Рейтинговые книги
Читем онлайн Голубая акула - Ирина Васюченко

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 81

Я понимал, что праздную труса и эти якобы мистические предчувствия на деле попросту страхи, достойные маньяка. Но избавиться от них не мог. За последние дни я столько передумал о Миллере, что, казалось, начал его понимать. Возможно, у него и есть кое-какие сверхъестественные способности, говорил я себе. Ведь даже наука в наши дни признает, что в мире много еще не познанных таинственных явлений. Но теперь я был убежден: Миллер далеко не всемогущ.

Пусть даже он ясновидец и гипнотизер. Но не смог же он помешать Димитрию накостылять ему по шее! Видимо, дело в том, что в душе доблестного вояки в эти мгновения не было иного желания, кроме как произвести над Миллером немедленную расправу. Ни тени сомнения, страха или жалости, ибо Димитрий, дай ему Бог здоровья, прост, как табурет.

Стало быть, Миллер, по-видимому, умеет принудить другого человека действовать желательным для него образом, но все же лишь в пределах того, что этому человеку свойственно. Проще говоря, он мог подсказать склонному к мистификациям Сидорову, чтобы сунул в мой ранец тот дурацкий стишок. Но заставить Алешу пырнуть меня ножом в спину ему бы не удалось.

Такая мысль придавала мне отваги. А будь я поумнее, должна бы и насторожить. Ведь получалось, что Миллер не властен только над тем, в чьей душе отсутствуют злые начала. Но кто мог бы, положа руку на сердце, уверенно сказать это о себе?

Владимир Львович Глухобоев, запыленный востроносый старичок, встретил меня радушно. Однако при упоминании Миллера вмиг поскучнел. Я еще имел неосторожность отрекомендоваться приятелем Ивана Павловича, и теперь блиновский ихтиолог поглядывал на меня неприязненно. Из этого я заключил, что он знает Миллера не понаслышке.

Притворяясь, будто не замечаю его враждебности, я распространился об экспедициях Ивана Павловича, выразил сожаление, что ни в одной подобной мне не привелось участвовать, полюбопытствовал, не пришлось ли самому Владимиру Львовичу попутешествовать. Глухобоев отвечал односложно, все более мрачнея. Я ему не нравился. Он не мог взять в толк, чего мне надо.

Со своей стороны я и сам понимал, что взялся за дело не с того конца. Не подготовился толком: почему-то мне представлялось, что получить у Глухобоева нужные мне сведения пара пустяков — разумеется, при условии, что он сам ими располагает. Теперь же, сознавая, что моя комиссия проваливается, я решился сыграть ва-банк, благо ничего не терял. Окажись Глухобоев сообщником Миллера, последний не узнает от него ничего нового. Ему и так известно, что я его разыскиваю. Ведь только предположив, что я готов отказаться от этой охоты, он сам потрудился взбодрить меня, следовательно…

— У Миллера нет приятелей! — внезапно выкрикнул Глухобоев резким фальцетом.

— Простите, не понял, — учтиво откликнулся я. Эта вспышка была мне на руку. Я мог надеяться, что неуравновешенность, какой я поначалу в Глухобоеве не замечал, заставит его выболтать что-либо интересное.

Нервически перебирая янтарные четки сухими тонкими руками с неправдоподобно длинными пергаментными перстами, Владимир Львович принялся сверлить меня взором инквизитора. Вежливый и терпеливый, как благородный китаец, я выдерживал его взгляд, почтительно ожидая ответа.

— Вы лжец! — Глухобоева взорвало. — Вы ему не приятель! У вас совершенно нормальный вид, юноша, но вы беспардонный обманщик!

— Почему вы так в этом уверены? Иван Павлович умный человек, известный естествоиспытатель…

— Что я думаю об Иване Павловиче, не вашего ума дело, — проворчал Глухобоев, успокаиваясь так же неожиданно, как взбеленился. — Вам вольно считать меня вздорным старым грибом. Но я имею право требовать, чтобы вы перестали морочить мне голову и объяснили, кто вы такой и зачем пожаловали.

Это было прелестно: последние пятнадцать минут я ничего иного не желал, кроме как сказать ему это, а он не давал мне буквально рта раскрыть. Наскакивал, кричал… Но дуться на него не было ни времени, ни смысла.

— Я здешний чиновник, товарищ прокурора, служу при губернском правлении. Не скрою от вас, что меня привело сюда дело достаточно щекотливое. Иван Павлович Миллер подозревается в причастности к одному… гм…

— Ага! — удовлетворенно каркнул Глухобоев. — Попался-таки!

У меня глаза полезли на лоб.

— Владимир Львович, вы не так меня поняли. Речь идет пока лишь о недоказанном предположении, отсюда сугубая деликатность моей миссии…

— Попался, — не слушая меня, повторил Глухобоев злорадно. — Так и знал, что дело нечисто. Всегда знал…

— Вы давно с ним знакомы?

— Лет пятнадцать, — охотно отвечал старый чудак. — Как впервые его увидал, сразу понял: темная фигура, ох, темная! Всего жди… Но знаток, ничего не скажешь!

Нервный беспредметный разговор так меня утомил, что я решил идти напролом:

— Мне необходим адрес Миллера. Вы не могли бы помочь мне советом, где и как его искать?

Глухобоев воззрился на меня иронически:

— Только-то? Нет, молодой человек, такого совета я вам дать не могу. Где ж мне знать-с?

Я встал:

— Извините, что злоупотребил вашим временем.

— Охотно извиняю, юноша. Только что ж вы такой торопыга? А еще хотите серьезное дело делать, такого человека, как господин Миллер, поймать собираетесь. Берите пример с меня. Видите ли, кто мыслит, обязан всегда владеть собой. Тот же, кто суетится, подобно вам, всегда остается в проигрыше, заметьте, даже тогда, когда удача сама плывет к нему в руки. Не взыщите за маленькую нотацию: я стар… Вы хотите откланяться? Извольте. Но сначала ответьте всего на один вопросец. Что я вам только что сказал?

— Что у вас нет адреса Миллера.

— Нет-с, ничего подобного я не говорил! Вы осведомились, не знаю ли я, как сей адрес следует искать. Этого я действительно не знаю, уж не взыщите. Но сам-то адрес у меня есть… Видите? — Он помахал перед моим носом грязноватой бумажкой, проворно выхваченной из громоздящейся на письменном столе груды ей подобных. — А вы чуть было не ушли!

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Болотный огонек

— Мое почтенье, господин Алтуфьев! — Златовласый граф с улыбкой стоял на пороге моей каморки. — Решил зайти попрощаться. Правила учтивости, осколок разбитого вдребезги…

— Вы уезжаете?

— Пора и честь знать.

Что ж. Хорошо делает. Муська обрадуется. Да и Ольга Адольфовна, верно, вздохнет с облегчением. Утомительный все-таки господин. И чего он притащился? О чем прикажете с ним толковать?

— Вы испачкались, — предупредил я, заметив на потертой шинели Муравьева грязное пятно.

— Ах да! — отвечал он небрежно. — Сегодня я был в Харькове, улаживал некоторые дела. Пришлось взять трамвай. — Забавно, он говорит о трамвае, как об извозчике. — Сходя с трамвая, я оступился и упал на мостовую.

Я счел необходимым выразить сочувствие:

— Наверное, ушиблись?

— О, не беспокойтесь, нисколько! Но вокруг было много прохожих. К счастью, я вовремя сообразил, что, если после этого злосчастного падения я просто встану и пойду, я буду смешон. Поэтому я достал из кармана газету, развернул ее и, лежа на мостовой, погрузился в чтение.

Я расхохотался. Приподняв брови с видом высокомерного недоумения, граф осведомился:

— Что с вами, господин Алтуфьев?

— Пардон. Это нервное. После контузии, знаете ли…

Он не внушал мне враждебности, но положительно ставил в тупик. Я совершенно не понимал, не чувствовал его. Улыбки, жесты, позы господина Муравьева говорили мне так же мало, как если бы он был представителем неведомой расы, чьи обычаи и чувства отличны от наших, а значение мимики столь же темно, как слова неведомого языка.

Коль скоро изучать сей язык мне было и незачем, и недосуг, я собирался выпроводить графа настолько скоро, насколько допускают правила приличия. Кстати, упоминание о контузии позволяет как нельзя естественнее перейти к жалобам на плохое самочувствие.

— Признаюсь вам, я сегодня вообще…

В дверь забарабанили так резко, что мы с Муравьевым оба вздрогнули. В ответ на мое «Прошу!» в комнату вихрем влетела багровая от гнева, вся пылающая Муська. Меня она не заметила — сейчас ей требовался Муравьев.

— Вы здесь! Прекрасно! Я только что нашла под столом это! — С видом крайнего омерзения она двумя пальцами держала за уголок изрядный лист ватманской бумаги. Лист норовил свернуться в трубочку. Я успел заметить на нем предлинный список каких-то имен и фамилий. Против многих из них стояли кресты, птички, многоточия и другие, подчас вовсе непонятные знаки.

— Благодарю, — величаво обронил Муравьев, протягивая руку. — Этот документ мне необходим. Его потеря была бы весьма чувствительна.

Но Муська пока не собиралась возвратить графу его собственность. Увидев протянутую длань, она отпрыгнула назад и гневно вскричала:

1 ... 64 65 66 67 68 69 70 71 72 ... 81
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Голубая акула - Ирина Васюченко бесплатно.
Похожие на Голубая акула - Ирина Васюченко книги

Оставить комментарий