Расколотые небеса (СИ) - Пир Томас

Сигналисты перекликались друг с другом долгих четверть хирта, а потом вмиг затихли. Стрелы тоже перестали разить славных воинов халарата. Облака разошлись, и большая луна осветила поле будущей битвы. Доблестные кочевники стояли в строю до рассвета, ждали сечи, но трусливые и подлые северяне так и не вышли на честный бой. Воины приободрились, возрадовались победе, ликовали и славили гарров и братьев, что одним только грозным видом разогнали врагов. Об этой ночи сложат песни их дети, и подвиг храбрых воителей будет долгие лета на устах всех потомков.

Хмурые командиры не были так беспечны, ясно увидели грязный замысел гадких лесников и свою дальнейшую участь.

Обоз выгорел дотла.

Часть третья. Осада

И грянул гром, и буря взвыла,

Похолодало, заснежило.

Взревели вихри за стеною,

Разнёсся скрежет под горою.

Там камни с грохотом летели

Сердца отважные замлели

Сковал их ужас гиблой цепью,

А в воздухе разило смертью…

Лишь только торрек не сломился,

Ценой великой расплатился.

Отринув страхи и печали,

Он пал за нас… а мы стояли!

Старг Верный Из воспоминаний об осаде «Угрюмой» крепости ордами халарата. Героическая хроника: стих 11:6

Глава 21

В тронном зале королевского замка Алланти стоял многоголосый гомон. Слуги поставили лавки и большие столы, за которыми уместились все знатные лорды Керрии. Хмурый король Легис Торт разместился за главным столом. Кресло по правую руку от его величества пустовало. Королева неважно себя чувствовала и пропускала все церемонии вот уже почти три лисана. Хотя король сильно сомневался в силе хвори, одолевшей супругу, но уединению жены не мешал. Так было даже лучше. Не приходилось без конца поправлять её речи и подсказывать кому улыбаться, а для кого хмурить брови.

По левую руку сидел граф Тобис Грон. Болезный сегодня был в приподнятом настроении. Лекари нашли заморское зелье, что заметно улучшило его состояние. Граф больше не припадал на левый бок при ходьбе и почти перестал хромать. Легис Торт не знал, чем болеет его слуга, как, впрочем, не знали того и все лекари Алланти. Страшная хворь терзала суставы и кости больного, левая нога стала немного короче правой, а колено и вовсе сгибалось со скрипом.

Знать заседала уже три седмицы и всё никак не могла прийти к соглашению. Вассалы короля вели себя дерзко, без конца спорили, несколько раз даже обнажали мечи. Больше других ругались барон Люпис Морк — владетель крепости Морк и хранитель заречья, что раскинулось от реки Мельвен до Тировых Топей — и герцог Арн Тирский — владетель тех самых Тировых Топей к югу от земель рода Морк.

Непримиримые соседи высмеивали все речи друг друга, сквернословили, даже едва не схватились в кулачном бою. Легис Торт наблюдал за вассалами с видимым раздражением, уже готов был подняться и осадить дерзких дворян, но пыл короля остудил шепоток Тобиса у королевского уха:

— Я бы им не мешал, ваше величество, — расплылся в угодливой улыбке Тобис Грон. — Их ссоры вам только на руку.

— Но у меня от них жутко болит голова, — скривился Легис Торт. — Да и дрязги во дворце… перед самим королём…

— Ваше величество, уж лучше пускай добрые вассалы направляют свой гнев друг на друга, чем в сторону трона. Пока эти люди враги — они не союзники. Чем меньше силы и власти у ваших подданных, тем величественнее сияет корона на вашем челе. Послушайте добрый совет старого друга — не мешайте дворянам грызться по мелочам.

Перепалка тем временем набирала новые обороты. К шумным старикам присоединились остальные лорды Керрии. Как ни старался король разобрать слова спорщиков, преуспеть в том неблагодарном деле ему не судилось. Слова и выкрики сливались в неразборчивый галдёж, не подвластный королевскому слуху.

— О чём они там спорят? — нахмурился снова король. — Сначала шептались, что мыши, а теперь будто взбесились, прокляни Бост их племя.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Угадать причину такого возбуждения ваших подданных вовсе несложно, ваше величество, — снова разулыбался Тобис Грон, доставая из рукава свёрток бумаги со сломанной печатью. — Это письмо от лорда-защитника Угрюмой крепости графа Берниса Моурта. Простите, что докладываю вам о нём только сейчас…

При тех словах Легис Торт нахмурился пуще прежнего.

— Вчера вечером в столицу прибыли гонцы из Крильиса. Все лорды, сидящие сейчас за вашими столами, получили точно такие же письма.

— И что же пишет проклятый предатель на этот раз?

— Известия, что содержатся в этом послании, довольно печальны, ваше величество. К крепости движется великое войско степных захватчиков. В письме говорится о сотне тысяч мечей. Граф уверяет, что, если мы не сплотимся перед лицом врага и не встретим его достойно — Керрия будет уничтожена.

— Чтобы это понять, не нужно быть мудрецом, — скривился король, потом подхватил серебряный кубок с вином и осушил его парой глотков.

— Ваше величество, Бернис Моурт также пишет, что у нас есть шанс одолеть орду неприятеля, но только в том случае, если Угрюмая выстоит и выдержит осаду.

— Вот как? За шкуру свою, значит, печётся, богуртово отродье!

— Возможно, так и есть, но некоторые советы графа весьма дельны, а информация, которой он поделился с вашим величеством, и вовсе бесценна.

— Продолжай.

— В письме говорится, что силами гарнизона Угрюмой удалось уничтожить две орды, ведомые гаррами Мурахой Свирепым и Гарусом Стройным. Также лазутчики из крепости сподобились пробраться в лагерь кочевников и уничтожили обоз с припасами и снедью для воинов.

— Несколько тысяч каторжников смогли разбить две орды? — едва не вскрикнул от удивления король.

— В это, и правда, очень трудно поверить. Граф описывает халарат как сильное и сплочённое воинство, но также обращает наше внимание, что орда страшна лишь верхом на своих чудных скакунах. В пешем бою халирцы слабы и строевой тактике плохо обучены. К тому же, лес сам по себе доставляет степнякам много хлопот.

— Значит, халирцам нечего есть?

— Да, ваше величество, их запасы скромны. Вот почему Бернис Моурт советует поддержать Угрюмую. Чем дольше продлится осада — тем больше вероятность, что орда оголодает и уйдёт в свои земли. А вот если крепость падёт и халирцы выйдут из леса, разъедутся по нашим краям да пополнят свои закрома керрийскими припасами — королевство уже ничто не спасёт.

— Ты думаешь, нам стоит прислушаться к советам того выродка?

— Нет, верить на слово Бернису Моурту я бы не стал. — Задумчиво протянул Тобис Грон. — Да и войско отправлять в проклятый лес довольно опасно. Если история с обозом выдумка, то мы потеряем всё. Но в то же время сидеть сложа руки нам нельзя.

— Так что же ты мне посоветуешь? — потянулся король к новому кубку.

— У меня созрел план, ваше величество, — снова разошёлся в улыбке Тобис. — Позвольте, я изложу его суть, пока те павлины продолжают сыпать оскорблениями друг на друга.

Перепалка между лордами выросла в драку. Барон Люпис Морк округлил безумные глаза, подхватил серебряный кубок и плеснул вином в лицо герцога Арна Тирского. Последний захлебнулся возмущением, на мгновение растерялся от такой наглости, но спустя миг взревел, точно дикий рыч, и бросился на обидчика с кулаками. Остальные дворяне не могли оставаться в стороне. Неуклюжие толстяки, изнеженные худышки и просто неумелые старцы вскочили на ноги и стали избивать друг друга всем, что под руки попадало. В ход шла посуда, скатерти, снедь. Хвала Кериту, оружие по приказу Тобиса Грона осталось за дверью.

— Что, и сейчас не вмешиваться? — не глядя на графа, бросил Легис Торт.

— Ещё немного, ваше величество. Пускай выпустят пар, а как выдохнутся, мы их поставим на место.

Драка быстро затихла. Как и говорил Тобис Грон, пылкие старцы скоро устали, но не разошлись по местам, а упрямо толкались, держась за одежды и бороды соперников. Толкучка позабавила короля. Несколько хисок Легис Торт хохотал, а потом велел окатить буянов холодной водой. Дюжина стражников выполнили поручение его величества. По залу растеклась грязная лужа, а мокрые лорды затихли, вперили ненавидящие взоры на повелителя. Если бы Легис Торт обернулся, он бы увидел кислый взгляд своего советника. Уж кто-кто, а граф Тобис Грон лучше всех представлял во что в будущем могут вылиться подобные унижения властных, себялюбивых дворян, но король беспечно смеялся, не задумываясь о возможных последствиях.