Пастырь крови - Соломон Корвейн

меня обратил внимание, потому что вы за меня слово в суде замолвили.

- Это дела Господни. Помощь бедным – богоугодна, сын мой, - улыбнулся архиепископ. – В конце концов, ты встал на дорогу праведную. Идя путями исполнения заповедей, ты преуспеешь в благочестии. Теперь ты – инспектор, и пропитание твоё будет лучше.

- Да, отче. А помните, как вы подарили мне камзол из кожи василиска и с отделкой из грифоньих перьев? Вы же… представляете насколько это дорого?

- Конечно, - улыбнулся Ладокий. – Я ведь знал, как ты чаял получить подобную вещь, как только увидел её у купца-эльфа.

- Спасибо вам огромное, владыка, - благодарственно произнёс Этиен, вспоминая, как он потом хвастался камзолом перед другими помощниками секретаря. – И спасибо, что сдобрили эту помощь корзиной с едой и Ларсом.

- Всё творимое – по заветам Церкви!

- Я хотел спросить вас, когда мы будем на Соборе, владыка?

- Этиен, сын мой, - с теплотой воззрел на ученика сановник, погладив бороду. – Не серчай, ты не можешь присутствовать на Соборе.

- Почему? – смутился слуга Инквизиции, стараясь не поднимать головы в присутствии архиерея, как и призывают в своих наставлениях праведные.

- В последний час ужесточили правила присутствия на Соборе. Отцы опасаются, что на него могут проникнуть агенты Лютора и поэтому там будут лишь высшие саны Церкви и санкционированные писари, дабы составить стенограммы.

- В чём вообще заключается эта ересь?

- А ты не смутишься душой, услышав сие?

- Нет, отче.

- Ну слушай, - лик священнослужителя стал мрачнее грозовых туч. – Презрев заповеди Господа, данные нам через пророков и святых, он сказал, что благое служение священства не требуется. Он говорит, что мы – не посредники между Господом нашим и мирянами. Проповедует он те ереси, что можно спастись верой исключительно, дела не нужны, что церковь не должна быть богатой, что много развратных и похотливых служителей Церкви. Говорит он и ту ересь, что Церкви надобно нищей быть, а индульгенции – вообще наветы «ангела гибели», - притопнул от злобы архиепископ, аж люди подпрыгнули и попятились. – И что гнуснее всего, говорит он, что можно таких тварей, как огры, орки и гоблины, если же они отвернуться от языческих богов и уверуют в Господа, можно вводит в Церковь к санам священным.

- Ох, ужас! – воскликнул Этиен, вспоминая, что Лютор покусился на всё то, что ревностно и строго хранила Церковь. – Надеюсь, всякий здравомыслящий решительно отвергает этот бред?

- Поговаривают, что епископ Аксонский впал в ересь Лютора. Он прочёл его «Сотню тезисов» и «Против роскоши священства», и признал за ними правоту. Снял с себя сан, и превратился в обычного еретика.

- Как я понимаю, отче, это не более чем противные и злокозенные слухи?

- Конечно же это сплетни, которые распространяют скрытые еретики. Вон-а, - архиепископ наклонился к уху «ученика». – Вчера в покаянном монастыре инквизиторы выявили с помощью благого огня пару послушников, которые восприняли ересь.

- Отче, я искренне надеюсь, что скоро всё это закончится. Смиренно прошу простить, что меняю тему, - инспектор секунду помолчал. – В какое задание вы хотите меня отправить?

- Да… о нём. Тебе нужно ехать на север, в местечко Лациасс.

- Это же…, - продрог Этиен.

- Да, это самый юг Праведной Герементской Империи. Не так давно там закончилась война – мятежники из Республики пытались противостоять имперским войскам, но были разбиты тамошним маркграфом. Недалеко от деревни есть монастырь, но не он наша цель. Мы получили известия, что староста впал в ересь, - погладив бороду, Лаодикий протянул тканевый свёрток. – Тут все пергаменты о нём и донос.

- Почему бы не отправить инквизиторов?

- Они слишком заняты, чтобы заниматься определённым селом, - архиепископ выдержал театральную паузу, добротно, с улыбкой продолжив. – К тому же, я хочу тебя ходатайствовать на место инквизитора. Если дело пройдёт успешно, то твоя кандидатура получит рассмотрение. По воле Господа, ты сможешь получить эту должность.

«И право на лёгкую и быструю смерть», - вспомнил Этиен о том, что порой инквизиторы часто гибнут на заданиях… одно дело еретиков гонять в городах, а совсем другое охотиться на отступников по лесам, пещерам, древним руинам, кишащими тварями зла и мертвецами.

- Спасибо вам, отче, - безрадостно произнёс «ученик».

- Да, и тебе следует, как можно лучше вооружиться и одеться, - Лаодикий протянул солидный увесистый кожаный мешок, издавший приятный монетный звон. – Держи, загляни к церковным мастерам молота. Не должно тебе ошиваться в тех краях без оружия, ибо как сообщают благочестивые мужи из тех земель – слишком много неуспокоенных бродит по дорогам.

- Хорошо, - взял деньги Этиен. – Благодарю безмерно, отче.

- Ступай, - изобразил странное витиеватое движение Лаодикий. – И помни – «Идти против Церкви – идти против Бога».

Спустя два часа паренёк уже был дома, который уютно расположился где-то в Нижнем квартале. Зажатый между зданиями, чуть проваленный, у небольшого ручейка, околоченный деревяшками и обложенный камнями, сам представлял интересное сочетание серого булыжника и досок. Впрочем, ничего особо примечательного он не представлял… не более чем обычное жильё нищего человека, данного сироте по великой милости Церкви. Внутри всё отдавало сыростью, прохладой, а помещения кутались в плотный полумрак. Парень быстро переступил через порог и щёлкнул пальцами, ощутив проникновенную слабость, ментальная сила изошла из него, превратившись в искры. Огненные частички окутали свечку и рядом с ней промасленную лучину. В тут же миг слабый тусклый свет слегка отбросили вуаль темени.

- Мя-я-я-у! – раздался крик, Этиен тут ощутил, как нечто тёплое и пушистое трётся о его сапоги.

- Ларс! – обрадовался парень, на кресло полетели покупки, прозвенев стеклом и металлом. – Как ты тут без меня?

- Мяу, - ответил кот, ему показалось, что питомец рад его видеть, продолжая тереться о сапоги и лосниться.

Парень осторожно взял свечку и поднёс её к снопу засохшей травы, пламя сию секунду с треском перекинулось на серо-бурый-жёлтый комок, с жадностью его поедая. После чего он был опущен в сухие щепки, которые были выложены посреди пепелища небольшого камина. Вскоре света и тепла станет больше, намного больше.

Этиен наклонился к маленькой деревянной миске, где были маленькие засохшие кусочки еды.

- Ты всё съел уже? – удивился инспектор, вспомнив, что только утрам давал ему пару ломтиков курятины.

Положив коту пищи, парень уселся