Враг невидим - Юлия Федотова

И ещё вопрос: почему Ламберт встретил незваного гостя как старого, долгожданного приятеля? Случайно обознался? Или мистер Веттели из Гринторпской школы был в его доме хорошо знакомой и часто упоминаемой персоной? Да, очень похоже на то!

– Ну, вот, – ведьма сняла с маленькой жаровни маленькую кокотницу, полную тягучей зеленоватой массы, чрезвычайно неаппетитной на вид – если бы не острый мятный запах, Веттели решил бы, что это сопли. – Заварилось, пусть остывает. Теперь можем пойти, посмотреть, что за невидимка завёлся в деревне, средь мирных гринторпских обывателей.

– А я с вами! – сообщила Эмили азартно. – В жизни не видела невидимок!

– На то они и невидимки, чтобы их никто не видел, – рассудительно заметила Агата. Но против компании возражать не стала. Вид у неё был рассеянным, если не сказать, легкомысленным, похоже, предстоящая встреча не вызывала у неё больших опасений, может быть она уже о чём-то догадывалась.

В обиталище мистера Ламберта их троица вновь ввалилась без приглашения. И то сказать, приглашать было некому, хозяин дома уже почивал под столом, устроившись щекой на домашней туфле.

– Добрые боги! – всплеснула руками ведьма. – На кого стал похож бедный Сэмюель! Заметьте, без всякого проклятия, исключительно по велению собственной души. Очень слабый, ненадёжный человек. Неудивительно, что нашлись желающие этим воспользоваться. Вот он, невидимка ваш! – она сделала лёгкое движение, будто протёрла ладонью запотевшее стекло.

И оно возникло. И красавцем его, наверное, даже мать родная не назвала бы. Голое, вроде бы, человеческое тело, но на козлиных ногах. Бледная кожа покрыта частыми и длинными б у ры ми волосками, недостаточно густыми, чтобы считаться шерстью. Морда страшная, обрюзгшая, с длинным носом и отвисшей нижней губой. Из спутанных волос торчат короткие рога, один просто тупой, другой обломан на конце.

Оно безмятежно спало на стуле, уронив подбородок на грудь, сложив руки на объёмистом животе, вытянув вперёд копыта. И ещё оно, скажем так, не носило штанов, и не догадалось ничем прикрыться. А при крывать было что, размеры впечатляли. Веттели был совсем не рад, что его невеста на такое смотрит. Однако, сама Эмили хранила полнейшее хладнокровие – никаких «ой!» «ай!», «фи!», или что там ещё вскрикивают девушки в подобных случаях, от неё не услышали.

– Подумаешь, – только и сказала она, уловив его взгляд. – Знаешь, сколько этого добра я видела в прозекторской? Только и разницы, что там – у мёртвых, а здесь – у пьяного. Интересно, кто же он по природе? Агата, вы знаете?

– А! – откликнулась ведьма. – Это одно из тех нелепых созданий, что когда-то притащились на острова вслед за палатинскими легионерами и прижились в наших лесах. Друиды их го няют от жилья, да разве за всеми уследишь. Пьяные для них как магнит, они питаются их ми азмами. Ну, и сами выпить не дураки, если кто нальёт. А этот, видите, какое общество себе под ыс кал: и вино ему, и карты, и все тридцать три удовольствия разом. Боюсь, бедный Ламберт в такой компании долго не протянет, весь на миазмы изойдёт.

Процесс «изхождения на миазмы» Веттели представлял себе весьма смутно, но догадывался, что с гибелью от ран он не имеет ничего общего.

– Значит, убийства совершал не этот… сатир? – вспомнилось из древней истории.

– Уверена, что не он. Человеческая кровь этим существам даром не нужна, и на прямое убийство они вообще не способны, оно противно их природе.

– Жаль, – разочарованно вздохнул Веттели, его теория рухнула окончательно. – Такая была удобная кандидатура, невидимая… Да, а почему он невидимый? Я с одной стороны смотрел, с другой стороны смотрел…

– Неправильно ты смотрел. Напился бы хорошенько – сразу увидел бы.

– Учту, – обещал Веттели.

– Я тебе учту! – шутливо пригрозила Эмили тоном почтенной матроны, давно отпраздновавшей серебряную свадьбу. И забеспокоилась, – а что же с ним делать теперь? Жаль человека, про падёт.

Агата поморщилась, заниматься изгнанием пьяных козлоногих тварей ей явно не хотелось, просто было лень.

– Завтра скажу друиду. Это уже его забота, – ответила она.

Наступил вечер выходного дня, проведённого, как говорят гадалки, в пустых хлопотах.

В девять часов вечера Веттели бессильно упал на кровать и отдал себе отчёт в том, что преступник так и не выявлен, и значит, завтра неминуемо произойдёт новое преступление.

В десять часов он поднялся с кровати и заглянул к Агате Брэннстоун, какое-то время они очень тихо совещались. Потом к ним присоединилась Гвиневра и мистер Коулман – ведьма умела их призвать.

…«А почему бы и нет? – сказала фея. – Это будет даже забавно!» «Мне кажется, это наш долг», – важно кивнул смотритель.

Расставшись с ведьмой, феей и гоблином, Веттели отправился прямиком к профессору Инджерсоллу в надежде, что того не придётся будить.

– Что вы, Берти, конечно, я ещё не сплю. Какой уж тут сон! Ведь завтра… – заканчивать фразу директор не стал, и так всё было ясно. – А как ваше расследование? Удалось про двину ться?

– Нет, – ответил Веттели прямо и коротко, не вдаваясь в подробности, которые наглядно продемонстрировали бы его усердие, но предотвратить преступление, увы, не могли. – Поэтому рано утром, до подъёма, школу надо незаметно эвакуировать. Хотя бы до полудня в здании и на прилегающей территории не должно находиться ни одного ученика.

– Что? – брови профессора поползли кверху. – Рано утром? Пятьсот с лишним человек? Незаметно?! – кажется, он начал сомневаться, здрав ли его собеседник рассудком, но врождённая деликатность не позволяла в этом признаться, равно как и огорчить несчастного категоричным отказом. – Милый мой, я бы рад последовать вашему совету, но боюсь, это совершенно не осуществимо! Днём я ещё мог бы что-то организовать: заказать в городе омнибусы, договориться насчёт временного размещения. Нельзя же держать детей на морозе шесть часов… Жаль, вы не пришли ко мне раньше, Берти, возможно, тогда мы бы уже начали эвакуацию, и к утру…

– …она успела бы потерять всякий смысл, сэр, – вздохнул Веттели. – Преступник среди нас или рядом с нами, ему очень быстро становится известно о происходящем в школе. Поэтому эвакуация должна начаться неожиданно для всех, чтобы он не успел поменять планы, не увязался бы за воспитанниками.

Лицо профессора стало совсем несчастным.

– Куда, Берти? – простонал он. – Куда он за ними увяжется? Куда вы собираетесь их девать? Пятьсот человек!

Веттели постарался изобразить обнадеживающую улыбку человека, твёрдо уверенного в своих словах.

– Предоставьте это нам с профессором Брэннстоун, сэр, и ни о чём не тревожьтесь.

– Агата знает? – посветлел профессор, имя гринторпской ведьмы подействовало на него успокаивающе.

– Знает и одобряет, – заверил майор Анстетт. – Хотите, я за ней сбегаю, она сама подтвердит?

– Ах, ну зачем же? – засуетился профессор. – Не стоит беспокоить мисс Брэннстоун в столь поздний час, мне вполне достаточно вашего слова.

Объяснять ему, что для мисс Брэннстоун час далеко ещё не поздний, и в эту самую минуту она как раз готовит сэндвичи на всю их пёструю компанию, и варит на спиртовке глинтвейн, чтобы приятно скоротать вечерок, он не стал.

…Посвящённых было пятеро.

Гоблин, фея и, в меру своих скромных возможностей, да льний потомок тилвит тег, занимались тем, что переводили полусонных, ничего не понимающих воспитанников на другую сторону их собственных спален – там им предстояло провести несколько ближайших часов вза перти, за дверями, надёжно заговорёнными ведьмой Агатой. Она же взяла на себя заботу о том, чтобы не возникло никаких казусов с капризным и своенравным временем чужой стороны.

А в это время мисс Фессенден, втайне досадуя, что на ту сторону её опять не взяли, успокаивала перепуганных наставников, внезапно лишившихся всех своих подопечных. «Не вол нуйтесь, господа, ничего страшного не случилось. Эвакуация произведена с ведома и одобрения школьного руководства… Выпейте капель, мисс Дейл, вам надо прийти в себя!» – в таком духе. Пожалуй, ей досталась самая трудная работа.

Веттели тоже приходилось нелегко.

Как действовала, к примеру, Гвиневра? Она возникала посреди спальни и будила её обитателей разудалой песней «Йо-хо-хо и бутылка рома». Те вскакивали с постелей и бросались к ней, движимые естественным детским желанием схватить и рассмотреть. Шаг – и они уже на той стороне. Дальше следует короткая инструкция: «Нечего крутить башками, ничего плохого с вашей комнатой не случилось. Шкаф не открывать, он куса ется. Уроков у вас не будет, сидите смирно, чтобы тут без кровопролития у меня!» – и дело сделано, можно переходить к следующей спальне.

Мистер Коулман поступал иначе – объявлял подъём, выстраивал воспитанников в шеренгу и командовал «шаг вперёд». Его в школе побаивались, поэтому слушались беспрекословно.