Ленинградский панк - Антон Владимирович Соя

кружку пустую – и на нас. Долго за нами бежал. До самого армянского кладбища. А ведь ему уже за тридцать. Крепкий старикан!

– И чего на выходе, Череп? – интересуется Дэн, ведь это его любимая тема. – Вломил он вам? Или вы ему?

– Никто никому не вломил, – расстраивает Дэна Черепанов. – Выдохлись мы все. Извинился я перед ним. Я ж не знал, что он такой долбанутый. Постояли вместе у какого-то склепа, дыхание в норму привели и разошлись.

– Энди, у тебя деньги есть? – спрашивает Весельчак.

Ты лезешь в карманы с озабоченным лицом. Деньги, которые тебе оставили родители на четыре дня, кончились за два.

– Похоже, я пуст. Полковник Кудасов нищий!

– У меня есть, – спасает вас Алиска.

– Тогда еще по кружке и выдвигаемся на сейшен, – делится с вами планом Весельчак. (Но совсем не так, как в знатном парадняке на Стремянной.)

– А в «Сайгон» системных стебать? – искренне расстраивается Крыса. – Что, не пойдем, что ли? Непорядок.

Гордый собой халдей зараз приносит вам шесть кружек пива в двух руках.

Весельчак, оглядываясь, чтобы никто не видел, достает из рюкзака малек водки.

– Пиво без водки – деньги на ветер! – и быстро разливает его по кружкам.

– О, ерш пошел, – оживляется Дэн. – Ну, давайте еще раз за знакомство, чуваки. Оченно вы мне ндравитесь.

Вы чокаетесь кружками. И тут происходит странное. Все пьют, а ты немного тормозишь с ершистым напитком. Смотришь в кружку. А мелкая егоза Алиска, уловив момент твоей нерешительности, быстрым движением клюет тебя в рот своими горячими шершавыми губами. И даже умудряется засунуть тебе в рот язык. Ужас! Ты резко отклоняешься. Усаживаешь обиженную Алиску на место, то есть на свои дрожащие колени. Во рту мятный вкус ее мягкого языка. Губы горят. Что за подстава? Вроде никто не видел? Или делают вид, что ничего не заметили.

– Ты чего делаешь? – шепчешь ты Алиске. – У меня девушка есть. Да и потом, тебе лет-то сколько?

– Не твоего ума дело! – Алиска надула губы и не смотрит на тебя.

Одни проблемы с этими жабами. Вот если бы Объект тебя так поцеловала хоть раз – ты бы был без ума от счастья. Так жарко и жадно. И очень вкусно, между прочим. Стыдно сказать, но тебе очень понравилось. А как же – ни одного поцелуя без любви? Нет, нет – это же не считается? Правда?

Алиска слезает с тебя и пересаживается на колени к Трухе. Дэн показывает тебе на нее, так, чтобы видел только ты, и возмущенно крутит пальцем у виска. Да уж, он бы точно не упустил такую деваху. А это что еще за тарарам? Ковбой за соседним столиком, тот самый, в черном левайсе и с русалками на ручищах, вскакивает, с грохотом опрокидывая на пол табурет, натурально рвет на груди майку и задорно кричит, оборачиваясь в гудящий зал.

– Ну, кто здесь не пидорас – подходи сюда!

В пивной становится заметно тише. Даже Розенбаум затыкается. Но не потому что испугался хулигана. Просто на альбоме песни кончились. И снова у тебя противно тянет живот, как всегда перед дракой.

Весельчак говорит вполголоса. Почти шепчет. Так, чтобы его услышали только вы.

– Все. Орех готов. Понеслось говно по трубам. Нам пора, пока Комар не завелся.

– Что, нет таких? – Подтверждая его слова, рядом с насупленным Орехом не спеша встает товарищ. – Я ж тебе говорил – тут одни ссунки. Ну, подходите, подходите, твари!

И тишина. Все халдеи куда-то пропали. Только на лестнице шум. Это вышибала несется наверх. Услышав его топот, встают и остальные ковбои. Дэн влюбленными глазами смотрит на них. Ой-ой-ой, вот этого совсем не хотелось бы.

– Зассали, пидорасы? – кричит самый мелкий ковбой и кидает кружку об пол.

Она взрывается хрустальными осколками. Трое халдеев, разбуженные ее звоном, выскакивают из засады и бегут к нарушителям спокойствия. Одновременно с ними мчится и вышибала со страшным лицом и засученными рукавами. И мужики за дальним столиком будто только что пришли в себя, встали и, набычившись, идут в бой. Вы тоже вскакиваете. Но только чтобы уйти. Все, кроме Дэна. Он никуда не собирается из этого чудесного места. Для него веселье только началось. Ковбои переворачивают стол. Звон бьющихся кружек сливается с матерными проклятиями халдеев и вышибалы. Вокруг вас уже кипит нешуточная битва. Вот она – жизнь настоящих ковбоев. Вот она – жизнь настоящих парней.

– Суки! – кричит Дэн. – Чуваки, подождите! Я с вами!

И чуваки в данном случае вовсе не вы, а, конечно же, героические ковбои.

– Держите его! – отчаянно просишь ты братву и камнем виснешь на шее у друга.

Первый халдей летит на пол, теряя по дороге весь свой лоск. На его высоком лбу растет на твоих глазах шишка размером с хороший помидор. Халдейская кровь на засыпанном осколками полу мешается с пивом. Топот, вопли и мат. Надо срочно вырываться из этого нездорового окружения.

Весельчак закрывает своим телом Алиску и боком, по-крабьи, двигается к выходу. А там уже Крыса, Труха, Черепанов и ты – вы все вместе вцепились в отчаянно сопротивляющегося Дэна и каким-то чудом тащите его по лестнице к выходу. С покинутого вами поля боя по-прежнему отлично слышны страшные крики, грохот и звон бьющихся кружек. Для Дэна – это музыка сфер, пение сирен – не ментовских, а тех самых древнегреческих сладкоголосых разводчиц. И он, что есть силы, а этой дурной силы в нем минимум на пятерых, рвется назад к веселью. Сдается он только уже у самых дверей. Там, тебе на удивление, стоит точно такой же вышибала, как и тот, что бьется сейчас наверху. Ну, может, только чуть постарше и без наколки на руке. Сколько их тут таких в запасе? Он со скептическим интересом наблюдает за вашим снисхождением из ковбойской Вальхаллы на грешную землю. Решив, что вы, как сознательные граждане, конвоируете вниз одного из бузотеров, вышибала устремляется вам на помощь. Перехватывает Дэна из ваших уставших рук и ловким профессиональным пинком под зад под ваши возмущенные вопли отправляет твоего лучшего друга в полет в открытую дверь – прямо в ничуть не поредевшую очередь у входа. Не успевший ничего понять Дэн ядром летит на асфальт, сбивая кого-то по пути. И это настоящее классическое изгнание из рая.

Ты подбегаешь к Дэну. Он сидит на асфальте, блаженно улыбается, держится за разбитую коленку.

– Я в полном поряде, Энди, – говорит он тебе. – Ковбои, бля, молодцы. Вот умеют же люди отдыхать! Даже завидно.

Глава 45. Я люблю буги-вуги

Большой