Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа - Олег Витальевич Горбачев

агитационно-сатирические фильмы – 13 (8,7 %) и прочие – 21 (14,0 %).

В общем объеме кинопроизводства ожидаемо преобладали фильмы на военную тему. В 1941–1942 г. они снимались преимущественно в виде короткометражных картин и входили в состав Боевых киносборников – новой формы оперативной агитации, сочетавшей как художественные, так и документальные приемы подачи материала. Такая комбинация способствовала эмоциональному воздействию на зрителя, а использование документальных кадров повышало уровень доверия к демонстрируемым сюжетам. Всего было снято 15 выпусков, куда вошли 43 фильма, формирующих многомерный образ войны в пространственном и событийном отношении.

С 1942 г. в условиях эвакуации разворачивается производство полнометражных фильмов о войне, снятых преимущественно в эпическом или героико-романтическом жанре. Они демонстрировали позитивно заряженные образы героев – защитников Родины, с одной стороны, и зверства фашистов – с другой (см., например: «Парень из нашего города», 1942, реж. А. Столпер, Б. Иванов, А. Птушко; «Во имя Родины», 1943, реж. Вс. Пудовкин, Дм. Васильев; «Два бойца», 1943, реж. Л. Луков; «Жди меня», 1943, реж. А. Столпер, Б. Иванов; «Великий перелом», 1945, реж. Ф. Эмлер и др.).

В целом кинематограф периода Великой Отечественной войны характеризуется, во-первых, жанрово-тематическим разнообразием; во-вторых, созданием особой модели презентации войны, в которой акцент сделан не на событиях (они условны), а на поведении, отношениях людей, типичных бытовых и боевых ситуациях, усиливая эффект сопереживания; в-третьих, концентрацией внимания на чувствах человека. Условность была характерна не только для сюжетов, но и для декораций: фильмы военных лет снимались преимущественно в павильонах.

Деревня нечасто попадала в объектив киноаппарата, тем не менее можно выделить три основные варианта ее образной репрезентации:

1) символ Родины («Мать», реж. Л. Луков, 1941);

2) пространство народной войны, символ мученичества и жертвенности («Радуга», реж. М. Донской, 1943);

3) крепость обороны («Родные поля», реж. Б. Бабочкин, А. Босулаев, 1944).

Деревня как символ Родины

В 1941 г. реж. Л. Луков снял короткометражный фильм «Мать», главной героиней которого стала крестьянка, проводившая на войну трех сыновей. Трагическая ситуация, характерная для миллионов советских женщин того времени, переросла в эпический образ Родины-матери, благословляющей своих сыновей на ратный подвиг. Собственно, это и была задача режиссера. Но интересен выбор героини фильма, которой стала крестьянка. Возможно, это произошло потому, что в демографическом плане страна еще оставалась преимущественно сельской и именно сельское население понесло наибольшие потери в войне. Но скорее всего сработал культурный код, свойственный традиционному сознанию и определяющий ассоциативные связи: крестьянство – народ; деревня – родина. Кроме того, город космополитичен, он – продукт цивилизации, тогда как деревня – национальна, это пространство народной культуры, эманация души народа.

Созданный в годы войны пропагандистский образ сельской женщины как воплощение Родины-матери получил дальнейшее развитие в «оттепельном» кино. Кинематограф 1960-х гг. обратился к теме женского одиночества, создав целую серию образов. Образ матери в этом ряду занимал особое место как наивысшее проявление жертвенности. Именно такова героиня А. Максимовой в фильме Г. Чухрая «Баллада о солдате» (1959). Картина рассказывает невоенную историю поездки молодого бойца с фронта домой в краткосрочный отпуск. Кульминация фильма – встреча матери и сына, которая длится всего несколько минут, но раскрывает всю глубину трагедии войны. Авторам фильма удалось не только создать трагический образ матери, провожающей сына на войну, но и показать его дальнейшую эволюцию. Завершающий кадр фильма – мать, потерявшая сына, воспринимается зрителем как образ скорбящей Богоматери.

Глубоко символичен и созданный в фильме образ деревни. Она живет обычной для тылового поселения жизнью: идет уборка хлеба, поэтому все в поле. На вопрос Алеши: «Как Вы живете, мама?», она отвечает: «Как живу? Как все живут. Войну переживаю. Работа тяжелая, мужиков нет. Все бабы…» И становится понятно, что вся страна трудится и живет надеждой на возвращение своих близких с фронта. Образ деревни превращается в символ Родины.

В 1959 г. вышел на экраны фильм «Судьба человека» реж. С. Бондарчука. Картина (как и рассказ М. Шолохова) начинается с панорамы сельского хутора, где происходит встреча автора и солдата Андрея Соколова, пережившего ужасы плена, радость победы, горечь потери семьи. Показательно, что он – житель города – в конце своих странствий направляется вместе с приемным сыном в село («на Родину»), чтобы начать новую жизнь. Тема возвращения к жизни, сопряженная с образом деревни, встречается в фильмах 1970-х гг. («Пришел солдат с фронта», реж. Н. Губенко, 1971).

Кадр из фильма «Баллада о солдате», реж. Г. Чухрай, 1959

Свой вклад в развитие образа деревни как символа Родины внесли писатели-«деревенщики», по произведениям которых снимались многочисленные фильмы. В их числе, например, картина «Родник», снятая в 1981 г. реж. А. Сиренко по повести Е. Носова «Усвятские шлемоносцы». В фильме показана жизнь села до и после известия о начале войны. Зритель наблюдает, как жители деревни осознают, что мирная счастливая жизнь осталась в прошлом и нужно идти защищать свою страну. «А своя земля и в горсти дорога, и в щепотке она – Родина» – напутствует председатель колхоза своих земляков, уходящих на войну.

Во второй половине 1980-х гг. Россия вступает в период завершения урбанизации и образ деревни-Родины постепенно исчезает из кинопрезентаций. В реалиях постиндустриального общества деревня для большинства зрителей перестает быть малой родиной, разрушаются ассоциативные связи, важные для поддержания узнаваемости образа.

Деревня в структуре героического военного мифа

Другая сюжетная линия, непосредственно связанная с оккупацией и жертвенным образом советской деревни, страдающей под гнетом завоевателей, оказалась более жизнеспособной и востребована сегодня в условиях ремифологизации памяти о войне. В структуре героического мифа оккупированной деревне отводилась роль жертвы, за мучения которой положено возмездие.

Основные черты оккупированной деревни как пространства мученичества, жертвенности и героизма получили воплощение в фильме М. Донского «Радуга» (1943). Показана украинская деревня накануне освобождения. Предчувствуя свой конец, фашисты усиливают карательные мероприятия, расстреливая заложников. Олицетворением зла выступает немецкий комендант, истязающий беременную женщину и стреляющий в младенца.

Кадр из фильма «Радуга», реж. М. Донской, 1943

И высшая мера наказания фашистам – даже не смерть, а гнев народа и память. В заключительной сцене фильма Федосья (актриса Е. Тяпкина), воплотившая в фильме образ русской женщины-матери, потерявшей сына, заклинает односельчан, готовящих расправу над захваченными советскими войсками пленными немцами: «Прикончить их хотите… Минутка-две и все кончено… Нет пусть дождутся своей судьбы… чтобы их бабы и собственные дети отреклись от них… Пусть гнев народа падет на их головы, и земля их не примет, окаянных». Картина отличается высоким уровнем психологической достоверности и благодаря таланту создателей стала убедительной иллюстрацией народных страданий и гнева.

Образ