Драконовы земли - Kuras

преимущественно “тихая”. Я хотел ограничиться вобще одной репликой, но потом всё же добавил остальные для большей уместности.

Глава так же сочетает в себе интуицию крови, инстинкты и благородство разума. Так же добавил пару моментов, поясняющих взаимодействие драконов. Это сейчас после войны они не дерутся между собой, а раньше это было нормальным явлением. Причины могли быть от дележа территории, до некой нетерпимости на стихийных основаниях, что я и хотел показать.

Надеюсь удалось сделать этот момент встречи Азайлас и сыновей особым и волнительным. Так же показал и краешек тёмной стороны магии Трефалкира. Обычно с этим проблем нет, так как он старается не доводить тело до изнеможения, но этот случай редкое исключение.

Пятеро ждущих, огромное вам спасибо! Это рекорд для этой работы. Спасибо всем читателям! Я не знаю, когда выйдет следующая глава, но примерные черновики у меня уже есть. Так что надеюсь, что выйдет она быстрее чем эта:3

27. Цветы

Трефалкир упрямо брёл к окраине развалин, как раз туда, где начиналась лесная чаща. Держался дракон на одном усилии воли, убеждавшей его в том, что так будет безопасней для его же семьи. Сил почти не осталось — он перебирал лапами, не чувствуя больших каменных плит под когтистыми пальцами. Это не имело значения, главное, что они уже приближались к уединённому месту, одному из многих в Скрытой Долине, но самое ближайшее к ним. Хотя сейчас на улицах древнего города они не встречали ни одного своего родича. Словно бы только их семья находилась в этом месте. Но чернокнижник знал, что это не так. Он ощущал, что это не так. Волшебный голод точно указывал ему местоположение всех драконов в округе. Обострённая жажда настойчиво требовала пополнить запас энергии, и было неважно чьей: его детей, окружающих или же его собственной, отвечающей за его жизнь. Земляной самец выдохнул и постарался ускориться, чтобы как можно быстрее лечь под тенью в лесу и поспать. Это должно помочь, во сне его собственные силы восстановятся и этот ненормальный, злой голод уйдёт. Он всегда хорошо контролировал свой магический дар. Потому что либо так, либо магия просто сожрёт его. На грани истощения всегда помогала выдержка. Названный отец с самого начала учил контролировать это в любом волшебстве, даже самом безобидном. «К любой силе ты должен относиться с уважением, тогда минуешь ошибок многих чародеев», вспомнил дракон этот голос, который почти всегда раздавался сначала в его голове, потом только долетал до слуха. Сейчас он повторял это предложение про себя как заклинание. Интересно, захотят ли его дети обучаться тёмной магии поглощения? Играться с этими жизненными потоками, что окружают их? С тем, что большинство магов, в том числе и некоторые человеческие, считают ненормальным, неправильным. Трефалкир подумал, что не хочет передавать своим безвинным детям такие знания. В своём роде, это непростое бремя, и он явно не желает такого им. Может, это и правильно, если всё это остановится на нём? Некоторые вещи должны уходить и растворяться во времени. Эти знания он сам получил всего лишь волей случая. Не просил об этом и не думал. Но вдруг в этом и суть? Что такие вещи просто так или иначе случаются, независимо от желаний, действий. Вдруг его собственный ученик однажды застигнет его врасплох? Точно так же, как и он случайно оказался на северных пиках, пускай сам об этом ничего и не помнил.

Одно дракон знал точно: своим детям он не будет передавать всё, что знает. Разве что… те сами не захотят этого. Его магия может принести много хорошего, полезного, может, и прекрасного. Только основана она на неправильном фундаменте. Не на внутреннем источнике магии, который пополним и который можно тратить без вреда, а на заборе жизненных сил окружающего мира. Вдруг дракону показалось, что он оступился. Трефалкир посмотрел под лапы. Белые, тяжёлые плиты уступили место мягкой, зелёной траве и раскрытыми, нежными цветами. Цветы. Как и всегда здесь, они были красивыми и по большей части вечно цветущими. Они слегка покачивались, извивались, как будто бы находились под толщей прозрачной воды. Тёмно-зелёный дракон сморгнул, осознав, что он так глубоко погрузился в свои раздумья и так сосредоточился на удержании голода, что не заметил, как вышел из города. Стоило рассудком вернуться в реальность, как усталость вновь стала сковывать его, но он продолжил брести, теперь уже лучше всматриваясь вперёд. Деревья приветственно раскинули свои ветви, шелест листьев будто бы предлагал ступить под их сень и отдохнуть. И дракон шёл навстречу этому приглашению. Лапы не задевали ни одного лепестка, впрочем как и волочившийся за ним по земле хвост. Сил держать его над травой не было. Трефалкир знал, что за ним неотступно шагает Азайлас, а рядом с ней идут их сыновья. Не было нужды оборачиваться, чтобы знать это. Его возлюбленная почти всегда воспринималась так же естественно, как часть самого себя, поэтому магический голод почти никогда не был обращён против неё. Всего лишь два раза: один в самом начале их знакомства, он испытал почти что непреодолимое желание поглотить её жизненную силу целиком, сделать буквально частью себя. Навсегда. К счастью тогда маг смог сдержаться и больше эти приступы не повторялись. Очевидно, магия внутри него приняла драконицу как нечто само собой разумеющееся. С детёнышами было немного не так, он никогда раньше не доводил себя до изнеможения рядом с ними. Но Трефалкир надеялся, что и те обзаведутся подобными «иммунитетом». А сейчас главное дать себе отдохнуть.

Азайлас шла вслед за своим возлюбленным. Аура вокруг него изменилась на более удушающую и опасную. Однако пока чернокнижник справлялся с ней, хоть это хорошо. Драконыши жались к её мощным лапам, будто бы желая поддержать её шаги, чтобы она не упала. Она же в свою очередь накрыла их одним крылом, благо драконыши почему-то сгрудились возле правого бока. Они смотрели то на отца, идущего впереди, то задирали мордочки, чтобы рассмотреть мать получше. Выглядели детёныши счастливыми, потрясёнными и чуть озадаченными, словно совсем не знали, как себя вести. Получив то, о чём мечтали, о чём рассказывал им отец, как о самом правильном, они не знали, что делать с этим. Во всяком случае, разговаривать сейчас никто не решался. Ледяная драконица догадывалась, что у маленьких сыновей много вопросов, но все рассыпаются, стоит только попытаться их осмыслить или произнести вслух. Ничего страшного, у них ещё будет время поговорить. Она остановилась и крылом прижала детёнышей покрепче к себе.