слышу такое. Измени себя, чтобы изменить мир, и прочая ерунда. Не верю, что я одна могу чем-то помочь действительности.

— А ты попробуй.

— Не хочу! Что у тебя? Таракан?

— Нет, это игрушка-липучка, чтобы кидать, а она чтобы прилипала к одежде людей.

— Что-то не везет нам с мечтами сегодня. Не придумывается ничего нормального.

— Киндэрёнок, просто мы выросли. Многое забыли, о чем-то боимся и думать. Я, например, понимаю, что надо учиться, работать, зарабатывать деньги, а потом уже по деньгам смотреть, о чем мечтать и к чему стремиться.

— Нет, это неправильно.

— Неправильно, да. Слышишь песню? Пойду прибавлю.

— Эту песню вчера напевала злая бабушка из автобуса. Выключи, мне неприятно.

— Послушай, какие слова правильные!

— Убавь, сейчас вернется соседка, а ей надо заниматься, она сдает «хвосты» по трем предметам. Или соседям помешает. Тут общежитие, а не танцплощадка, как говорит наш комендант.

— Только послушаем эту песню, а потом выключим. Сразу.

…

— Киндэрёнок, тебе надо придумать, как ты будешь готовиться к следующему экзамену. Чтобы не получать низкие оценки и не расстраиваться.

— До него еще целый семестр! Зачем думать так рано?

— Ну, постепенно готовиться, чтобы не сходить с ума во время сессии. У меня есть идея. Посмотрел на липучку и придумал.

— И что?

— Ты должна выписывать самые важные предложения по грамматике в одну тетрадь и каждое утро читать их по десять минут. Постепенно они отложатся в памяти, и тебе не нужно будет их учить специально. Еще можешь писать на липких листочках слова и приклеивать их над кроватью и над столом. Бросишь случайный взгляд — прочитаешь. Потом еще раз. А на третий уже запомнишь.

— Я знаю. Так многие делают. Только мне лень.

— Давай будем взрослеть, а? Раз не можем вспомнить старые мечты, постараемся просто жить и просто учиться — то есть как-то пытаться прожить, пока не придут новые мечты. А когда они придут, мы будем уже образованны, умны и готовы претворить в жизнь все, что вздумается.

— Классно!

— Да уж.

— И все же, оставшиеся сюрпризы мы вскроем. Даже если не вспомним ничего, то хотя бы съедим шоколадки.

— Мотоцикл!

— Еще одна машина!

— Крот на скутере!

— Крот в гамаке!

— Девочка — школьница с рогаткой? Это ты!

— Мальчик-отличник? А это — ты!

— Позитивный, оранжевый пень в шляпе!

— Динозавр!!!

— Толстый человек в шлеме!

— Это каска… То есть, да, шлем, как у древних воинов.

— Давай остальные кому-нибудь отдадим. Мне уже плохо от шоколада…

— И будем мучиться догадками, что там осталось внутри? А если самое лучшее? А мы отдадим?

— Киндэрёнок, это просто игрушки.

— А мы, как бы это выразить русским языком, взрослые люди, которые отрицают, что когда-то были ребёнками?

— Мы будем хорошими пожилыми людьми, я бы так сказал.

— Угу. Я обещаю никогда в старости не ездить на троллейбусах и не ругаться с молоденькими девушками из-за места в транспорте. Я вообще не стану унижаться. И вообще, я уеду в другую страну, где нет таких проблем. Например, в Китай. Там никогда не уступают место в транспорте ни пожилым, ни беременным, ни больным, ни иностранным женщинам. Там полное равноправие. И никто не ругается.

— Ага.

№ 6. Похороны, рождение и свадьба

Песня сразу же полюбилась общежитию номер один, расположенному на улице Академика Борисова. В этом здании проживали студенты Восточного института, института Экономики и института Права. Все они много занимались и слушали музыкальные записи, как только у них выдавалась свободная минутка.

В воскресенье отчего-то стало шумно. Две недели до этого было невероятно тихо, а в первое воскресенье февраля в коридорах застучали каблуки, на лестнице то и дело сталкивались молодые люди, нагруженные книгами и продуктами. Все они были рады вновь увидеться, рассматривали свои комнаты, дивясь их скромному виду, и вдруг вспоминали прошедшие экзамены, ругая несговорчивых преподавателей, выражая благодарность своим ангелам-хранителям, обещая впредь готовиться к сессии заблаговременно.