Драконовы земли - Kuras

Ледяная драконица отогнала этот вопрос, отдававший неким любопытством и толикой самого лёгкого беспокойства. Её это не волнует. Или всё же волнует? Она не знала, убеждала себя, что ей нет до этого дела, скоро она уберётся отсюда и никто не узнает о том, что она вообще здесь была. Вот Нивервир, распахнув крылья, стремительно взмыл вверх. Но вот Трефалкир не спешил за ним. Огляделся вокруг, и на секунду драконице показалось, что он точно увидел её, что взгляды, пускай и на периферии, пересеклись. Сердце, казалось, замерло, наливаясь подобием стыда. Что она скажет ему, если он сейчас приблизится к ней и спросит как всегда спокойным, негромким голосом: «Азайлас, зачем ты забилась под куст»? Затем, спустя мучительно тянувшийся миг, земляной дракон отвёл тёмно-оранжевые глаза, зачем-то посмотрел на цветок и наконец устремился за принцем, уже скрывшимся за кронами. Ледяная самка подождала ещё пару минут для верности, наблюдая за тем, как медленно опускаются на землю сбитые двумя родичами листья, и осторожно сдвинулась с места, стараясь не шуметь листвой. На поляне снова царили тишина и уединение, как будто никто и не приходил сюда вовсе. Лишь равнодушный цветок всё продолжал алеть. Драконица подошла к нему, испытывая смесь облегчения и смущения. Буркнула себе под нос: «Это всё из-за тебя», и пошла к центральным развалинам. В голове всё же крутились вопросы о том, куда могли улететь Трефалкир с Нивервиром, и когда земляной дракон вернётся, чтобы рассказать ей о чём-то новом или чтобы показать ей что-то красивое.

* * *

Спустя пять дней неспешного лёта, постоянно прерывавшегося на гонки, неизменно выигрываемые Нивервиром, два друга почти достигли пункта своего назначения. Солнечные юго-западные склоны, служившие домом целой семье королевских драконов. Это была побочная ветвь, учитывая саму немногочисленность правящей династии как таковую. Впрочем, это компенсировалось необычайным долголетием. Многие драконы могут прожить пол тысячелетия, иногда семь сотен лет, если жизнь будет благосклонна. Если верить слухам, которые чернокнижник слышал от многих не только в Скрытой Долине, но и повсеместно, отец нынешнего короля, Вискрира, прожил больше тысячи лет. Скончался удивительный предок Нивервира лишь пятнадцать лет назад. Таким образом маленький внук застал деда. Правда, сколько Трефалкир не расспрашивал друга о таком старом родственнике, принц отвечал, что не слишком хорошо его помнит и что он совершенно не ощущался как-то по-особенному. Во всяком случае, недостаточно особенно, чтобы хоть как-то впечатлить двухлетнего детёныша. Просто старый королевский дракон, сохранивший какую-то резкость движений и ясность ума. И, словно в насмешку над его долгой жизнью, судьба дала ему только одного кровного потомка — Вискрира. Остальные четыре яйца, отложенных веками ранее, так и не вылупились, оставшись каменными и холодными. Они хранились в Скрытой Долине как какая-то реликвия или как знак увядания рода, это уж как смотреть. У Вискрира тоже пока был только один сын, что косвенно подтверждало дурные слухи. Но с другой стороны: у его двоюродных родственников, не обитавших в Долине, всё шло не так плохо. Семилетний подросток и трёхлетние драконыши, очень даже неплохо. Трефалкир недоумевал, почему целое гнездо королевских драконов, которых осталось очень немного, живёт вдалеке. Нивервир разделял это непонимание, но открыто предполагал, что венценосный отец просто не хочет с ними знаться по непонятным причинам.

— Я их понимаю в одном, — рассуждал юный принц, шагая на двух мощных задних лапах рядом с устало плетущимся земляным драконом, — жить в тишине и покое не так уж и плохо. Или свободно летать по всему миру, а не находится в небольшой, застывшей Долине.

— Земли, принадлежащие драконам обширны, но и они всего лишь небольшая часть большего мира, — сказал Трефалкир вяло переставляя лапы, последняя гонка его доконала. — Разве они совершают такие дальние перелёты?

Вдвоём они без особых препятствий шагали по странному лесу. Яркое солнце освещало редкие группы высоких и немного куцых деревьев, иногда попадались растущие отдельно ото всех. С высокими и такими широкими стволами, что драконам приходилось делать дюжину шагов, чтобы обойти их по кругу. Местность не уклончиво менялась, становилась более открытой и просторной. Да и сама земля несколько побурела, стала более рассыпчатой.

— Не знаю, — Нивервир мечтательно поднял голову к голубому, чистому небу, — но я бы на их месте облетел весь мир. Пока есть такая возможность.

Земляной дракон собрался ответить, как вдруг оба, не сговариваясь, замедлили шаг. Остановились. Трефалкир обеспокоенно водил зелёным носом из стороны в сторону. Нивервир же просто замер, подставив свой рыжий клюв навстречу слабому ветру. Запах. Слабый отголосок, но все хищники знают его. Шелест ветра, где-то вдалеке безмолвно вспорхнула стайка малых птиц. Тишину нарушил пернатый дракон.

— Пахнет кровью, — произнёс он, всё так же не двигаясь с места.

Комментарий к 28. На открытую местность.

Вся глава флешбек:3 А никто не говорил, что у Трефалкира и Азайлас была прям любовь и взаимопонимание с первого взгляда XD Вспомним, что Нивервир вспоминал о ней, как о самке с гордым и независимым нравом. Поэтому драконица недоумевает и отказывается признавать, что ей на самом деле приятно. К тому же она очень молода в этом воспоминании, что я и хотел отобразить.

Трефалкир, как хорошо обученный маг, мгновенно почувствовал связь душ, но не всё же близки к такому видению. Я думаю, что у них, как у животных, обычно самое лучшее достаётся сильнейшему, естественный отбор. Он ухаживает за ней с заботой, очень бережно и как умеет. И да, он заметил её на той поляне, но, как джентельдракон, позволил ей остаться незамеченной:3

Следующая глава начнётся тоже с флешбека именно о том событии, которое по сути начало ту войну.

Четверо ждущих, спасибо!)

29. Разорённый дом

Смрад, принесённый откуда-то издалека, вился тонкой нитью и неприятно будоражил инстинкты. Как Трефалкир ни принюхивался, так и не сумел разобрать, что именно в нём встревожило его. Кровь не была чем-то необычным в природе: охота, драка за территорию. Так почему же земляной дракон, нервно нарезая круги вокруг и с громким сопением внюхиваясь, чувствовал учащённое биение сердца и поднимающееся беспокойство. Одно он знал точно: что-то не так. Что-то очень не так. И его друг тоже это чувствовал. Нивервир всё стоял в том положении, в котором замер. Ярко-синие глаза горели каким-то огнём, а бело-коричневые перья на голове, мощной груди и крыльях, вздыбились и топорщились. В тишине напряжение только нарастало, поэтому тёмно-зелёный самец, тряхнув головой и крепкой шеей, дабы собраться с мыслями, поделился возможной догадкой.

— Может, охотился кто, — глупое предположение, они оба это знали.