Сонбаньён-ян (СИ) - "Кдав"

Старшая, идущая в первой двойке, распахивает дверь и тут же закрывается щитом.

– Кидай. – Раздаётся громкий истошный вопль над толпой и в нашу сторону полетели сотни каких-то предметов.

Бум, бум, бум…, длинной пулемётной очередью загремели удары по машине, по земле, по щитам надзирательниц. Досталось и людям, находившимся в опасной зоне. Залп почти закончился и только отдельные предметы продолжили полёт. Первая четвёрка надзирательниц быстро выскочили наружу и построив стенку, приподняли щиты в верх и плотно их сомкнули.

– Кидай. Опять раздалась команда со стороны юэйнов.

– АААААА. – Взревела где-то в середине площади толпа и пошёл гул разгорающейся драки. Азартные вопли, крики боли и ругательства.

Переждав второй залп мы тоже выскочили из машины. Надзирательницы построили что-то вроде черепахи и мы медленно двинулись в сторону входа в суд. Время как будто бы замедлилось и мне удалось охватить всю картину целиком. Все крыльцо и территория перед ним были покрыты пятнами краски из разбившихся пакетов, огромным количеством гнилых помидоров и бананов и кучей разбитых сырых яиц. Там и сям блестело стекло от разбившихся пустых бутылок из под пива и соджу. Прямо под ногами с этикетки от соджу, улыбалась Ай Ю. Щиты надзирательниц тоже были прилично заляпаны. Досталась и многим журналистам. Какой-то иностранец зажимал рукой разбитую голову. Однако многие операторы продолжали работать, давая в эфир потрясающую картинку. Через всё крыльцо протянулась шеренга из крупных мужчин, огромными щитами прикрывающих проход к двери. Рядом с дверью, держа её открытой, стоял улыбающийся Сан У, начальник СБ Сеа Групп.

– Кидай! – Опять зазвучала команда, но это был уже другой голос.

Мы остановились почти на середине крыльца. Надзирательницы сомкнулись вокруг меня и таким образом мы переждали очередной залп. На фоне кипящего в крови адреналина, я, неожиданно даже для самого себя, выскочил из окружения надзирательниц и вскинув руки прокричал.

– Кам-са-хэ-йо! Я люблю вас! – получилось очень громко. Мой голос, практически, перекрыл шум толпы.

(Кам-са-хэ-йо – Спасибо, выраженное неформально, но очень вежливо.)

– ААААА, УУУУ. – Взревела толпа.

– Кидай! – Зазвучал истеричный голос.

Я моментально нырнул под защиту надзирательниц. Старшая так посмотрела на меня, что в голове сразу появилась фраза – "Как Ленин на буржуазию."

Четвёртый залп оказался хиленьким. Видимо, на помойках было недостаточно гнилья, а краска иссякла ещё при первом и втором залпе.

Через тридцать секунд после залпа, мы проскочили в холл суда. Две, наиболее чистые надзирательницы, остались со мной, остальные потащили щиты в автозак. Вернулся к двери и обменялся приветствиями с Сан У. Краем глаза успел заметить бегущую, по проходу, оставшемуся от проезда машины, толпу полицейских, экипированных для разгона демонстрации. Человек сорок. Первые из них уже начали пробиваться к эпицентру драки. Буквально через минуту, после нашего перемещения в холл, подошла На Бом. Взглянул на часы. Что ж, мы успели вовремя. До заседания осталось ещё почти десять минут.

Под конвоем надзирательниц прошёл к залу судебного заседания. В холе, перед залом заседаний, на мягких стульях сидело двенадцать человек. В основном мне знакомые. Настоятельница храма и монашка, которая помогала мне прийти в себя. Генерал Им Чхе Му, а рядом с ним смутно знакомый хмырь в звании полковника, которого я пару раз видел в нашей части. Корреспондент, который получил от меня по морде. Капитан из NIS. Два моих врача из клиники и пара судей, из осудившей меня тройки. И два офицера полиции, которые меня арестовали. Вежливо со всеми поздоровался.

Встретивший меня в дверях судебный исполнитель, провёл меня в клетку. В зале, на зрительских местах, начинающихся сразу от входа, на первом ряду, сидело всего три человека, это мама Дже Мин, Сун Ок и Ён Э. Рядом с клеткой за столом уже разместился мой адвокат, Пак Мэн Хо. У противоположной стены, за таким же столом, как и у моего адвоката, сидел, судя по всему, наш оппонент, некий господин в форме военной прокуратуры, с майорскими звёздочками. Между ними, чуть ближе к сцене, расположилась небольшая трибуна для опроса свидетелей. У дальней стены, на довольно высокой сцене, расположился монументальный судейский стол, на три персоны, судя по таким же монументальным деревянным креслам. Сразу за креслами просматривалась ещё одна дверь. Как я думаю, это, скорее всего, совещательная комната. Перпендикулярно к судейскому столу разместился ещё один стол, возле которого стоял мужчина зрелого возраста в звании подполковника. Думаю секретарь суда. Тоже со всеми поздоровался, но уже по очереди, начиная с адвоката. У мамы, при виде меня, потекли слёзы. Сун Ок начала её успокаивать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Время действия: Двадцатое второе января, время девять пятьдесят утра. Место действия: Двух комнатная квартира на втором этаже в доме напротив Высшего Военного суда.

– Шайзе. – Отто фон Фитингоф в раздражении ударил кулаком по подоконнику. Цель только что нырнула в здание суда. – "Совсем чуть-чуть не успел, теперь придётся ждать пока она вылезет обратно." Подтащив к окну стол и открыв окно, он достал из чемоданчика и собрал снайперскую винтовку калибра 7, 62мм с глушителем. До этого пользоваться такой ему не приходилось. Аккуратно прорезав зелёную москитную сетку и оставив несколько нитей так, что бы было можно одним рывком открыть направление стрельбы, принялся ждать. Сразу набежали мысли о ткущем и о былом.

Таких идиотских заказов у него ещё не было. Сорвали с другого конца земного шара, приказав ликвидировать какую-то несовершеннолетнюю девчонку. Если бы не стоимость заказа в размере двух с половиной миллионов долларов, он бы никогда на такое не подписался. Хорошо, что хоть винтовка оказалась в указанном месте. Но чёрт возьми! Этим заказом можно обеспечить себе безбедную старость и, наконец, полностью погасить долги идиота отца, который после смерти матери пустился во все тяжкие, полностью разорив семью. А ведь наш род ещё семь веков назад упоминался в летописях. Перед самым крахом гитлеровской Германии уже понимая, что приходит конец, наш дед, будучи полковником (Оберст) СС, исхитрился сбежать в Аргентину, прихватив с собой жену, новорождённого сына и приличные капиталы. Сменив имя, он занялся в Аргентине сельским хозяйством.

Так как способности к занятиям бизнесом у него отсутствовали, то в итоге он прогорел и часть денег потерял. Поняв, что это не его стезя, дед, конвертировав все ценности в доллары, положил их в банк и семья стала жить на проценты от вклада. В принципе, не бедствовали. Дед умер, когда отцу было двадцать пять лет. Бабушка, годом ранее. Так как у отца не было желанием создать семью, то в завещании дед прописал, что распоряжаться средствами со счета, отец сможет только после рождения первенца в законном браке. Помыкавшись без денег месяцев восемь, отец в конце концов женился и в тысяча девятьсот семьдесят втором году родился мой старший брат, а через четыре года и я. Когда мне было одиннадцать лет, мать погибла в автомобильной аварии. А ещё чрез семь лет, окончательно спился и умер отец. Мне тогда было восемнадцать, а брату двадцать четыре. Кроме долгов отец нам ни чего не оставил, которые и повисли на брате и мне. Нет, одно хорошее дело он сделал. По настоянию матери восстановил нашу истинную фамилию.

Брат, устроив учиться меня в колледж, сам подался во Французский иностранный легион и все четыре года оплачивал мою учёбу и понемногу гасил долги отца. Закончив колледж, я присоединился к брату. Через пол года, брат получил тяжёлое ранение и став инвалидом, оставил службу. Теперь я помогаю ему и гашу долги.

Время действия: Двадцатое второе января, время тринадцать часов дня. Место действия: Высший Военный суд, зал заседаний.

Сам суд прошёл для меня как в тумане. Вроде бы слышал и понимал, всё что было произнесено каждым из участников процесса, но всё воспринималось так, как будто бы это происходит не со мной. Словно смотрю какое-то дурацкое кино. Судил меня аж целый Верховный судья Высшего Военного суда, Тэджан Чой Сонг Мин. (тэджан, по нашему генерал армии), то есть глава над всеми армейскими судьями. После того, как судьи расселись по местам, Сонг Мин, прежде чем начать заседание, целую минуту непрерывно рассматривал меня и тут ко мне пришло понимание, что судья относится ко мне очень благосклонно и похоже он всё уже решил. Сидел и думал, верить этому или нет, пока мой адвокат зачитывал мотивационную часть апелляции, где он описал, сколько законов было нарушено в отношении меня, кем именно и потребовал призвать всех к ответственности. В ответ прокурорский рассказал о том какой я злодей и как ему жаль, что максимальный срок за дезертирство всего лишь пять лет.