Сонбаньён-ян (СИ) - "Кдав"

– Что ж, ваша помощь лишней не будет. Меня зовут Сан У. Я начальник СБ Сеа Групп. Вам нужно организовать заслон на расстоянии примерно десяти метров от крыльца и ни кого через него не пропускать, кроме тех, кому необходимо пройти в здание суда. Если вас будет сто человек, то это получится примерно по три человека на метр. Я сейчас выделю вам пять человек, которые вас грамотно расставят и будут вами руководить. По мере подхода людей, защиту будем уплотнять. Так же будет необходимо организовать проход к суду со стороны метро.

– Спасибо. Будем рады вашей помощи, а то вон там, на другой стороне площади, уже стоит пару десятков юэйнов, судя по их атрибутике. – Ён Сун махнул рукой, указывая направление.

Площадь начала постепенно заполняться. Поклонники Юн Ми, с помощью охранников Сеа Групп, начали организовывать кордоны. Так же к крыльцу, один за другим стали подъёзжать микроавтобусы телеканалов и высаживать свои съёмочные группы.

Время действия: Двадцатое второе января, время восемь утра. Место действия: Тюрьма Анян.

Сижу в столовой, ковыряюсь в тарелках. Аппетита – ноль. За моей спиной, как обычно, стоят мои четыре надзирательницы. Бдят. За столом сижу один. Никто не рискует присоединиться к моей трапезе. Боятся. Мой стол обходят по большой дуге. Да, уж. Создал себе репутацию. Ещё минут десять и завтрак закончится, тогда и пойдём грузиться в транспорт.

Всю ночь снилась какая-то галиматья. Не кошмары, но всё равно что-то довольно пакостное. Что именно, совершенно не могу вспомнить. Заснул вчера поздно, а глаза продрал в четыре часа утра и тут же начал мандражировать. И хотя адвокат подробно объяснил мне, что шансы на моё освобождение близки к ста процентам, из-за навеянной снами тревоги, в голову полезли всякие дурацкие мысли. И чем дальше, тем больше мандраж. Вчера договорился с На Бом, что на всякий случай возьмём с собой все мои шмотки. Убедил её, что меня обязательно освободят в зале суда и тогда смысла мне возвращаться в тюрьму никакого нет. Шмотки должны меня ждать в транспорте.

Ну, вот. Завтрак наконец-то закончился. В сёбя удалось запихнуть только микроскопическую булочку. Остальная еда ничего, кроме отвращения не вызывала. В сопровождении двух надзирательниц, пошёл сдавать поднос. При моём приближении, очередь, выстроившаяся в мойку, разошлась в стороны, как льдины на пути ледокола. Брякнул поднос на стол, вернулся к столу и надев утеплённую куртку, двинулся к выходу из столовой. Надёюсь, ноги моей больше здесь не будет. Выстроились в обычном порядке, две надзирательницы спереди, две сзади, я посередине.

Наконец вышли во двор. На улице уже светло. Скорее всего, солнце уже вышло из-за горизонта, но его пока закрывает здание тюрьмы. Довольно тепло. Ночью, видимо, прошёл дождик, что можно определить по небольшим лужицам на асфальте, однако, сейчас на небе ни облачка. Льда на лужах нет. Значит температура выше нуля. Ветра тоже нет. Надеюсь, что такое отличное утро, это хороший знак.

У проходной стоит огромный пепелац военного образца с решётками на окнах, окрашенный в серый цвет. задняя дверь открыта. Похоже, что сие чудо корейского военпрома, имеет грузоподъёмность не меньше пяти тон. Смотрится довольно убого. Слегка прифигел и от неожиданности даже остановился. Похоже это мой персональный лимузин. Окинул взглядом двор.

– "Точно мой. Никакого другого авто в ближайших окрестностях не наблюдается" – Промелькнула мысль, после чего сорвался с места и быстрым шагом кинулся догонять вырвавшуюся вперёд пару надзирательниц. Через минуту я уже поднимался по лесенке.

Ну, что сказать, не впечатляет. Внутренний дизайн не особо отличается от наружного. Так же серо и убого. Вдоль боковых и переднего бортов пришпандорены металлические скамейки, а над скамейкам, на уровни груди или чуть ниже, свисают металлические кольца. По десять штук на каждом боковом борту. Передний борт таких украшений не имеет. В кунге уже сидит восемь весьма крупных надзирательниц, одетых в защитную экипировку почти чёрного цвета и вооруженные полицейскими дубинками. С левой стороны у каждой закреплены наручники. Три надзирательницы уселись у переднего борта, а оставшаяся пятёрка расположилась на скамейке вдоль правого борта. Рядом с каждой лежит шлем с прозрачным откидным забралом. В правом дальнем углу от входа, стопкой сложены большие, прозрачные щиты. В левом же углу лежат три плотно набитых пластиковых пакета. Это, видимо, мои шмотки.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

– Садись сюда. – Приказала мне одна из надзирательниц, вставшая при моём появлении.

– Есть. – Отвечаю на автомате и сажусь на указанное место.

– Протяни правую руку. – Требует она от меня, доставая откуда-то из-за спины наручники, браслеты у которых, соединены цепочкой примерно полметра длиной. – Нужно пристегнуть тебя к кольцу.

– Чего пристёгивать-то, я же не буйная. – Возмущаюсь я, автоматически пряча правую руку за спину.

– По инструкции положено. – Пристально глядя на меня, сообщает надзирательница. – Можем и не пристёгивать, только тогда мы ни куда не поедем.

– Аджжж. – Тихо шиплю я, протягивая руку. Деваться-то некуда.

– Вот и хорошо. Вот и замечательно. – Ухмыляется та, пристёгивая меня к кольцу. – Поехали. – Отдаёт она команду в переговорное устройство, закреплённое возле головы.

– Поехали. – Выдыхаю я, И опять, блин, начинаю мандражировать. Буквально до дрожи всем телом.

Время действия: Двадцатое второе января, время девять сорок утра. Место действия: Площадь перед Высшим Военным судом.

Вся площадь забита битком. Фанаты Агдан оккупировали ближайшую к метро половину площади и метров двадцать за крыльцо Высшего Военного суда. Другая часть площади заполнена юэйнами – фанатами Ай Ю и, присоединившимися к ним совонами – фанатами группы Соши. В месте соприкосновения обеих групп фанатов, регулярно возникают конфликты, пока что только словесные. Юэйны с совонами напирают на поклонников Агдан, пытаясь приблизиться к крыльцу, те их не пускают. Так и давят толпа на толпу. Большинство собравшихся на площади – парни, но с обоих довольно много и девушек.

Возле крыльца, в полукруге радиусом метров в десять, находится большая группа журналистов, как корейских, так и иностранных. Некоторые телевизионные каналы уже начали вести прямую трансляцию, другие ещё что-то выжидают.

– Уууууу. – Пошёл гул со стороны юэйнов и через пару десятков секунд из-за поворота перед площадью появился большой грузовик с решётками на окнах, который и упёрся в толпу. Толпа окружила грузовик и начала его раскачивать.

– Госпожа На Бом, что том такое происходит? – Связалась старшая с кбиной.

– Какие-то придурки, в неновых шарфах пытаются опрокинуть грузовик.

– Это юэйны, фанаты Ай Ю. Это их цвета. – Вставляю свои пять копеек. – Они отмороженные, лучше их объехать.

Некоторое время стоим. Водитель бибикает, но машина продолжает раскачиваться. Неожиданно раздались какие-то шлепки, вскрикивания и раскачивание машины прекратилось.

– К нам пробилась группа полицейских и отогнали придурков. – Поступило из кабины сообщение по громкой связи. – Они говорят, что нам нужно заехать с другой стороны площади. Там фанаты Агдан. Они нас пропустят.

Некоторое время грузовик пятится назад, затем поворачивает в какой-то проулок. Полицейский, подсевший к На Бом в кабину, показывает дорогу. Через пять минут, попетляв по улочкам, грузовик въезжает на площадь с другой стороны. За это время фанаты Юн Ми, под руководством полицейских, раздвинули проход и автозак беспрепятственно достигает крыльца, перекрыв его на две трети. Из пассажирской двери, обращённой к крыльцу, шустро выскакивает полицейский с пагонами капитана, за ним неспешно выходит начальница тюрьмы.

– Первая четвёрка выходит и строит стену. – Отдаёт На Бом приказ надзирательницам. Два человека со щитами выходят и прикрывают дверь, затем плотно за ними идёт Юн Ми, оставшиеся двое прикрывают её щитами сверху.

Выстраиваемся прямо в кузове в указанном порядке. Три пары надзирательниц спереди, затем я, и ещё две надзирательницы за мной с уже поднятыми в верх щитами. Дверь широкая и два человека в ряд легко через неё пройдут. Даже со щитами.