Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

отчего становится только хуже. Она должна сделать это, должна! Причем именно сейчас, пока есть время… пока они в безопасности, подбирает она все более верную причину. Почему-то ей трудно представить тот момент, даже то время, когда вся история с Ульем закончится, а их работа Пилигримов подойдет к логическому концу и можно будет наконец-то расслабиться, пусть и чуть-чуть, но все же расслабиться. Поверить в то, что все позади, не говоря уже о вопросе дальнейшей жизни, – это не просто во много раз труднее письма родителям Алдена: это практически кажется ей и вовсе невозможным. И вот сейчас, находясь под гнетом вполне однозначных мыслей, Ханна всерьез задается вопросом: а если вскоре кому-то придется писать ее семье о гибели дочери? Всеми возможными и невозможными силами ей хочется вырвать из головы представление того самого момента, когда родители прочтут, что их Ханна, их единственный ребенок, их доченька, которую они всю жизнь оберегали, погибла… или была убита? или числится пропавшей без вести? Все это больно для нее, но от этого не убежать, сразу говорит она себе чуть ли не вслух. Бороться с принятием такой возможности помогает Алден: его сила и воля, благодаря которым он встретил свою смерть без сожалений, принимая правила жизни. Самое страшное – умирать в одиночестве, когда никто даже не знает, где ты и что с тобой, как и никто не будет помнить тебя, – это заключение дает Ханне достаточно сил, чтобы не только начать письмо, но и закончить. Алден умер не один – пусть это и не совсем так, но он знал, что не один. Это и стало главной темой болезненного письма.

– Ты как? – через некоторое время заботливо подошел к ней Кросс, сев на место Наваро. Она сразу же повернула голову, взглянув на него своими переполненными эмоциями глазами, на что он нахмурился в непонимании.

– Пишу родителям Алдена.

– Хочешь, я это сделаю? Тебе не обяза…

– Нет! – грубо вырвалось из нее, что поскорее захотелось исправить. – Прости, я не хотела. Все нормально, правда.

– Хорошо.

Они немного помолчали.

– Я не могу отделаться от чувства, что ничем хорошим мы не закончим. Хотя сама же и настояла ввязаться в эту историю, забавно, да? Но это странно, как только я занялась письмом, сразу накрыло. Что бы мы ни делали, возможно, возврата к нормальной старой жизни не будет – меня не отпускает это. И я все думаю: с чем это может быть связано? Такое возможно из-за смерти Алдена?

Они смотрели друг на друга, не отвлекаясь, не двигаясь, словно застыли.

– Да, – Кросс ответил уверенно, но сам не до конца верил в это. – Так бывает, когда умирает кто-то близкий. Я видел это у людей, тут нет ничего великого или позорного. Просто адаптация. Позволь этому усвоиться.

– Я тоже думала об этом. Но чем больше уделяю внимания, тем меньше верится в связь одного и другого. Да, Алден умер, но ведь не просто так – как минимум он принял удар на себя и обезопасил тебя и меня, а это уже много. Да и тот человек, которого мы забрали, крайне важен для Улья, как только тут закончим, отдадим его, и они начнут производство…

– Подожди-подожди, секунду! – Удивление проявилось на лице Кросса, вызвав и в ней некое смятение. – Тобин, которого мы забрали, – он здесь? В смысле, на этом звездолете?

– Да. Мы его так и не разморозили. А почему ты так удивлен?

Кросс не ответил, он встал и явно с определенными претензиями двинулся к Свете, все так же сидевшей недалеко от шлюза за терминалом. Ханна в недоумении поспешила за ним.

– Почему вы не отдали Тобина для создания вакцины, антивируса или противоядия, или чем он там будет, против иноземной заразы? – Уверенная требовательность Кросса была впервые увидена Ханной, остановившейся в паре шагов от него позади, а вот на Свету подобное произвело лишь негодование.

– Так и знала, что от тебя проблемы будут. – Проворчала Света и обратилась к нему уже серьезней, – потому что мы так решили. Большего тебе знать не надо.

– Ты издеваешься надо мной, да?! Если у него действительно есть иммунитет, то он важнее каждого из нас, а значит, нельзя и минуты терять…

– Я тебя услышала! – Света встала напротив него и, смотря строго в глаза, продолжила: – Не тебе принимать решения, не тебе указывать, что мне или нам делать!

Кросс в недоумении переглянулся с Ханной, выдерживающей нейтралитет.

– Наш друг погиб из-за той заразы, которую вы тут исследуете! Есть возможность сделать вакцину, но ее не делают! Почему?!

– Слушай сюда! Я прекрасно понимаю, что вы потеряли друга, что…

– Не нужно напоминать! Мы это знаем. Спасибо за неуместное снисхождение. Но сейчас вопрос в другом – почему этот Тобин до сих пор в заморозке?

– На Улье была проблема, – вмешалась Ханна, стараясь быть голосом разума, видя напряженность ситуации, – сейчас Наваро все сделает, мы сможем вернуть контроль над Сферой и займемся созданием лекарства. Правильно? – спросила она у Светы.

– Теперь ты все знаешь, – обратилась Света к Кроссу, – и я надеюсь, каждый займется своим делом и впредь не будет нарушать субординацию!

Кросс подошел ближе.

– А я и занимаюсь.

– Кросс, – Ханна строго желала разбить их молчаливую борьбу, – ты узнал, что хотел, в чем проблема?

– Я не верю им, вот в чем. Ханна, тебе не кажется странным, что они даже не предупредили нас о том, с чем мы можем столкнуться на объектах? Ведь они знали об иноземной Жизни на них, как минимум можно было предположить. Почему нельзя было в таком случае целиком отбуксировать их на Улей, чтобы уже знающие люди разобрались? Но нет, лучше отправить нас, если что, то мы и будем контрольной группой, да? Вот и добровольцев искать не пришлось бы для тестов. Но как только они узнали о том, что, оказывается, на одном из них был нужный им человек, так сразу сами взялись за грязную работу. Окей, вот мы его привезли, все ради общего блага всех людей, лучше не придумаешь! Но почему-то…

– Я уже сказала, – Ханна теряла терпение, – там были проблемы, то, что мы встретили с Алденом, смогло выбраться с Вектора! Сейчас мы это решим и…

– Почему тогда Тобина не отправили на другие станции? – Не получив ответа от нее, начал ходить из стороны в сторону. – Зачем заниматься починкой нам всем, если для этого есть назначенные люди? Окей, здесь проблема, но сколько тут работает людей – десять, двадцать? Пока мы тут время теряем, уже могли Тобина передать профессионалам. Но почему-то этого не делают. Ханна, ты сама хотела участвовать в этом, а я послушался и принял твое решение. Так вот, не кажется ли тебе, что сидеть в стороне –