Голос Вессема. Радиомолчание - Теа Сандет

Эрикой и Доком, обеспечивал нашу безопасность.

Я продолжала следить за своими — все было в порядке, засев в доме, они заняли прекрасную позицию, а потом Детлеф швырнул светошумовую гранату в соседний дом, и теперь там тоже все лежали связанные лицом в пол.

— Найди их, быстро. Проверь, кому нужна помощь, — велел капрал Ильд. — Келемена найти можешь?

Я снова закрыла глаза.

— Пусть Эрика следит за моими ребятами. Хоть за кем-то, — попросила я.

Это уже было слишком сложно — поддерживать связь со своей группой и одновременно искать чужую. Я по очереди отключилась от каждого, напоследок отправив им эмоции сожаления и пообещав вернуться как можно скорее, и принялась искать.

— Иштан жив, — пробормотала я. — Ищу остальных.

Подключаться к медиатору, который, во-первых, этого не ожидает, а во-вторых, только что пережил какое-то сильное потрясение, я, конечно, не стала. Жив — отлично, с ним как минимум второй врач, не пропадет.

Одного за другим я проверяла членов его группы.

Треснувшее стекло, дрожащее от взрыва, звук, заполняющий все пространство, достающий до каждой клеточки тела — Макс Паул. Идет вдоль стены, неслышно, он видит цель, а цель его — нет. Отличная позиция, промахнуться невозможно. Сейчас… Нет, парень решил сдаться, тем лучше, все они сдаются, еще несколько минут, и все будет кончено…

Обжигающий вкус водки, запах керосина, готова взорваться, только поднеси спичку — Аре. Притаилась за машиной на другом конце поселка, выглядывает, стреляет, прячется, выглядывает с другой стороны. Попала. Как же здорово, получайте, твари, как вам, нравится?..

Мокрый картон, расползающийся в руках, скользкая гадость на ладонях — Коста Дейнак. Осматривает какое-то помещение, Антон сказал, здесь должно быть что-то, может, взрывчатка или самодельные бомбы, надо найти, она террористка, Антон позовет, когда закончит…

Оставался Рейнис. Я вдохнула поглубже, задержала дыхание. Я смогу.

Он был совсем рядом с Дейнаком и Аре, в соседнем доме. Я попыталась подключиться, и меня отшвырнуло в сторону. Я согнулась в своем кресле, жалобно заскулила, услышала, как кто-то спрашивает: «Корто, что с тобой?» — а потом вновь ринулась в его сознание.

Это был не нож, это были мелькающие лезвия, мясорубка, в которую я добровольно лезла. Мне было больно, будто меня по-настоящему рвет на части, я сжимала зубы так, что крошилась эмаль. Я смогу. Я медиатор, я пройду через это, я подключусь, я пойму, что происходит. Если он ранен — я ему помогу, я позову на помощь, я должна, должна, должна пройти.

И когда я прорвалась, от боли я не сразу поняла, что происходит. Что означают эти ритмичные движения, почему я так близко вижу лицо девчонки, которая зажмурила глаза, и слезы стекают по ее вискам, что я вообще чувствую, и почему мне так хорошо, что это за ненависть, смешанная с острым болезненным удовольствием.

— Привет, телепатка, — сказал Рейнис, заметив мое появление. — Присоединишься?

И в этот момент картина вдруг стала такой понятной, такой тошнотворно простой, что я рванулась прочь, распахнула глаза, возвращаясь в свое тело, разом бросая всех, с кем была в контакте.

— Корто? — позвал меня доктор.

Не отвечая, я перевернулась на четвереньки, и меня вырвало.

А потом я вновь закрыла глаза.

Аре, кричала я мысленно, Аре, Аре, Аре, останови его, останови, сделай что-нибудь, ты ближе всех!

Она не могла сопротивляться. Я не объясняла ей, что делать — я просто швырнула в нее, как бомбой, своим ужасом и отвращением, и еще передала — это Рейнис.

Аре возникла на пороге комнаты уже через несколько секунд. Этого времени — пока я звала ее, пока она переместилась к соседнему дому одним огромным прыжком и оказалась в комнате, отшвырнув по пути кусок стены — Рейнису хватило, чтобы закончить. Глазами Аре я видела Рейниса, обернувшегося к ней, и девчонку, свернувшуюся на полу, ее длинное платье задралось до пояса — теперь я наконец ее узнала, я уже видела ее, мы с Детлефом вместе ее видели.

Все, подумала я. Уже поздно. Надо позвать врача, Аре, помоги ей, а я скажу Доку, что…

И в этот момент Аре наконец поняла, почему я звала ее, и ее сознание взорвалось. Меня вновь отшвырнуло в сторону, так что я не видела, как она поднимает свое тяжеленное оружие и выпускает очередь Рейнису прямо в лицо.

***

Позже я столько раз прокручивала это в голове, что перестала понимать, что было на самом деле, а что я придумала, чтобы заполнить пробелы в своей памяти.

Иштан никогда не мог справиться с Рейнисом, но, как и я, боялся об этом сказать. Он пытался его остановить — достаточно долго. Но с Рейнисом, наверное, вообще никто не смог бы справиться. Он был лидером, некоторые его любили, как Коста, который перестал отличать свое мнение от его. Другие боялись, как Аре. Некоторые уважали. Он был неплохим лидером — умным, ответственным, способным, он никогда не позволял себе лишнего при посторонних, он был по-настоящему сильной личностью. Но он был чертовым психопатом. И когда он увидел тех, кого можно безнаказанно — и даже с одобрения начальства — убивать, он окончательно потерял связь с реальностью. Когда мясорубка в его сознании перемолола Иштана, остановить его не смогло бы уже ничто. Только пули Аре.

К ночи поселок был полностью под нашим контролем. В нескольких домах разместили тех, кто сдался, и приставили охрану, в остальных методично проводили обыск. Режим радиомолчания сняли, мне разрешили отдохнуть, и я отправилась искать Коди, а когда нашла — уткнулась ему в плечо и так долго плакала и терлась щекой о его бронежилет, что он испугался и позвал Эрику, а Эрика достала из кармана пластиковый пакетик с таблетками — такой же, как у меня, — и, несмотря на мое сопротивление, запихнула мне в горло обе.

Я впала в дремотное оцепенение. Слез больше не было, но едва ли мне стало легче. Я сидела, привалившись к стене, и мимо меня проплывали человеческие фигуры. Проходили ребята из моей группы, из других, прошел сержант Хольт, остановился, посмотрел на меня, спросил что-то у Коди. Издалека доносились голоса. У меня разболелась голова, но через эту боль я чувствовала, что Коди беспокоится за меня и что он рад, что все закончилось, и почувствовала рядом Детлефа — он был сосредоточен и готов стрелять, а следом почувствовала Алекса — ему хотелось напиться, а потом я оказалась в голове Аре.

Там была выжженая земля, черная от взрыва. Я словно стояла посреди пустошей, одна, ночью, без ориентиров, без