Триллион долларов. В погоне за мечтой - Андреас Эшбах

class="p1">– Почему же? Мне ведь действительно не стоит возмущаться из-за пары миллионов…

– А вот теперь вы оправдываетесь перед самим собой. А истина такова: вы сочли мою зарплату слишком высокой, но подумали, что у вас не остается иного выбора, кроме как согласиться. Иными словами, я оказался в главенствующем положении, хотя самый богатый человек на земле – это вы, а я – ничтожество. – Маккейн отвернулся, сделал несколько шагов, остановился. – Хотите знать, как я это сделал?

У Джона отвисла челюсть, и какой-то миг он не мог заставить себя снова закрыть рот. Мало того что Маккейн каким-то образом взял его за горло и вытряс зарплату, которая в двести раз превышает зарплату американского президента, теперь он еще и хвастается этим, хочет подробно объяснить, как ему это удалось!

– Я весь внимание, – хриплым голосом произнес он.

– Сначала вы сделали большую ошибку, которую не имеете права делать впредь. Вы допустили задержку в подписании трудового договора. Таким образом получаются свершившиеся факты, а по поводу свершившихся фактов уже не поторгуешься. Я мог спокойно подождать, пока вы окажетесь в ситуации, когда уже практически невозможно просто встать и уйти. И если вы начинаете переговоры без этой возможности – просто встать и уйти, – вы автоматически становитесь слабее. – Теперь Маккейн напоминал профессора, постулирующего самые элементарные основы своего предмета. – Предположим, вы переезжаете на новую квартиру, не договорившись с хозяином относительно оплаты. Если вы уже переехали, то хозяин может потребовать что угодно – бóльшую арендную плату, ремонт каждый год и так далее, – потому что альтернатив у вас уже нет, как было до переезда, когда вы могли закончить разговор и отправиться искать другую квартиру. Вашей альтернативой стал бы дорогостоящий переезд. Вы понимаете? Вы допустили то, что факты свершились, и из-за этого ослабили свою позицию в переговорах.

– Это значит, что мы должны были поговорить о вашей зарплате еще во время нашей первой встречи?

– В идеальном случае – да, – кивнул Маккейн. – Тогда ваша позиция была оптимальной. Я был человеком, посвятившим свою жизнь идее, которая могла быть реализована только с вашего согласия. Вы были богатейшим человеком в мире и довольно-таки не заинтересованы в проекте. Вы просто могли потребовать, и я согласился бы работать на вас бесплатно.

Джон вспомнил день, когда вместе с Марко приехал в Лондон, впервые без ведома Вакки.

– Не очень-то я ловок в таких вопросах, да?

– С этой способностью не рождаются. Этому нужно учиться. Курс только что начался.

– У вас суровые методики обучения.

– Да и предмет не из легких, – произнес Маккейн. – Ведь правда же, вы подумали: «Что же я буду делать, если он оставит меня со всем этим одного?»

Джон неохотно кивнул.

– Это было настолько очевидно?

– Нет. Я знал, что вы так подумаете. Но заметили ли вы, что я не угрожал? Это было бы вымогательством. Если бы я сказал что-то вроде «либо вы подписываете, либо я ухожу!» – вы, вероятно, стали бы сопротивляться. Моя сила заключалась в том, что я знал: вы в курсе своей ситуации и моих возможностей. То, что я не упоминал ни о том, ни о другом, усиливало мою позицию. Вы не знали, как я поступлю, но знали, что я могу сделать. Аргументы, которые я привел, хоть и были правильными с фактической точки зрения, но решающими не были. Решающим было текущее распределение власти между нами обоими. – Маккейн широким жестом указал на окно. – В последующие месяцы нам придется много поездить, провести много переговоров. Важно, чтобы вы понимали, что при этом происходит. По-настоящему понимали, я имею в виду.

Джон смотрел на него, пытаясь осознать его слова. Почему-то было сложно представить себе, что именно по этим правилам функционирует мир.

– И кто же из нас двоих от кого зависит? – спросил он. – Я имею в виду, по-настоящему?

Маккейн пожал плечами.

– Как мне кажется, зависимость обоюдная. Вы не можете выполнить план без меня, без моего опыта, всех проведенных мной предварительных работ, а я – без вас. Полагаю, это называется симбиозом.

Джон взял свою копию трудового договора и поднял ее вверх.

– Значит ли это, что мы его порвем?

Маккейн сложил договоры вдвое и спрятал во внутренний карман пиджака.

– Что вы! – Он насмешливо улыбнулся. – Считайте это платой за обучение.

Они прилетели в Техас, приветливо улыбаясь, пожали всем членам правления «Эксона» руки, и, когда сели, Маккейн зачитал имена тех, кто должен был немедленно оставить свой пост.

Это было похоже на казнь. Сотрудники службы безопасности, которых привел лично Маккейн, сопровождали уволенных до их письменных столов, следили за тем, чтобы те собрали только личные вещи и ни с кем не разговаривали, и не отходили от них до самой парковки. Компьютерные специалисты позаботились о том, чтобы были стерты их пароли и коды доступа. Джон наблюдал за всем этим, не проронив ни слова, с непроницаемым выражением лица следил за происходящим.

СМИ вспылили, в первую очередь потому, что по-прежнему не было никакой официальной информации, ни одного интервью. «Чего хочет Фонтанелли?» – так называлась статья-комментарий в газете «Франкфуртер альгемайне».

Маккейн был весьма доволен; некоторые газеты и журналы лежали у него на столе раскрытыми по нескольку дней. Джон спросил его, не опасается ли он, что такие сообщения могут повредить им.

– Ах, да бросьте, – только и сказал тот. – Через неделю это будет все равно что прошлогодний снег.

Так оно и вышло. В середине января шестидневная драма с заложниками в Чечне закончилась кровопролитием, когда российские войска сровняли с землей село Первомайское. В начале февраля самолет «Боинг-757» турецкой авиакомпании «Бирген эйр» упал у берега Доминиканской республики. После семнадцати месяцев перерыва ИРА снова принялась закладывать взрывчатку в Лондоне: убитых три человека и раненых более сотни. В середине февраля ходящий под либерийским флагом нефтяной танкер «Си эмпресс» налетел на скалу перед городом Мильфорд-Хейвен в Уэльсе и отравил острова Стокгольм и Скомер, где гнездились десятки тысяч морских птиц, а также охраняющийся законом национальный парк «Пемброкшир-коуст». Эксперты поставили эту катастрофу в один ряд с катастрофой, вызванной крушением «Эксон Вальдез» в 1989 году.

– Мы должны позаботиться о том, чтобы с нашими танкерами не случилось ничего подобного, – предложил Джон, и в глубине души он был потрясен тем, с какой легкостью научился говорить о наших танкерах.

– Действительно, хорошая идея, – ненадолго задумавшись, сказал Маккейн. – А потом передать соответствующую информацию прессе.

Затем появилось сообщение о том, что компания «Фонтанелли энтерпрайзис» распорядилась, чтобы сырая нефть перевозилась только в тех танкерах, которые соответствуют строгим условиям контроля их собственной команды по вопросам безопасности, и что уже поручено разработать проект танкера с двойными стенками. Единственной реакцией на это стало падение акций «Эксон».

Двадцатого марта британское правительство было вынуждено признать, что нельзя больше исключать возможность связи между чумой крупного рогатого скота и болезнью Кройцфельдта-Якоба у людей, после чего ЕС потребовал ввести запрет на экспорт мяса, действующий во всем мире, и было приказано забить пять с половиной миллионов голов крупного рогатого скота. То, что это заболевание связано с неправильным питанием коров, уже никто не оспаривал.

– Самое время остановить этих политиков, – мрачно прокомментировал Маккейн, скомкал газету и швырнул ее в мусорное ведро, стоящее на расстоянии семи метров, и, как отметил восхищенный Джон, попал точно в цель.

Под впечатлением роковых известий интерес общественности к деятельности компании «Фонтанелли энтерпрайзис» поутих. От внимания большинства ускользнуло то, что процесс скупки только начался.

Маккейн теперь внимательно прислушивался к рекомендациям аналитиков, а Джон слушал Маккейна. Они покупали крупные фирмы, мелкие фирмы, фирмы отрасли производства продуктов питания и химической промышленности, производителей электронных запчастей и металлических промежуточных изделий, машиностроительные предприятия и производителей бумаги, горные предприятия, сталеплавильные заводы, атомные электростанции, компании, производящие программное обеспечение, сети супермаркетов, страховые компании, фармацевтические фирмы. Маккейн, похоже, вообще перестал спать, но зато обзавелся четырьмя руками, чтобы пользоваться восемью телефонами одновременно. Одно совещание сменяло другое, с раннего утра и до позднего вечера, в невероятном темпе. С управлением системы видеоконференций Джон вскоре научился обращаться лучше, чем с пультом телевизора. Иногда в приемной среди заботливых переводчиц и секретарш одновременно сидело до дюжины делегаций, в ожидании, когда перед ними откроются двустворчатые двери конференц-зала. Их деловые партнеры выдерживали двенадцати-, четырнадцати-и двадцатичасовые перелеты, чтобы уйти после получасового разговора. Они основывали холдинги, которые, в свою очередь, покупали фирмы, чтобы заняться их реструктуризацией,