Шайтан Иван (СИ) - Тен Эдуард

— Надо коротко постричься, а то волосы до плеч, как у монаха, надень рясу и точно послушник, который убежал от мира в монастырь. Да, помыться нужно обязательно, а то пованивать начинаю аж самому противно. Баню маменька категорически запретила, пришлось обходиться теплой водой в бадье, ну хоть так, правда получилось больше грязь размазать по телу чем помыться, но январь месяц, рисковать не стали, учитывая мое слабое здоровье. По утрам после завтрака мама уходила в лавку, дома оставалась Варвара, которая кухарила и помогала по хозяйству. женщина тридцати лет, крепко сбитая и коренастая, жила она в доме на первом этаже в небольшой комнатке и была очень довольна своей жизнью. Хозяйка хорошая, платит вовремя и угол свой, работа не тяжелая, привычная. Или жизнь в деревни, тьма без просветная, поэтому она старательно выполняла свою работу да и привыкла к хозяевам, восьмой год пошел как она работала. Помнила еще хозяина, она тогда только поступила на работу.

— А чего, мужчина видный, бывший охфицер и вообще хорош со всех сторон, был, жалко его, помер от холеры.-

Она кормила Петра обедом и уходила заниматься хозяйством, поэтому я., Петр, только Петр, занимался своими делами. Дел было громадье и маленькая тележка. Начал с самого простого и доступного. Каждый день начинался с зарядки. Обязательное отжимание, приседание, пресс и растяжка, все ничего, выполнимо, кроме растяжки. Тело было деревянным, приходилось ломать, рвать и тянуть, образно конечно. Промежность болела так, что ходить было больно, но пересиливая себя, через не могу, продолжал упорно тянуться. Уже к концу февраля дело стронулось с места. Во время занятий обнаружил неожиданную приятность, одну единственную, но какую. Оказалось, что у меня, то есть Петра, очень сильные кисти рук, от природы. Я ощутил реально, что расколоть грецкий орех пальцами, это не проблема. На счет подковы ломать и пятаки гнуть не знаю, но сила была не малая. Вот это бонус, вот это подарок судьбы. Это меня воодушевило на новые подвиги и достижения.

Мне нужны были источники информации, книги, газеты, журналы, что угодно, голод информационный ощущался сильный. В доме была только библия, да и то на старославянском. Осмотрев все тайники и заначки Петра обнаружил всего рубь с медной мелочью, это он копил на масляные краски и кисти. Краски были очень дороги и копить бы пришлось долго. Покупать что-то, не выполнимо, газеты пока для меня мало информативны, остаются книги и журналы. В институте была своя библиотека, но там появляться рановато. Я решил вернуться к учебе с нового учебного года. Остаться на второй год, не страшно, торопиться не куда. Можно попросить у зятя, Михаила, тот дядька продвинутый, прогрессивный технарь, правда немного однобокий, но по слухам оружейник знатный и уважаемый. Оружие изготовленное в его мастерских славилось среди ценителей и приобреталось не только в Москве, но и в других городах. И еще он слыл очень умными удачливым предпринимателем. Придется идти к нем на поклон и просить что-нибудь почитать. Как помнил Петр, библиотека у него была не плохая. Вот только как к нему подкатить, что бы это не выглядело очень неожиданным. Петр не интересовался техникой, творческая личность, а тут вдруг интерес к оружию да еще горячий такой и кто интересуется, божий одуванчик. Так Михаил за глаза называл Петра. Разница в возрасте у нас была в 18 лет. Этот вопрос пришлось тоже отложить. Анна, навещавшая в первое время меня часто, по мере выздоровления делала это намного реже. Большое хозяйство нельзя оставлять без присмотра, а Анна была хозяйкой рачительной и крепко держала его в своих маленьких руках. Зазывала Петра к себе в гости, да и племянники давно ждут его.

Как-то Мама неожиданно вернувшись домой застала меня делающего упражнение на растягивание.

— Ты чего это делаешь, не равен час ударишься или упадешь? — спросила она удивленно глядя на меня

— Это маменька греческая гимнастика, древние элины, тобишь греки, придумали эту гимнастику, что бы укрепить свое тело, я читал в книге, Аристотеля. Все греки занимались в гимназиумах, специальные классы такие.—

— А тебе это на что сынок —

— Для того маменька, что бы стать сильным ловким и в следующий раз оторвать бошки татям, ежели снова нападут на меня, только так и никак иначе — закончил я свой монолог, поднимаясь с полушпагата.

— Сынок, может ну его, татей этих, лучше рисуй картины. У тебя ведь так славно получается, а краски мы купим, обязательно, да чего уж там, раскрою тебе секрет. Михайло с Анной решили тебе на день ангела подарить набор красок масляных и кисти с, как его запамятовала, мольбертом, только смотри, не выдавай меня —

Пришлось изобразить немой восторг, как уж у меня получилось не знаю, но маменька ничего не заподозрила и ушла улыбаясь.

— Да кстати, а когда у меня день рождения, 15 мая, день как день.

Глава 3

Март порадовал теплом. Снег таял, грязный и слежавшийся он создавал картину унылую и неопрятную. Места для упражнений в комнате было мало и я решил приспособить для этого сарай, во внутреннем дворе, стоявший между нашим домом и домом купца Спиридона Амосова.

Достаточно большое строение, бывшая конюшня. Оно уже давно не использовалась по назначению, пользовали как склад для хранения дров и другого барахла, занимавшее не более трети. Им пользовались и мы и Амосовы, но конюшня принадлежала нам. Двойные двери не запирались на замок, доступ был свободный. Собрал и аккуратно сложил все барахло в дальний конец, уложил дрова в аккуратные стопки, нашу и амосовскую, в результате получил площадку около 20 кв. м., соорудил жалкое подобие брусьев и турника. С турником вышла промашка, ничего металлического не было и приобрести что-то подобное не на что, пришлось приспособить черенок от чего-то не больше метра длиной между поперечными потолочными балками. Можно было только подтягиваться, да и то без резких движений, а самое главное можно было свободно прыгать кувыркаться и все остальное. Постепенно наращивал темп тренировок и расширил комплекс специальных упражнений. Почувствовал как нарастает мышечная масса, сила и выносливость. Нужно было восстанавливать ударную технику и много еще чего, но все упиралось в отсутствии простой груши и остальных приспособ.

— ДЕНЬГИ,!!! И ГДЕ ИХ ВЗЯТЬ. Просить у матери? Так нет у неё свободных денег и так живем в натяг, заработать? Где и кем? И вообще, жлобу, то есть мне, шестнадцать скоро, а я все на шее матери сижу. Так и сидел, задумчиво во время ужина, вертя ложку в руках.

— Петенька, случилось чего? —

— Нет, маменька, все хорошо — и я улыбнулся маме своей грустной улыбкой. Ну не выходит у меня веселей, надо над мимикой лица поработать. Правда от этой улыбки мама наполнялась такой нежностью и жалостью ко мне, что можно было вить веревки из неё.

— Сынок, ты скажи, надо ль чего? Ежели смогу то помогу — встревожено глядя на меня спросила она.

— Нет, не могу — решительно отверг я мысли о деньгах

— Скажи маменька, а не осталось ли от батюшки что-нибудь? —

— Конечно, да много чего осталось, а зачем тебе это? —

— Так интересно же маменька, покажите —

— Ну, от чего нет, изволь, пойдем ко мне —

В комнате у мамы стояло 2 сундука, большой и поменьше. В большом хранились мамины вещи и ценности поэтому она открыла ключом меньший сундук.

— Вот, смотри, —

Сверху лежал мундир сюртучного типа, эполеты с одной кованой звездочкой, с двумя георгиевскими крестами и двумя медалями. Под мундиром лежал деревянный ящик, рядом что-то продолговатое завернутое в ткань. В ящичке лежал пистолет, кремневый, с клеймом мастера и выбитый 1811 год. Изготовил его немецкий мастер, все приспособы к нему, даже пулелейка, мерка для пороха. Развернул холстину и замер, это был кортик, вернее охотничий кинжал, ножны и рукоять были богато украшены серебром. Осторожно вынул, лезвие шириной около три см, длинной не больше сорока см. с одним долом по середине. Судя по клейму произведено тоже в германии. Красиво, богато, сталь качественная, но обычная, не булат и не дамаск, хороший середнячок для понтов. Дальше ни чего интересного, папка с бумагами, какое-то барахло, но мама аккуратно перебирала вещи поглаживая их и вспоминала события связанные с ними. Я не мешал ей, занятый пистолетом и так увлекся, что вздрогнул когда мама окликнула меня.