Охотники на фазанов - Юсси Адлер-Ольсен

Сунув в ухо гарнитуру, Дитлев взвел тетиву арбалета и достал новую стрелу. Мишенью он выбрал сваю, оставшуюся от купальных мостков. Только что на нее опустилась чайка и принялась чистить перышки. Дитлев спокойно рассчитал расстояние, учел направление ветра и спустил курок таким мягким движением, словно погладил щечку младенца.

Птица ничего не заметила — просто свалилась, пронзенная стрелой, и теперь плавала возле сваи. А Торстен на другом конце линии все бубнил молитву.

Этот прекрасный выстрел подтолкнул Дитлева к окончательному решению.

— Торстен, мы справимся. Сегодня вечером ты соберешь всех сомалийцев и дашь им задание с этой минуты во все глаза следить, не появится ли Кимми. Покажи им ее фотографию и пообещай хорошую награду, если они что-то заметят.

— Ладно, — согласился Торстен после секундного молчания. — Ну а как быть в поле на охоте? Нельзя же, чтобы там шатались Крум и целая толпа всяких придурков.

— О чем ты говоришь? Пускай там будут все, кто хочет. Если она туда сунется, нам же выгоднее иметь как можно больше свидетелей, когда в нее попадут стрелы.

Поглаживая арбалет, Дитлев смотрел на маленькое белое пятнышко, медленно погружавшееся в волны.

— Да-да, — продолжил он тихо. — Пускай Кимми приходит, мы будем только рады. Согласен, Торстен?

Ответа он не услышал, так как с террасы «Каракаса» его громко позвала секретарша. Она махала руками и показывала себе на ухо, насколько он мог разглядеть издалека.

— Торстен, мне кажется, я тут кому-то понадобился, меня зовут. У видимся завтра на рассвете, хорошо? Take care![23]

Они одновременно отключились, и в ту же секунду у Дитлева снова раздался звонок.

— Вы опять отключили функцию, предупреждающую о новом звонке?

Это говорила его секретарша с террасы клиники.

— Зачем вы это делаете? Я же так не могу с вами связаться. У нас тут тревога. Здесь какой-то человек, назвавшийся вице-комиссаром полиции Карлом Мёрком. Он всюду суется и что-то вынюхивает. Что нам с ним делать? Вы сами с ним поговорите или как? Он не предъявлял судебного ордера, и я думаю, официального разрешения у него нет.

В лицо дул влажный соленый ветерок, и больше Дитлев ничего не чувствовал. Уже двадцать лет щекочущее беспокойство и постоянно присутствующая на заднем плане опасность быть пойманным подпитывали его энергию. Но сейчас он не ощутил ничего, и это было нехорошим знаком.

— Нет, — ответил он. — Скажи, что я в отъезде.

Чайка окончательно канула в пучину.

— Скажи, что я уехал. И позаботься, чтобы его выпроводили ко всем чертям.

35

Для Карла понедельник наступил через десять минут после того, как он лег спать.

Все воскресенье он провел как в тумане. Обратный перелет из Испании в Данию он проспал как убитый, недовольные стюардессы еле добудились его и чуть ли не на руках вытаскивали из самолета, а затем пришлось вызвать электрокар, чтобы доставить пассажира в медпункт.

— Так сколько вы приняли фризиума? — допытывались у него медики, но он уже снова заснул.

Теперь же он, как назло, проснулся, едва успев лечь.

— Где ты был сегодня? — спросил Мортен Холланд, когда Карл, как зомби, громко топая, на заплетающихся ногах ввалился на кухню.

Прежде чем он успел сказать: «Нет, спасибо», перед ним на столе появился бокал мартини, и стало совсем не до сна.

— Лучше бы ты нашел себе хорошую женщину, — принялся нудить Мортен.

Потом явился домой Йеспер и тоже поделился добрыми советами насчет любви и женщин.

В результате Карл усвоил, что фризиум хорош в малых дозах. Это до какого же состояния надо дойти, чтобы тебя начали учить жизни и любви шестнадцатилетний пасынок, корчащий из себя панка, и парень-квартирант с еще не до конца оформившимися гомосексуальными наклонностями. Не хватало только, чтобы в дело вмешалась Вигга, матушка Йеспера! Карл так и слышал, как она скажет: «Что это с тобой? Если у тебя что-то не ладится с метаболизмом, попей золотой корень. Он почти от всего помогает».

Возле вахты Карл встретил Ларса Бьёрна. У того тоже вид был неважный.

— Одолели чертовы трупы в контейнерах! — сказал Бьёрн.

Кивнув дежурному за стеклом, они вместе вошли в колоннаду.

— Вы обратили внимание на сходство названий Сторе Канникестреде и Сторе Сёндервольстреде? — спросил Карл. — Проверяли другие, похожие?

— Да, на Сторе Страндстреде и Сторе Киркестреде установлено постоянное дежурство. Их патрулируют женщины-полицейские в гражданской одежде, так что, может быть, преступники на них клюнут. Кстати, должен сказать, что мы не можем выделить тебе дополнительных людей. Но ты это, наверное, и сам знаешь.

Карл кивнул. В настоящий момент его это нисколько не волновало. Если в том, что он сегодня такой разбитый и голова чугунная, виноваты последствия перелета, то вообще непонятно, как людям пришло на ум летать самолетом, отправляясь на отдых. Это же не удовольствие, а настоящий кошмар!

В подвале ему навстречу вышла улыбающаяся Роза. Ничего! Сейчас он ей покажет, как тут улыбаться!

— Ну, тебе понравилось в Мадриде? — было первое, что она сказала. — Удалось выбрать время для танцев фламенко?

Он даже не потрудился ответить.

— Карл, ну ладно тебе! Скажи, что ты там повидал?

— Что повидал? — Он посмотрел на нее из-под опухших век. — Эйфелеву башню и Париж сверху. Много ли увидишь с закрытыми глазами! Ничего не видал.

Она приготовилась возражать. «Не может быть!» — читалось в ее взгляде.

— Роза! Скажу тебе прямо: если ты еще раз такое устроишь, то можешь сразу попрощаться с работой в отделе «Q».

Пройдя мимо нее, Карл направился к своему рабочему креслу. Насиженное место манило: достаточно вздремнуть часиков пять, задрав ноги на стол, и он станет как новенький.

Но едва Карл вошел в свой кабинет, как раздался голос Ассада.

— Что тут происходит?

Карл только пожал плечами. Ничего особенного, просто он сейчас возьмет и развалится! Неужели не видно?

— Роза переживает. Ты ей сказал что-то обидное?

Карл готов был уже снова разозлиться, но тут заметил под мышкой у Ассада какие-то бумаги.

— Что ты мне принес? — спросил он устало.

Помощник уселся на один из уродливых металлических стульев, купленных Розой.

— Кимми Лассен еще не найдена. Но розыск идет повсюду, так что это вопрос времени.

— Есть новости с места взрыва? Нашли там что-нибудь?

— Нет, ничего. Насколько я знаю, там все закончено. — Тут Ассад взял свои бумаги и воззрился в них. — Я связался с людьми из фирмы «Лёгструп Хейн». Они были очень-очень любезны. Им пришлось бегать по всему отделению, чтобы найти кого-нибудь, кто может рассказать про ключ от калитки.

— Дальше, — буркнул Карл, не открывая глаз.

— Одна из служащих вызывала слесаря и послала его на Ингерслевсгаде, чтобы помочь даме из управления железных дорог, которая заказала пару запасных ключей.

— Ты узнал приметы дамы? Ведь это, наверное, была Кимми Лассен.

— Нет, они не могли вспомнить, какой слесарь тогда приходил, поэтому я не получил словесный портрет. Я рассказал все это в отделении. Может быть, они тоже хотят узнать, кто имел доступ в дом, который взорвался.

— Очень хорошо. Значит, эта нить, считай, оборвана.

— Какая нить?

— Неважно. Следующая твоя задача — собрать досье на каждого из трех членов этой группы: Дитлева, Ульрика и Торстена. Мне нужны самые разные данные — об уплате налогов, структуре фирмы, месте жительства, о браке и все такое прочее. Так что давай потихоньку принимайся за дело.

— И с кого мне лучше начать? У меня уже есть кое-что на каждого из них.

— Отлично. Еще что-нибудь есть для меня?

— Там наверху велели тебе передать, что в мобильнике Ольбека значится много переговоров с Дитлевом Прамом.

Ну а как же иначе!

— Тоже хорошо. Значит, они имеют отношение к этому делу. Под этим предлогом мы можем к ним наведаться.

— Под предлогом? А что такое предлог?

Карл разлепил веки и увидел перед собой два карих глаза — каждый как сплошной вопросительный знак. Может быть, несколько часов индивидуальных занятий помогли бы понизить языковой барьер. А с другой стороны, в этом тоже есть риск: эдак он заговорит как заядлый чинуша!

— А еще я нашел Клауса Йеппесена, — сказал Ассад, не дождавшись от Карла никакой реакции на свой вопрос.

— Отлично, Ассад.

Карл попробовал сообразить, сколько раз уже похвалил помощника. Хватит петь дифирамбы, а то загордится.

— И где же наш учитель сейчас?

— В больнице.

Карл выпрямился на стуле. Это еще что значит?

— Ну, понимаешь… — Ассад красноречивым жестом провел ребром ладони по запястью.

— Черт возьми, этого еще не хватало! С чего это он вдруг? Выживет?