Утраченные смыслы сакральных текстов. Библия, Коран, Веды, Пураны, Талмуд, Каббала - Карен Армстронг

им, и научатся любить даже своих врагов. Вместо того, чтобы отвечать на зло насилием, как римляне, пусть подставляют вторую щеку, помогают каждому, кто просит помощи, и даже у грабителя не требуют назад то, что он отнял. Последователи Иисуса должны жить сострадательно и соблюдать Золотое Правило: поступай с другими так же, как хочешь, чтобы поступали с тобой[806]. Рассказывают, что Иисус призывал своих последователей все свое имущество раздать бедным. В центре его проповеди стояло сострадание в его практическом выражении. Он предсказывал, что в Царство Божье смогут войти не те, кто правильно веровал, а те, кто кормил голодных, поил жаждущих, давал кров странникам, одевал нагих, заботился о больных, посещал заключенных в темнице[807].

Этот месседж был по сути политическим. Иисус не призывал к вооруженному восстанию, однако его учение о Царстве Божьем недвусмысленно подразумевало критику в адрес имперской власти. Спрошенный, позволительно ли платить налоги кесарю, он ответил уклончиво: «Отдавайте кесарево кесарю, а Божье Богу»[808]. Это утверждение в то время звучало более провокационно – и политически опасно – чем слышится нам сейчас. Иисус здесь вовсе не выступал за отделение Церкви от государства. Почти все восстания против Рима в Палестине I в. н. э. были вызваны римскими податями, которые казались местным жителям нелегитимными: ведь Святая Земля и все, что она производит, принадлежит Богу. Так что в словах Иисуса подразумевалось: кесарю «причитается» очень немногое[809]. Однако к смерти Иисуса привел, по-видимому, провокационный въезд в Иерусалим, во время которого толпа славила его как царя Израилева. Затем Иисус совершил публичную демонстрацию в храме: опрокинул столы менял и во всеуслышание объявил, что дом Божий превратился в «вертеп разбойников»[810]. Еще с персидских времен храм служил инструментом имперского контроля, здесь хранились собранные с народа подати[811]. Прошло несколько дней – и Понтий Пилат, римский прокуратор Иудеи, приговорил Иисуса к распятию.

Распятие было для римлян инструментом государственного террора, пугающей казнью, к которой обычно приговаривали рабов, тяжких преступников и мятежников. Обнаженная жертва, выставленная напоказ, искалеченное тело, повешенное где-нибудь на перекрестке дорог или на вершине холма и оставленное там на добычу птицам и хищным зверям – все это демонстрировало безжалостную мощь Рима. В 4 г. до н. э., после беспорядков, последовавших за смертью Ирода, у стен Иерусалима были распяты две тысячи бунтовщиков[812]. Новозаветные Евангелия рассказывают, что Иисуса судили на специальном заседании Синедриона и что Пилат отчаянно пытался спасти ему жизнь. Однако крайне маловероятно, чтобы простой галилейский крестьянин привлек такое внимание, особенно со стороны прокуратора, который позднее был отозван в Рим за безрассудную жестокость. Ученики Иисуса, разбежавшиеся после его ареста, едва ли могли узнать обстоятельства его смерти в таких подробностях. В Римской империи кого-то распинали каждый день, и, возможно, Иисуса казнили вовсе без суда – самое большее, выслушав показания одного-двух свидетелей, и с привычной жестокостью, которую нам уже трудно вообразить[813].

Евангелия – не исторические документы, они не стремятся изложить нам факты жизни Иисуса. Это тоже мидраши: сплетая вместе различные стихи писания, они создают новую историю, наделяющую тревожное настоящее смыслом и надеждой. Впрочем, древнейшие из дошедших до нас новозаветных текстов – не Евангелия, а послания Павла, бывшего фарисея, написанные к христианским общинам, основанным в Восточном Средиземноморье в 50-х годах, примерно через двадцать лет после смерти Иисуса. Они показывают нам, что с очень ранних времен последователи Иисуса использовали для истолкования событий его жизни еврейские писания. Павел пишет своим ученикам в Коринфе:

Я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть что Христос умер за грехи наши, по Писанию, и что Он погребен был, и что воскрес в третий день, по Писанию…[814]

Прямого пророчества об этих событиях в Еврейской Библии нет; однако, как и кумранские сектанты, ранние христиане искали и находили в древних текстах предсказания текущих событий.

По-видимому, после распятия ученики Иисуса переживали видения, в которых видели его стоящим, как Енох, у Престола Бога. Эти видения внушали экстаз, переживаемый ими как излияние Духа Божьего. Очень рано христиане обратились к кластеру текстов, которые, как им казалось, предсказывали необыкновенное вознесение Иисуса. Два из них представляли собой отрывки из псалмов, изначально исполнявшихся на коронации нового царя: «Сказал Господь Господу моему: сиди по правую руку Мою, доколе не положу врагов твоих у подножия ног твоих»[815]. Второй отрывок провозглашал, что новый царь усыновлен Яхве: «Ты сын Мой; ныне Я родил тебя»[816]. Ученики помнили, что Иисус часто описывал себя как «сына человеческого»: это напоминало псалом 8, в котором чудеса творения заставляют псалмопевца в изумлении спрашивать, почему Бог возвысил «сына человеческого» – простого человека – до такой высоты, на которой, как они видели своими глазами, теперь находился Иисус:

Что есть человек, что Ты помнишь его,

и сын человеческий, что Ты посещаешь его?

Не много Ты умалил его пред Ангелами:

славою и честью увенчал его…[817]

Напоминало это и видение Даниила – фигуру, «подобную сыну человеческому», наделенную «властью, славой и царством, чтобы все народы, племена и языки служили ему»[818]. С поистине примечательной скоростью титулы «господь», «сын человеческий» и «сын Божий» начали применяться к Иисусу, в котором теперь узнавали мессию (или, по-гречески, «христа» – помазанника)[819].

Как и раввинистический мидраш, эта экзегеза велась вовсе не в духе бесстрастного академического исследования. Первые христиане верили, что живут в последние дни, что Иисус вот-вот вернется, чтобы установить на земле Царство Божье, и что испытываемый ими экстаз предсказан пророком Иоилем:

Излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; старцам вашим будут сниться сны, и юноши ваши будут видеть видения. И также на рабов и на рабынь в те дни излию от Духа Моего[820].

В прошлом пророки обычно принадлежали к аристократии – ныне же Дух вдохновлял простых крестьян, рыбаков и ремесленников.

Очень ранний текст, который ученые называют Q (от нем. «Quelle» – «источник»), дошел до нас лишь в составе Евангелий, приписываемых Матфею и Луке. Он не рассказывал историю жизни Иисуса: это было просто собрание его поучений. Важно отметить, что в нем совсем не упоминаются его смерть и воскресение. Однако ученые давно уже согласились с тем, что рассказ о распятии Иисуса также сложился очень рано и был использован всеми четырьмя евангелистами. Впрочем, недавно американский ученый Артур Дьюи выступил с утверждением, что надежных доказательств этого нет: ужас казни Иисуса мог так поразить ранних христиан, что они почти не говорили об этом, и связного нарратива,