Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас

От дверей донеслись звуки ударов посоха о каменный пол и звонкий голос мастера церемоний:

— Его величество король Керрии Легис Торт повелевает вассалам занять свои места.

Старики несколько хисок переглядывались, но потом всё же медленно уселись обратно за столы.

— Итак, достопочтимые вельможи и лорды Керрии, — встал на ноги Тобис Грон. — Пора нам всем обсудить беды, что собрали нас в этом зале сим ясным днём.

Не успел Тобис договорить, как с места подскочил Люпис Морк, выскочил из-за стола и склонился перед королём:

— Ваше величество, — проникновенно проговорил мокрый барон. Длинные волосы и седая борода всё ещё блестели под светом люстры и факелов, алый плащ кровоточил рыжими каплями, а сапоги мерно чвакали под тяжестью завидного живота. Но в кротком голосе старца не было и намёка на обиду. Напротив, казалось, что барон восхищён таким эффектным решением спора.

— В это нелёгкое время, — продолжал Люпис Морк. — Когда смерть нависла над нашим домом, а родные земли ждут отваги и доблести — я готов взвалить на себя бремя защиты королевства от орд дикарей. Я жажду разбить халарат, что посмел посягнуть на спокойствие величайшего короля за всю историю Керрии и возглавить войско в походе на Крильис. Моя жизнь и мой верный клинок навеки ваши, ваше величество, — помпезно упал барон на колено, плюхнув водой во все стороны.

Отовсюду раздались возмущённые шепотки, которые мгновенно переросли в новый гул, но громче всех возмутился Арн Тирский:

— Это недопустимая наглость, — подскочил герцог. — Тировы Топи первыми встретят орду халарата… Это я должен вести в бой королевское войско.

Лорды снова зашумели, посыпали оскорблениями, вскакивали по очереди и предлагали королю свою верность. Несколько хисок продолжалась новая перепалка, пока у Легиса Торта не стало терпения:

— Молчать! — вскричал он, бросая перед собой серебряный кубок. Чаша звонко ударилась о каменный пол, покатилась и остановилась у ног Люписа Морка. В тронном зале снова повисла напряжённая тишина. Заминкой воспользовался Тобис Грон. Болезный граф быстро прокашлялся и тихо заговорил:

— Насколько я понимаю, благородные лорды желают последовать советам лорда-защитника Угрюмой, и направить королевскую армию в Крильис, чтобы та сразилась с самым грозным и многочисленным врагом за последнюю сотню лет?

— Граф Моурт не советует давать халирцам честный бой, — ответил Люпис Морк. — В письме говорится, что войско нужно разделить на множество летучих отрядов и жалить орду из укрытий: мы должны уничтожить остатки провизии дикарей и измотать их в лесу. Так у защитников будет больше шансов выстоять на стенах Угрюмой. Мы находим такой план весьма надёжным.

— А кто оплатит поход? — не меняясь в лице, продолжал Тобис Грон. — Кто из славных воителей, что хиску назад рвались в бой за честь и спокойствие короля, готов раскошелиться из собственной казны во славу Керрии и его величества?

Гробовая тишина окутала тронный зал. Лорды потупили взоры, отвернулись, будто их вопрос Тобиса и не касается вовсе.

— Мы не можем посылать войско в Крильис. Только не теперь, когда казна опустела в священной войне против режима узурпатора Эллы, когда нам нечем кормить воинов, когда мы не можем даже снарядить их в дорогу.

— Но что же мы тогда будем делать? — взвизгнул герцог Тирский и упал обратно на своё кресло.

— Какие прогнозы? Угрюмая продержится до нового урожая? — деловито проговорил король.

— Скорее всего, ваше величество, — ответил граф Грувис Тит — владетель Мельвенской Пади. Почтенный воин был единственным в зале, кто не переметнулся к Легису во время бунта, но и на стороне Эллы его войска тоже не выступили. Среди присутствующих лордов лишь граф Грувис оставался в сухой одежде, потому как до сего мгновения он откровенно скучал на своём месте и не мешался в дела старых подхалимов.

— Уже этим лисаном крестьяне начнут убирать ячмень и пшеницу. Что до поздних культур — говорить сложно. Если верить письмам лорда-защитника, то до середины осени Угрюмая устоит и без нас, а дальше…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Тогда вот вам королевское слово! — встал на ноги Легис Торт и все лорды последовали примеру правителя. — Отберите у крестьян их запасы, соберите всю провизию в своих крепостях, укрепляйте стены, готовьте воинов к долгим осадам. Заполните зерном все хранилища, вырежьте скот, засолите мясо и рыбу. Всё лишнее сжечь. Оставьте дикарям лишь голую землю. Если оголодавшая орда выйдет из леса и не найдёт припасов в наших краях — мы победим. Голодный воин не полезет на стену. Он жалуется и бунтует. У орды не будет выхода, кроме как уйти восвояси. А всех, кто задержится — мы легко разобьём.

— Но… ваше величество! — вскинулся Грувис Тит. — А как же крестьяне? Ведь мы можем получить новый бунт. Как бы там не сложилось, а большинство ваших подданных зиму не переживут. Если халирский клинок людей не погубит — так голод доконает их точно.

— Это война, а на войне люди гибнут, — невозмутимо ответил король.

— Чтобы усмирить первые недовольства, нам стоит заплатить крестьянам серебром за погубленный скот и зерно, — подхватил Люпис Морк. — Скажем, что берём провиант на хранение… что, как только орда покажется на границе Керрии, все селяне смогут укрыться за безопасными стенами наших замков, полных снеди. А если орда не придёт, тогда мы вернём провиант в их деревни.

— Что?.. — Взревел герцог Тирский. Ему вторили все остальные мокрые лорды. — Платить крестьянам? За зерно, которое они выращивают на наших землях? За скот, который они выпасают на наших лугах? Серебром вшивым смердам, что живут благодаря нашей милости? — наперебой выкрикивали лорды.

В зале поднялся новый шум. Люпис Морк понял, что сказал глупость, потому настаивать на идее не стал. Расчувствовавшихся дворян успокоил советник короля Тобис Грон:

— Милорды! На наши плечи легла ответственность за судьбу королевства. Как верно сказал наш славный владыка — это война, а на войне люди гибнут. В первую очередь мы должны сберечь лучших сынов и дочерей наших земель. А что касается худших… простолюдины быстро плодятся. Вот увидите, после победы всё вернётся на круги своя. Да и бунта от черни бояться не стоит. Сами они никогда не сплотятся. К тому же, бунтуют только обиженные. Угнетённые и разорённые на восстания неспособны. Отбирайте больше, чем у них есть. Проливайте кровь, если нужно. Жгите дома, жгите деревни. Чем сильнее гнёт, тем меньше возможностей у крестьян поднять головы. Мы не можем допустить бунт в разгар войны. Мы сделаем всё необходимое, чтобы уберечь королевство от орд дикарей. Да поможет нам Керит в этом нелёгком деле!

— Да прибудет с нами Керит! — подняли кубки с вином остальные лорды. Потом стоя их осушили и продолжили пир.

* * *

Сулаф лениво поднималась над далёким лесом. Ясная Крона плыла горизонтом, распустила рыжие косы, зачесала локоны гребнем и окунула их в реку. Золотистые пряди запрыгали на волнах, разбежались слепящими бликами, ощупали белых чаек, что плескались на глубине, разделив угодья со стайкой бакланов. Течение проносило мимо камыш, срубленный рыбаками чуть выше. Мошки проснулись, сбились серыми тучками над водой.

Хмури рыбачил на берегу. Толку от него было мало, парень ещё не окреп, так что работать на равных с другими ему было рано. По правде сказать, Хмури и ходил-то с трудом, даже раздеться не мог без помощи Меты. Заботливая жена не сдалась, не махнула рукой на израненного мужа, дней и ночей не спала, взвалила на хрупкие плечи все заботы по дому и вырвала Хмури из Бостовых лап. Тяжело, медленно и болезно, но парень всё же шёл на поправку, хотя и сам сомневался, что однажды он сможет стать прежним. Уродливая розовая борозда тянулась через всё тело от паха и до ключицы. Перевязки помогали слабо, рана часто кровоточила и всё время болела. Хмури ослеп на один глаз. Клинок барона Расти Груда изуродовал ему правую щёку, рваный шрам тянулся до самой брови. Око в тот день вытекло вместе с кровью. Мерзкий барон оставил клеймо на непокорном простолюдине, что вечно будет напоминать остальным беднякам о власти и силе господ. С тех пор прошло три лисана, а Хмури помнил каждый миг схватки, будто то было вчера. И с каждым новым воспоминанием его ненависть крепла.