Паучий дар - Хардинг Фрэнсис

«У каждого есть свой якорь», – сказала недавно Неттл. Возможно, когда-то Харланд был якорем Галла, а потом им стала Леона. Но теперь Галл потерял обоих. У него осталась болотная лошадь, но Келлен сомневался, что она положительно на него влияет.

– Хорошо, мы будем за ним присматривать. Но, Неттл, мы должны ему рассказать! Без его помощи нам не обойтись! Ты правда хочешь искать Освободителей в одиночку?

– Келлен, – Неттл зажмурилась и снова глубоко вздохнула, – я вообще не хочу искать Освободителей!

Ее слова вышибли из него весь воздух. Келлен никак не мог взять в толк, о чем она.

– Что?..

– Нам не стоило сюда приходить. Келлен, давай вернемся в верхние земли! Сообщим Канцелярии все, что знаем, и пусть сами разбираются! Тогда никому не придется умирать!

– И позволим Освободителям победить? – Келлен ушам своим не верил. – Если мы ничего не сделаем, Эммет заключит сделку с Канцелярией…

– Ну и что? – с неожиданным жаром возразила Неттл. – Что в этом плохого? Почему нельзя заключить сделку?

– Ты забыла, какие требования выдвинули Освободители? – закричал Келлен, позабыв, что нужно вести себя потише. – Они хотят, чтобы Канцелярия выдала им меня!

– Но ты сбежал, поэтому Канцелярия не сможет этого сделать! – с горечью и отчаянием ответила Неттл. – Освободителям придется согласиться на другие условия…

– Не будут они ни на что соглашаться! – перебил ее Келлен. – У них армия проклинателей. С ней они будут выкручивать руки Канцелярии, сколько им вздумается.

– Откуда ты знаешь? – закричала Неттл. Было непривычно и странно слышать, как она повышает голос. – Что мы вообще знаем об Освободителях? Мы же поверили Леоне Тарл на слово! А вдруг у этой истории есть другая сторона?

У Келлена в голове не укладывалось, что Неттл может такое говорить. Да, она вечно придиралась и во всем сомневалась, но это не мешало им идти в ногу. И теперь Келлен не понимал, как они умудрились сбиться с шага – и когда.

– Они проклинают людей! – напомнил он.

– Да. Но проклятия можно снять. И они никого не убили.

– Этого мы не знаем! Зато знаем, что пытались.

– В самом деле? – спросила Неттл. – Да, они устроили нам вооруженную засаду, но кровопролитие начал Галл. И в доме главного составителя они хотели схватить нас живыми. Что, если они действительно никого не убивали? Что, если они правда хотели только защитить себя? Ты не допускаешь, что Канцелярия может заключить с ними перемирие до того, как кто-нибудь пострадает?

– Да не получится у них ничего! – Келлен запустил пальцы в волосы, в которых запутались водоросли. – Послушай, даже если Канцелярия заключит сделку с Освободителями, что, по-твоему, случится потом? Неужели армия проклинателей будет спокойно сидеть в камышовых лесах, никого не проклиная? Нет, этому не бывать. Ты не хуже меня знаешь, что за люди становятся проклинателями. Более того, ты знаешь лучше меня!

Неттл вздрогнула, и Келлен мгновенно пожалел о своих словах. Она не любила, когда ей напоминали о времени, проведенном в обличье цапли, но Келлен зашел слишком далеко, чтобы идти на попятный.

– Если в душе человека зреет проклятое яйцо, рано или поздно он выстрелит проклятием! Они всегда проклинают. И очень редко останавливаются на одном проклятии.

– А что, если это неправда? – спросила Неттл, чем снова сбила Келлена с толку.

– Ну разумеется, правда! Всем известно, что…

– Все могут ошибаться! – не унималась Неттл. – Мы имели дело только с проклинателями, которых удалось поймать! Неудивительно, что они злились так сильно, что им хотелось снова кого-нибудь проклясть. Этих людей годами держат в камерах без окон, в цепях и тяжелых железных шлемах! Но что, если куда больше таких, как Клевер? Тех, кто проклял лишь раз и так и не был пойман? Или людей, которые носят в себе проклятое яйцо, но накладывать проклятие не собираются? Линнет сказала…

– Какая разница? – замахал руками Келлен. – Мы не можем позволить им расхаживать на свободе! Если их не остановить…

– Остановить? – негромко и предельно спокойно переспросила Неттл.

– Не знаю! – Келлен пнул носком доски причала. – Да! Остановить!

– Тогда, полагаю, тебя вполне устроят методы Галла, – с той же холодной невозмутимостью проговорила Неттл. – Ведь в таком случае их даже не придется переправлять в Красную лечебницу. Но мы действительно хотим в этом участвовать?

Тихий обвиняющий голос, нежелание Неттл встречаться с ним взглядом – все это было для Келлена слишком.

– Откуда у тебя такие мысли? – закричал он. – Что на тебя нашло? Ты ведешь себя странно с тех самых пор, как…

Внезапно он понял, что не знает, как закончить предложение. С тех самых пор, как они оказались в Глубокой Мари? Нет, это случилось… раньше. В Миззлпорте? Еще раньше? Келлен сомневался. Он-то думал, что научился разбираться в оттенках ее молчания, но вдруг он годами трактовал их ошибочно? Быть может, она без слов пыталась до него докричаться, а он упорно ее не слышал? Глупость какая-то! В конце концов, он не нанимался читать мысли.

– Почему ты раньше не сказала? – взорвался он. – Почему ты такая? Почему никогда, никогда, НИКОГДА… не можешь ничего нормально объяснить?

– Я хочу, чтобы ты понял, – проговорила Неттл все тем же напряженным голосом. – Если ты выдашь Галлу местоположение Освободителей, обратного пути уже не будет. Что-то обязательно случится. Может, его убьют или возьмут в плен. Может, и с тобой обойдутся точно так же, если последуешь за ним. Или Галл со своей лошадью обезумеют и начнут убивать направо и налево. Бойня в Глубокой Мари всегда влечет за собой последствия – и вряд ли они тебя порадуют. Что бы ни случилось, о перемирии с Освободителями можно будет забыть. Они никогда больше не пойдут на сделку. Дальше – только война и путь крови. Ты этого хочешь?

Келлен слушал ее с открытым ртом. Но сильнее всего его волновало то, что Неттл говорила «ты» вместо «мы».

– То есть ты со мной не пойдешь? – выпалил он.

Об этом он и помыслить не мог. Что еще за глупости? Они с Неттл обычно препирались, перетягивали план, как два терьера тапок, иногда он упирался сильнее, иногда она. Но в конце концов они неизбежно вместе воплощали его в жизнь. Не было такого, чтобы кто-то в одиночку подвергал себя опасности.

Неттл стиснула зубы, по-прежнему избегая смотреть ему в глаза.

– Нет.

Все его доводы померкли перед ледяной безапелляционностью этого короткого слова.

– Хорошо, – сказал он, хотя ничего хорошего не было.

Он не мог выразить, как сильно на нее рассчитывал. Назойливая прилипала, которая следовала за ним повсюду, стала человеком, которому он доверял больше, чем кому-либо в этом мире. Келлен всегда знал – или убеждал себя, – что Неттл отправилась на поиски Освободителей вместе с ним, потому что хотела помочь ему снять проклятие. Это тревожило его и заставляло чувствовать себя виноватым, хотя в то же время он испытывал благодарность. Но, судя по всему, его судьба ее мало волновала. Он не имел права расстраиваться – и все же ему стало очень горько.

Келлен развернулся и начал подниматься по веревочной лестнице. А Неттл все стояла и смотрела на дрожащие в лунном свете камыши.

Глава 36

Лебедь

У каждого есть свой якорь.

Неттл обнимала себя за плечи, впиваясь пальцами в кожу. Ночь стояла теплая, но Неттл дрожала от холода, который чувствовала только она. Собственные кости казались ей старыми и отсыревшими. А разум был словно покрыт лопнувшими волдырями. Она видела, что водная гладь безмятежно дремлет, что метелки и листья камышей тихо колышутся на едва ощутимом ветерке. Но в ушах Неттл, в ее голове ветер выл неустанно, надрывно.

Келлен этого не услышал. И не почувствовал, как доски причала едва заметно шевелились у них под ногами. Луна, на которую смотрел он, не плакала украдкой, роняя серебряные слезы на черный плат неба. Неттл не могла рассказать ему об этом, а сам он ничего не мог увидеть в своем мире с нормальной луной.