Драконовы земли - Kuras

растворилась в чистом воздухе. Чернокнижник пробормотал слова извинения, объяснив, что запах с родных мест навеял ему не лучшие воспоминания, и только это причина его столь бурной реакции. Склонённая в жесте покорности голова, вежливый, спокойный голос успокоили недовольных родичей. Сама же ледяная драконица, согнавшая страх и первое отвращение, неверяще рассматривала его, не веря в то, что земляной дракон вырос на севере рядом с ней. Какая глупость. Однако потом этот странный самец обратился к ней согласно внутреннему этикету ледяных, чем вызвал её скрываемое возмущение и открытое недоумение. Нелепость. Её породу честно можно назвать самой замкнутой и ксенофобской из всех драконьих, и она этим гордилась в какой-то мере. Чтобы ледяные приняли и растили кого-то чужого? Какая чушь, не все семьи ледяных переносят друг друга дольше десяти минут. А тут полностью противоположное. Самка вежливо ответила на приветствие, но достаточно холодно ответила на предложение оказать сопровождение по миру Долины отказом. Не нужна ей такая компания — она сама будет решать, с кем и когда общаться. Существовала вероятность, что Трефалкир, чувствуя некую ответственность за младшую драконицу, предложил показать ей всё в этом месте из «внутривидовой» заботы. Если это действительно было так, то Азайлас бы чувствовала себя оскорблённой. Ещё и этот пугающий, пронизывающий взгляд. Нет уж. Она не собиралась заводить с чёрным магом даже лёгкой дружбы, познакомились и хватит. Оба выходцы со снежных пиков, замечательно и всё на этом. Однако спустя несколько дней выяснилось, что земляной дракон не разделял этой позиции. Он достаточно упрямо надоедал ей. Можно сказать, преследовал, веди он себя чуть настойчивей. В таком случае, драконица могла бы задать ему хорошую трёпку. Она крупнее и не боится его, он не ощущался сильным или подавляющим. Правда самец, словно специально издеваясь, не преступал черту раздражения и благоразумно отступал именно в те моменты, когда самка уже готова была зло урчать, отгоняя его от себя. Спустя какое-то время до неё дошло, что Трефалкир пытается за ней ухаживать. Земляной дракон за ледяной драконицей? Это странно, впрочем как и всё в нём. Даже проявления внимания. Никаких подношений добычи, никаких прочих доказательств своей силы и достойности. Он вёл себя с ней учтиво-заботливо, всегда готов был дать ей пояснения на её вопросы, крутившиеся в голове, постоянно показывал что-то новое вроде деревьев, камней, или, как сегодня, цветов. Не впечатляющие, чудные жесты заинтересованности. Это совершенно не то, чем можно покорить такую самку, как она. Гордую, независимую. Если бы не одно «но».

Дурацкое «но», заставляющее её злится уже на саму себя. Трефалкир, будто бы, угадывал её желания. Ей ведь нравилось зреть новые, невиданные ранее вещи. Без малейшего исключения — всё, показанное тёмно-зелёным драконом, захватывало её дух, заставляло радоваться разнообразию природы, дивиться всем этим краскам. Заставляло её чувствовать некую признательность перед самцом. Что бесило. Открыто признать факт приятности, значило бы признать в какой-то мере его ухаживания. А это не то, чего она хотела. Или нет? Если откинуть раздражающую опеку, настойчивость при отсутствии доминирующей жилки, в идеале делавшей бы эту самую настойчивость закономерной, то в целом, общение могло быть приятным. Не ощущался он как сильный самец, скорее как кто-то равный, как друг. Во всяком случае, Азайлас упрямо отвергала все нескончаемые попытки сближения, несмотря на то, что они всё же находили в глубине души странный отклик. Вот и сейчас она угрюмо и решительно пробиралась сквозь изумрудную чащу в поисках этого дурацкого цветка. Ей ведь хотелось его посмотреть. И то, что она отвергла прогулку с земляным драконом, не мешало ей самой найти распустившееся растение. Вроде как. Драконица раздражённо заурчала, пробираясь сквозь через чур уж густую поросль. Здесь её размеры откровенно мешали ей, Трефалкир наверняка смог бы провести их какой-то незримой для неё тропой. Но сама она, гордо отказавшись от его предложения, была вынуждена плутать по лесу, чувствуя растущую внутри досаду. «Всё из-за этого зелёного…!», дальше слова так и не нашлись, отчего ледяная драконица недовольно махнула мордой, пробираясь сквозь крепко сцепленные ветви кустов, и практически ввалилась на небольшую поляну. Дабы не потерять равновесия, самка выставила левую, сине-белую лапу в сторону, перенося большую часть веса на неё, обрывая инерцию движения, тянувшую её вниз. Выдох облегчения — не хватало ещё нелепо шлёпнуться на землю. Азайлас огляделась, взгляд моментально зацепился за ярко-красное пятно, так сильно выделявшееся на фоне зелёного, перемежаемого редкими светлыми пятнами солнечных лучей. Это был цветок, скорее всего, тот самый. «Нашёлся наконец-то», драконица подошла ближе и села, жадно рассматривая представшую красоту. Почему-то цветение, раскрытое множество красных, как свежая кровь, лепестков привело её чувства в тихий восторг. Как же удивителен этот мир, сколь много красоты в образах природы, даже таких малых. Как же это место полно… жизни? Да, пожалуй. Только совсем не такой, как на снежных горах. Более доброй, более естественной и вместе с тем равнодушной в одинаковой степени ко всем своим чадам.

— Прекрасно, — прошептала Азайлас, наклоняясь мордой ближе к цветку в надежде уловить его запах.

Его не было, что совершенно не расстроило драконицу, довольную увиденным. Она зажмурила светло-зелёные, тусклые глаза, представляя себе целую поляну таких цветов. Интересно, как его зовут? А бывает ли он других окрасов? Времени подумать толком над этими детскими вопросами не представилось. До слуха долетел осторожный шелест листвы, чья-то мягкая поступь, перемежаймая… прыжками? Драконица прислушалась получше, наклонив голову в сторону приближающегося шума. Двое определённо направлялись сюда.

От мысли, что её могут не только здесь застать, но и рассказать об этом Трефалкиру, самка стушевалась, испытывая смущение, стыд и небольшой оттенок паники. Мгновенно, не думая, она ринулась на противоположный край поляны, стараясь как можно быстрее скрыться из виду и спрятаться. Как будто бы, это было так легко с её сине-белым окрасом, выдававшим её с потрохами в такой местности. Однако любой охотник не сдаётся так просто, и вскоре драконица нашла позицию, которая скрывала её от чужих глаз. Если не двигаться. Совсем. Затаившись, она краем глаза видела участок покинутой поляны. На неё вскоре вышел Трефалкир, а вслед за ним показался и его спутник, шебурша своими оперёнными крыльями. В Скрытой Долине было всего три дракона, которые могли похвастать красивым двухцветным опереньем, но только один из них не гнушался компании чернокнижника. Юный принц Нивервир. Со своего места Азайлас слышала разлетевшийся ввысь смех королевского дракона, последовавший короткий разговор, из которого она выцепила название цветка и то, что эти двое куда-то явно собираются. Но куда?