Паучий дар - Хардинг Фрэнсис

С восходом солнца от одежды Галла начал валить пар, отчего казалось, будто всадник горит. Грязь, покрывавшая болотный шелк, тоже подсохла и опадала чешуйками. Мокрые водоросли в лошадиной гриве побурели, захрустели и осыпались в воду. При свете дня Келлену было легче увидеть перемены, о которых говорила Неттл. За последние две ночи волосы болотного всадника отросли почти на дюйм. Ногти покрылись мхом и казались длиннее и острее, чем раньше.

– Галл, – окликнул его Келлен чуть погодя: уж очень ему хотелось услышать человеческий голос, – ты был в этих местах, когда изучал окрестности?

– Вроде бы да, – ответил Галл совсем не так уверенно, как ожидал Келлен.

– Ты заблудился?

Галл сдвинул брови, словно ему надо было хорошенько подумать над ответом на этот вопрос.

– Не совсем, – чуть смущенно сказал он. – Мы… забрались слишком далеко в сторону моря и не сразу нашли обратную дорогу.

– В сторону моря? – озадаченно моргнул Келлен.

– Да. – Галл нахмурился сильнее. – Нас все время влекло к морю. – Он едва заметно встряхнулся. – Но пока я не отвлекаюсь, волноваться не о чем.

Келлен беспокойно заерзал в лодке. Что-то влекло Галла и его лошадь к морю, все глубже в Марь. Как давно это началось? Судя по всему, странная сила продолжала звать всадника к себе.

Ясное утро близилось к полудню, когда впереди блеснул участок открытой воды. Посреди него стояло мертвое дерево, поросшее серо-желтым лишайником. По сухим перекрученным сучьям бежали лианы с белыми цветами. В стволе зияла расщелина, спускавшаяся почти до самой воды. Кто-то – человек ли, порождение ли Мари – заложил ее камнями и скрепил раствором, сотворив подобие стены.

– Линнет сказала, что встречалась со связным у мертвого дерева со стеной внутри, – прошептал Келлен. – Должно быть, мы на месте.

– Зачем кому-то строить… – Галл оборвал себя на полуслове. – Нет смысла задавать такие вопросы в Мари.

У Келлена, впрочем, были кое-какие мысли на этот счет. Ветви дерева загибались внутрь, образуя арку, и что-то подсказывало Келлену, что перед ним выход из арки, в которую прошла Белтея. Скорее всего, Освободители решили заложить ее камнями, чтобы оттуда больше не выскакивали болотные ведьмы.

– Сейчас здесь никого нет, – тихо заметил Галл.

– Да, но Линнет говорила, что связной иногда оставляет для нее записки между камнями, – объяснил Келлен.

– Записки? – Галл сощурился. – Тогда моя лошадь сможет выследить его по запаху.

Они решили подобраться поближе и поплыли, пуская по воде шелковую рябь. Хотя солнце уже светило вовсю, в тени дерева царила гнетущая атмосфера, живо напомнившая Келлену о другой Глотке, встреченной в Глубокой Мари. Солнечные лучи ложились на ресницы тяжело, как золотые монеты.

Когда до дерева оставалось несколько метров, в голове Келлена проснулся тихий предостерегающий голосок.

– Подожди, – вдруг сказал Келлен, заметив, как что-то дрожит под водой. Он перегнулся через борт лодки и потянулся рукой в глубину. Его пальцы задели грубые нити, напоминающие конский волос…

…За миг до того, как ловушка сработала и лодка с мальчиком, лошадь и всадник оказались пойманными в сеть. Болотная лошадь пронзительно зашипела, внезапно обнаружив, что ее ноги запутались в сети. Она принялась рваться и брыкаться, едва не опрокинув лодку мощным ударом копыта.

Со всех сторон раздались крики: мужчины и женщины в коричневых одеждах, прятавшиеся в камышах и за деревом, повыскакивали из своих укрытий. Это они подняли сеть и теперь тянули за веревки, чтобы покрепче спеленать болотную лошадь и ее всадника. Галл попытался вытащить нож, но бьющаяся в панике лошадь мешала ему это сделать. На глазах у Келлена она начала барахтаться, переворачиваясь с боку на бок, но преуспела только в том, что окунула Галла в озеро и запуталась еще сильнее.

– Келлен! – Лицо Галла на миг показалось над водой. – Выбирайся отсюда!

«Ныряй! – подсказывало Келлену чутье. – Плыви в камыши и прячься!» Но прежде, чем он успел пошевелиться, раздался свист и приглушенный, будто смягченный чем-то звук удара. Галл зарычал: у него из груди торчало тонкое древко. Лошадь завопила, и крик ее был похож на скрежет раздираемой стали. Только тогда Келлен заметил, что часть нападавших вооружена луками – и все они целятся в Галла.

Мысли о побеге тут же вылетели у него из головы. Он свесился за борт и схватил сеть обеими руками. «Давай! – молча обратился он к паучьей метке. – Хоть раз будь даром, а не проклятием!» Келлен издал не слишком мужественный каркающий звук и направил всю свою ярость и боль в незащищенные перчатками руки.

Сперва ничего не случилось. Совсем ничего… А потом веревка в руках Келлена ощетинилась и начала извиваться, как взбешенный удав. Келлен не выпустил ее и увидел, как нападавшие потеряли равновесие, потому что веревки, за которые они держались, вдруг посходили с ума и начали распадаться на нити. Узлы сети ослабли. Теперь вопли лошади звучали утробно, в них слышался голод и клокотали хищные, рычащие ноты. Она вынырнула на поверхность и стряхнула с себя обрывки веревок. Ноздри лошади воинственно раздувались. В пронзительных криках нападавших отчетливо звенел страх.

Галл соскользнул со спины лошади, и та поднялась на дыбы, сверкая в лучах солнца и разбрасывая капли воды. А потом она распахнула огромную тысячезубую пасть – и кинулась в атаку. Келлен оцепенел в лодке, не в силах отвести взгляд.

Все происходило одновременно слишком быстро и слишком медленно. Келлен видел каждую каплю, сорвавшуюся с гривы лошади, когда та взмыла в воздух. Видел, как опрокинулось чье-то тело, внезапно лишившееся головы. Видел, как алые брызги запятнали белые цветки на лианах. Видел, как устроившие засаду обратились в бегство и как одного из них лошадь потащила назад, невзирая на истошные вопли. Видел, как темно-красные пятна расплываются по воде под равнодушным, невинным синим небом.

– Галл! – Он подгреб к болотному всаднику, который барахтался в озере с искаженным болью лицом. Келлен верно догадался: древко, торчавшее у него из груди, было древком стрелы.

Еще одна просвистела над головой Келлена и воткнулась в мертвый ствол.

– Осторожнее! – крикнул кто-то. – Не заденьте мальчишку!

Галл ухватил рукой лошадь за поводья, а другой резко сгреб Келлена за воротник.

– Задержи дыхание, – приказал он сквозь зубы.

Келлен едва успел глотнуть воздуха, прежде чем болотная лошадь рванулась и нырнула, увлекая Галла за собой. Келлена выдернуло из лодки, и в следующий миг он тоже погрузился в озеро. Холодная вода захлестнула его лицо и забралась в нос. Перед глазами мелькали желто-зеленые клубы грязи и мутные пряди водорослей. Келлен зажмурился, чувствуя, как растения хлещут его по голове и плечам. Рука, мертвой хваткой вцепившаяся в воротник и почти придушившая Келлена, утаскивала его все дальше и глубже, все дальше и глубже.

«Они утопят тебя и сожрут», – вспомнил он сказки о болотных лошадях. Легкие горели огнем, и Келлен знал, что скоро не выдержит и вдохнет болотную воду, чтобы больше никогда ничего не вдыхать. Он попытался вывернуться из рук Галла, впился ногтями в его пальцы, но с таким же успехом можно было царапать железо.

Внезапно Келлена дернули вверх, и его лицо оказалось над водой на долю секунды, которой хватило, чтобы выплюнуть всякий мусор и торопливо глотнуть воздуха. Потом лошадь снова нырнула, увлекая Галла и Келлена за собой. Целую вечность Келлен тащился вслед за лошадью и ее всадником по подводному миру, в котором свет перемежался мглой, а облака мути – проблесками золота. Всякий раз ему казалось, что он не выдержит и захлебнется, и всякий раз он успевал вдохнуть.

Келлен снова почувствовал прикосновение воздуха к лицу и стал жадно его глотать, пока его безжалостно тащили по чему-то колючему и неровному. Хватка Галла на воротнике ослабла, а потом он и вовсе отпустил Келлена, и тот смог наконец отдышаться. Он кашлял и отплевывался, исторгая из себя болотную воду и листья. А потом собрался с силами и посмотрел вокруг.