Вектор: Послесловие - Никита Владимирович Чирков

взгляд с Кросса.

– Вот это, – смотрел он в ответ, – нормальное пояснение, сразу вопросы отпали.

– Даже про Вектор не спросишь? – Света все испытывала Кросса.

Он промолчал, оглядев ее в ответ, потом остальных и вновь ее, уже решившись сменить тон:

– Ты неровно дышишь ко мне, что ли?

– Ничего личного. Просто недоверчивая. С этим проблемы?

– Только если это профдеформация.

– Забавно.

– Что?

– Мы с тобой одного мнения.

– Хватит! Как дети… – Ханна сделал шаг вперед. – Я не пытаюсь тебя порицать, Света, но я верю Кроссу – верь и ты.

Света взглянула на нее так, как обычно смотрят взрослые на детей, чьи убеждения имеют мало общего с реальным миром. Ханна не ответила, хотя внимательно изучила ее взгляд, и, лишь обернувшись к Кроссу, стала пояснять:

– Нам надо восстановить Улей и доступ к Вектору, иначе вся работа по созданию вакцины и изучению этой заразы, чтобы знать, как ее победить, была зря.

– А разве для этого нет специальных людей? Кто обычно за такими сооружениями следит?

– Они пропали, мы не знаем, что с ними, – не отрываясь от показателя полета, произнес Наваро. – У нас мало времени, на Векторе наши люди, их надо спасти, пока не стало поздно.

Кросс посмотрел на Свету, ожидая подтверждения, которого она ему не дала. Прозрачные лишь с внутренней стороны защитные экраны иллюминаторов опустились как раз в момент подлета к верхушке купола. Плавно выглядывающее солнце привлекло внимание каждого, создавая невероятно красивый вид верхней части Сферы. Почти настоящий, изумительный и естественный рассвет. Подлетая к центру, где находился один из двух резервных блоков управления, легко могло показаться, словно звездолет плавно скользит по поверхности, а то и более, будто бы они стоят на месте, а Сфера под ними прокручивается. Каждый из них смог позволить себе забыться: кто-то на мгновение, упрямо лишив себя такой роскоши в угоду приоритетам, кто-то – подольше, считая этот момент наградой за проделанный с трудом путь, кто-то даже ощутил существование того далекого от них мира. Некоторые из них уже и забыли, каким выглядит яркий, живой свет солнца, отличающийся от любых ламп настолько сильно, насколько достаточно для ненависти к фальшивке. Но, несмотря на все, каждый насладился для себя тем настоящим, естественным и отлично знакомым явлением космоса и самой жизни. Все это было сродни глотку свежего воздуха, которым все никак было не насладиться. Возможно, именно благодаря этому включение в работу произошло незаметно: Наваро пошел готовить костюм, в чем ему вызвался помочь Кросс, Света следила за подлетом, Ханна заняла пустое место рядом.

Как только Наваро был готов спуститься на саму Сферу, Света вышла к нему, отдала модуль подключения, проверила его связь со звездолетом и, убедившись в полном контакте, дала отмашку. Шлюз закрылся, необходимая проверка прошла успешно. Как только Наваро оказался за бортом, он прицепил трос и сделал шаг вперед. Справа от него было яркое солнце, чей белый свет напоминал ему вход в другой мир. На его шлеме было забрало, защищающее от излучения, так что, взглянув на него из иллюминатора мостика, можно было увидеть отражение солнца, когда он на него смотрел. Наваро посмотрел вниз, определился с ориентацией и, используя впрыски на костюме, направился к Сфере, до которой всего метров десять.

Света заняла место у компьютера, справа от шлюза. Там на мониторах она следила за его здоровьем через показатели и два изображения с камер: одно – его лицо, второе – то, что видит он. Но также у нее была точные инструкции от Первого, как перезагрузить систему, или, если она работает, как запустить нужный цикл.

– А разве с Улья не могут сказать, что сделать, или сами…

– Нет, – резко ответила Света стоявшему за ней Кроссу.

– Ты уж извини, – настойчиво начал он, – но не кажется ли тебе, что объяснение подобному кроется чаще всего во вмешательстве кого-то со стороны?

– Ты на что-то намекаешь? – Она развернулась к нему в пол-оборота.

– Ну, давай подумаем: если даже между кораблем и базой нет связи, то…

– То ты все правильно думаешь, – куда более лояльно, хоть и немного наигранно ответила она, чем удивила Кросса.

Света вернулась обратно к мониторам, видя, как Наваро уже достиг поверхности Сферы. Прямо внутри одной из сот был вкраплен небольшой компьютер, спрятанный под толстой защитной крышкой, открыть которую можно было используя механический или электронный ключ, – к счастью, были оба. На краю выпуклой части была небольшая панель, куда Наваро приложил электронный ключ в виде прямоугольного планшета с металлической окантовкой. Момент синхронизации запустился автоматически, и когда проверка прошла, защитная крышка поднялась на петлях кверху. Под ней были несколько экранов с состоянием системы, механические рычаги и разные слоты для подключения внешних устройств. Наваро воткнул блок, сказав Свете, чтобы та начала сканирование системы, после чего станет ясно, в чем проблема. Для него же наступил не самый лучший момент – ожидание, провоцирующее страх за Мойру: она там одна, неизвестно что с ней происходит, и это мучает его. Но ускорить работу невозможно – он понимает это отлично, как и понимает, насколько трудно ему откидывать страшные образы неизвестных событий и конфликтов на Векторе, частью которых она уже могла стать. И все же Наваро держит себя в руках: возраст и опыт дают свои плоды. Подняв голову, он осматривает уходящую до горизонта блестящую от солнца поверхность величественной Сферы, с трудом способный представить, как буквально внутри нее, можно даже сказать, под ним, находится огромный Вектор.

Видавший виды, подчеркнул он сам про себя, оглядывается вокруг с почти полными браздами правления над собственными неоднозначными чувствами, которые ранее ни разу, насколько он помнит, не пестрили такими яростными потоками. Мойра там, внизу, и ему так хочется пробиться туда напрямик, просто взять и сделать то, что хотел бы любой на его месте. Но окружающая его пустота неким странным образом успокаивает, можно сказать, сдерживает в почти приятных объятиях. Правда, Наваро так и не был уверен, как долго сможет оставаться верен делу, а не личным приоритетам…

38

Странно, думала Ханна: каждый раз, когда она собирается притронуться к виртуальной клавиатуре, ее пальцы будто бы теряют свою функциональность, превращая руки в поломанный непослушный механизм. Она медленно выдыхает, начинает их разминать, а подняв взгляд от небольшого монитора над клавиатурой, пытается отвлечься, поглядывая на ярко-белое большое солнце. Хотя, думала она про себя, все могло быть куда страшнее – рассказывать все в вживую. Видеть, как в глазах умирает частичка жизни сквозь накатывающиеся слезы, при этом сам человек не может найти в себе силы признать такую потерю, веря до последнего в наличие ошибки. Ханна пытается взять себя в руки этим сравнением, но почему-то лишь чувствует неестественно мерзкое состояние,