Есть что скрывать - Элизабет Джордж

они с ней не общались целую вечность и вряд ли в скором времени будут общаться. Так что она не знает, чем еще тут можно помочь.

– Любая помощь лучше, чем никакой, – успокоил ее Линли.

Кингсленд-Хай-стрит Долстон Северо-восток Лондона

Линли и Хейверс пришли к одинаковым выводам, когда приехали в клинику, где арестовали Мёрси Харт – выдававшую себя за Эстер Ланж – и Монифу Банколе. Первый вывод заключался в том, что клиника женского здоровья никак не рекламировала себя, поскольку по тому адресу, который они нашли в полицейском рапорте, была всего лишь одна пластиковая вывеска: яркие буквы на красном фоне сообщали, что здесь находится магазин игрушек, книг и игр. Второй вывод: клиника, по всей видимости, закрывается. Перед зданием стоял большой фургон, перегораживавший полосу движения, ведущую на юг. Задние двери фургона были открыты, и с них спускался пандус. За фургоном уже выстроилась вереница машин, и водители не стеснялись выражать свое негодование гудками и громкими криками. Тут явно требовался регулировщик. К сожалению, его не было.

– О, Лондон, место бесконечного спокойствия… – Хейверс закатила глаза и ткнула пальцем в заведение рядом с предполагаемой клиникой, в которую они пришли. – Если хотите знать мое мнение, то начать стоит со «Вкуса Теннесси».

– Источника этой ужасной вони? – спросил Линли.

– Жир и выхлопные газы, сэр. Некоторые люди называют это божественным ароматом. Кстати, я бы не прочь перекусить. Я не завтракала, а время ланча давно прошло.

– Ты когда-нибудь задумывалась о состоянии своих артерий? – спросил Линли.

– Завтра я буду есть овощи, сэр. На завтрак, обед и ужин. Сырые. Запивать водой. И никаких сигарет. Обещание скаута, монашеский обет, клятва на Библии – все, что пожелаете. Хотя я выбрала бы первый вариант. Что-то мне подсказывает, что вы не возите Библию в багажнике своей машины.

Линли искоса посмотрел на нее.

– Не думаешь ли ты, что я в это поверю? Я имею в виду сырые овощи и воду.

– Почему бы и нет.

– Хейверс, тебе известно слово неисправимый?

– У вас нет сердца, инспектор.

– Вот именно, – ответил он. – Твое сердце. Забитые артерии. Внезапная смерть.

– Какое ужасное горе.

– Именно его будем переживать мы все, кого ты покинешь. Идем, сержант.

Они перешли на другую сторону улицы и направились к магазину игрушек и книг, где двое мужчин в синих комбинезонах с вышитой на спине надписью «Упаковка и доставка» выходили из двери, которая была настежь распахнута, чтобы облегчить вход и выход. Они несли перевернутый письменный стол с зияющими дырами вместо ящиков. Линли остановил их, представился и сказал, что ему нужно с ними поговорить.

После того как они разместили стол в фургоне, разговор был коротким. Да, им поручили эту работу. Нет, они не знают, кто сделал заказ. Просто приехали по адресу, который указал им начальник, – сюда. Все нужно отвезти на склад в Бектоне. Они уже сделали один рейс, и «если бы босс не жадничал, то купил бы для таких заказов фургон побольше», а так им, возможно, придется ехать в Бектон еще раз. Но тут ничего не поделаешь, а заказ нужно выполнить. Последняя фраза была произнесена с намеком.

– Боюсь, нам с коллегой нужно осмотреть это место. Вы уже обедали?

Оба рабочих фыркнули – похоже, во время работы обед им не полагался. Когда Линли посоветовал им сделать продолжительный перерыв, а в качестве объяснения для босса использовать приход столичной полиции, они с радостью согласились. Даже не попросили его показать удостоверение. Похоже, что манящий запах «Вкуса Теннесси» завораживал их не меньше, чем Хейверс. Они быстрым шагом направились в кафе и исчезли внутри.

– Их артерии вас не беспокоят, – буркнула Хейверс.

– По крайней мере, сержант, мне нужно знать имя человека, прежде чем я задумаюсь о его сосудистой системе, опасности покинуть этот бренный мир и тому подобном. – Линли махнул в сторону открытой двери. – После вас.

Внутри пахло плесенью и запустением, на полу валялась почта. Томас поднял листки и быстро посмотрел. Ничего интересного и ничего, чтобы было бы связано с клиникой.

– Лестница здесь, сэр! – крикнула Хейверс. – Выглядит ветхой, но обвалиться не должна.

Присоединившись к сержанту, он увидел, что лестница старая и ее состояние оставляет желать лучшего. Повсюду царапины и пятна, балясины местами отошли от перил наверху и ступенек внизу, ковровое покрытие протерто до дыр. Не самое приятное зрелище для тех, кто сюда приходит.

Единственная открытая дверь находилась на верхнем этаже, и, судя по сдвинутой мебели, это была клиника, находившаяся в процессе демонтажа. Кроме имен двух женщин, оказавшихся здесь во время рейда полиции, Линли и Хейверс было известно только то, что местные копы узнали у этих двух женщин: клиника обслуживала местных жителей и специализировалась на женском здоровье.

«Под женским здоровьем, – подумал Линли, – можно понимать все что угодно: от репродуктивной функции до гормональных нарушений и разных онкологических заболеваний». Он указал на четыре шкафа для документов, стоявших у одной из стен. Очевидно, от остального пространства приемной их отделял письменный стол, который уже вынесли рабочие; ящики стола теперь лежали на полу. Не говоря ни слова, Томас направился к шкафам. Хейверс занялась ящиками стола: два стандартного размера, один для папок и один, располагавшийся в промежутке между тумбами.

Линли сразу увидел, что в одном из шкафов хранили расходные материалы: канцелярские и медицинские. Они были аккуратно разложены: медицинские в двух верхних ящиках, канцелярские в двух нижних. Карточки в папках из коричневого картона, все еще остававшиеся в офисе, нашлись во втором шкафу. На каждой папке имя пациентки. Ни в одной записи не указывали на какое-либо хирургическое вмешательство. Линли выбрал наугад штук десять и отнес к стоявшему в углу стулу, который не успели унести грузчики. Потом сел, взял одну папку и принялся изучать документы. Их было немного: история болезни, бланк согласия и совершенно нечитаемые записи, по всей видимости относящиеся к трем разным визитам. Вторая папка практически не отличалась от первой. Как и третья. Судя по материалу, содержавшемуся в папках, со всеми проблемами, с которыми женщины обращались в клинику, тут справлялись быстро.

– Кое-что есть, сэр. – Хейверс сидела на корточках перед ящиками письменного стола, сложенными на полу. В руке она держала черную тетрадь на пружине, судя по всему, журнал записи на прием. Сержант принялась листать его. – Только имена, сэр.

Линли смотрел, как она читает списки – сначала одну страницу, потом вторую, третью, четвертую. Потом подняла голову; выражение лица у нее было озадаченным, взгляд – рассеянным.

– Барбара?

– Не знаю, сэр, но выглядит это странно.

– Что-то с журналом записей на прием?

– Население в этом районе многонациональное, так? То есть как и везде в Лондоне. Ну, за исключением Белгравии, Мейфэра и других фешенебельных районов… не поймите меня неправильно, сэр…

– Продолжай.

– Вы понимаете, что я