Шайтан Иван (СИ) - Тен Эдуард

— Позволь Захарыч книги у тебя в библиотеке брать для чтения, буду аккуратен —

— И это можно, бери, читай —

Так я наладил добрые отношения с зятем, он вручил мне сто тридцать рублей серебром. восемьдесят три рубля за луидоры остальное вспоможение на учебу. Отказа он не принимал. Маме они подарили пуховую шаль и отрез на платье. На следующий день я отобрал с десяток книг разной тематики, а вечером общался с племянником и племянницей. Рисовал, делал аригами и играл в жмурки. Мастера в кузне зятя изготовили мне три метательных ножа, с хорошим балансом и качественной стали.

Наконец у меня появилась возможность оборудовать мой мини спорт зал. Из бракованных кож мне сшили грушу во весь рост и перчатки. Я с большим упорством продолжил тренировки. У меня стало многое получаться, тело все более становилось послушным и отзывчивым, скорость возросла в разы. Реакция стала почти мгновенной и я чувствовал, что это не предел. В мае сестра с мужем и детьми приехали поздравить меня с днем ангела. Подарили мольберт и набор масляных красок, дорогущий. Решил отблагодарить их, напишу портреты Миши и Анны. Посидели в тесном семейном кругу, а на следующий день я уехал с ними и неделю гостил, усиленно обучаясь ружейным приемам и стрельбе. Многое меня удивило и заставило задуматься. Хоть и появился капсюль, бумажный патрон, все равно это просто капец для меня. Конечно, я быстро освоил все приемы заряжанья и мелкие уловки, что бы ускорить процесс, но зарядка штуцера. Забивание пули деревянным молоточком в ствол, меня окончательно убило и я крепко задумался, очень крепко. Мне не нужно было притворяться ибо я действительно впервые столкнулся с подобным огнестрелом и добросовестно учился у Прохора огненному бою из гладкоствола, штуцера и пистолета. Что можно сказать, огромное разочарование и все.

Дома, тренируясь и получая удовольствия от того, что у меня все получается, колотил грушу вдруг подумал,

— Я ведь не владею холодным оружием, вызовут меня на дуэль на саблях или шпагах и конец котенку. Это «промблема» и надо её решать. Не стал откладывать в долгий ящик. Утром дождался городового нашего участка.

— Доброго утра, Евграф Герасимович.—

— Здравствуй Петя, случилось чего? Вижу дожидался меня —

— Да, есть такое дело, не подскажите ли мне, где я могу найти учителя по фехтованию? —

Городовой выпал в осадок, озадаченно глядя на меня, потом, немного придя в себя, спросил

— А на что оно тебе, фехтование? —

— Да нужно очень, кое-что узнать хочу у учителя, который учит фехтованию —

— Ну, не знаю даже что и подсказать, у меня на участке точно нет, хотя постой. Ежели в сторону ремесленной идти, то по правой стороне, кажись, что-то было. Андрон сказывал про фехтование там какое-то было. Толи это не берусь утверждать, больше ничего не знаю.—

— Спасибо Евграф Герасимович, пойду я —

Идти пришлось долго, около часа, внимательно осматривая улицу, пока наконец не увидел вывеску над входом в полуподвальное помещение. Фехтовальная школа Педро Родригеса. Решительно толкнув дверь я вошел. Небольшое фойе и снова лестница вниз. Довольно большой зал, квадратов 60, высокие потолки 3.5 метра, в зале четыре пары отрабатывают приемы, слышен звон клинков и гортанные крики тренера

— Плохо Василий, рука надо выше, еще, теперь надо резко шаг назад…—

На всех бойцах были кожаные нагрудники и маски на головах. Никто не обращал на меня внимание. Пришлось простоять минут двадцать, пока тренер не соизволил подойти ко мне

— Что тебе надо, молодой человек? — говорил он с сильным акцентом.

— Мы можем поговорить на едине —

Испанец склонил голову на бок и с интересом оглядел меня с ног до головы, потом повернулся и указав на дверь в стене

— Прошу, туда—

Мы зашли в комнату похожую на кабинет. Письменный стол, два стула и шкаф. Дальше комнату перегораживала тяжёлая штора синего цвета, видимо личные апартаменты.

— Прошу — указал он на стул и сел напротив

— Я вас слушать —

Я сел и улыбнувшись сказал

— Уважаемый дон Педро —

— Нет, я не дон — усмехнулся он

— Хорошо, господин Педро. Я очень много хорошего слышал о вашей школе и вас называют лучшим учителем фехтования. —

Испанец вновь улыбнулся и слегка поклонился

— Я хочу, что бы вы научили меня дэстрезэ — испанец удивленно приподнял правую бровь. Классическое лицо испанского гранда, горбоносое с тоненькой ниткой аккуратно постриженных усов, бороды испаньолки не было, немного смуглая кожа.

— Почему дзстрэзэ? —

— Я думаю, что с саблей против боевой шпаги нет никаких шансов —

Испанец долго думал смотря мне в глаза, я спокойно выдержал его взгляд.

— Мой урок стоит дорого, у тебя есть деньги? —

— Сколько? —

— 5 рублей в месяц, семь урок —

Я молча кивнул

— Я потом буду смотреть на тебя и решать учить дэстрэзэ или нет, согласен? —

Я опять молча кивнул.

— Завтра четыре часа, свободный штаны, можно мягкий сапоги и деньги сразу —

Опять молча достал и отсчитал на стол 5 рублей серебом.

На следующий день ровно в четыре, я был в зале, никого. Педро ждал меня.

— Пять часов группа — ответил Педро на мой немой вопрос — Одевать защита и перчатки —

Он протянул один клинок мне. Совсем не та спортивная шпага, скорее тонкий меч, где-то 3 см у эфеса плавно сужающаяся к концу и довольно тяжелая.

— Ты учить раньше фехтование? —

— Нет—

Педро перехватил левой рукой шпагу и протянул правую руку для пожатия

— Нажимать, самый сильный —

Я взял его руку и сжал, так, в полсилы. Пожатие испанца было очень даже сильным

— Нажимать, самый сильный —

Было бы сказано и я добавил давление. Мы смотрели друг другу в глаза сжимая руки, потом испанец кивнул

— Очень хорошо. теперь слушать внимательно — начался теоретический курс введения. Не буду пересказывать все, короткие выдержки

— Шпага есть хорошо, два сторона острый, можно рубить, колоть, сабля не очень хорошо, острый одна сторона, рубить хорошо, колоть плохо, есть кривой место, колоть слабый удар, шпага много хороший прием против сабля. Старый дэстрэзэ, классик, это уже мало. Много новый хороший прием. Французкий школа и итальянский, надо тоже изучать. Начнем самый начало и мы начали. Первый месяц я посетил семь уроков. Второй месяц, когда я внес плату, он потребовал, что бы я ходил через день. Молча согласился. По всему телу у меня были синяки, особенно на руках. Было очень тяжело в первые два месяца, но нагрузки вполне терпимые. Дома в свободные дни метал ножи и пресс. Постепенно втянулся в тренировки и стал заметно прогрессировать. В конце каждой занятия Педро удовлетворенно кивал. Заканчивался август. Десятого сентября начиналась учеба в институте. Меня восстановили после того как я прошел врачебную комиссию и предоставил соответствующий документ. Что сказать про новый класс, я был старше своих одноклассников на год и не вызывал ни у кого желания померяться письками. Программа на уровне 6 класса советской средней школы, но я прилежно посещал занятия, где надо немного тупил, потом героически исправлял свои ошибки. Все свободное время просиживал в институтской библиотеке. Память всегда у меня была хорошая и сейчас, в сознании произошел прекрасный симбиоз между моим сознанием и Петра, хорошо дополняя друг друга. Я выбился в пятерку лучших учеников класса, пятый, самое то. Основательно подтянул математику и геометрию, словесность и немецкий. Я и в прошлой жизни не плохо шпрехал, не свободно, но на достаточно приличном уровне. Вот с французким пришлось повозиться и вытягивать хотя бы на 8 баллов, оценивались по 10 бальной системе. Попросил Педро переместить меня на вечер. День был забит очень плотно, но я справлялся. Вчера Педро похвалил меня и назвал своим лучшим учеником, приятно, что сказать. Наступил новый 1835 год. Встретили мы его у сестры, шумно, весело с катанием на санках и игрой в снежки. С племянниками лепили снежную бабу. А потом я вылепил и сотворил Снегурочку в натуральную величину, в кокошнике, такую, как в моем детстве. Пока работал не обращал внимания, что творилось вокруг. А когда закончил, почувствовал, что вокруг тишина. Обернулся и увидел. Все мои близкие, работники Михаила с домочадцами, всего человек 30, молча стояли и смотрели на мое творения.