Советские фильмы о деревне. Опыт исторической интерпретации художественного образа - Олег Витальевич Горбачев

ассоциируется будущий прогресс хозяйства. Электрическими тракторами управляет в своих мечтах Матвей (футуристический образ механизированного колхозного будущего является одним из наиболее запоминающихся в фильме). Только что открытый клуб увешан гирляндами лампочек. Здесь очевидно «шестидесятническое» апеллирование к ленинскому плану электрификации как непременному условию наступления коммунизма.

Путь к светлому будущему лежит через просвещение, проводником которого является Тоня. В сравнении с повестью в фильме эта ее роль подчеркивается особо: она ведет вечерние занятия с колхозниками, дед Глечиков стал читать энциклопедию («ох и хороша эта книга, надо ее газеткой обернуть»), книги Тоня дарит молодоженам Матвею и Ларисе. Именно Тоня выдвинула идею возведения нового клуба как очага культуры. Строительство клуба комсомольцами – одна из важных сюжетных линий фильма.

Разумеется, определяющую роль в преобразовании деревни играло государство. Особенно рельефно эта тема заявлена в повести Антонова. Действие разворачивается в отсталом колхозе «Волна», который «до объединения с Кирилловкой и Суслихой жил богато». Речь идет об укрупнении колхозов, начатом в 1950 г.[304] Впрочем, автор не собирается осуждать эту меру. Несколько позже следует упоминание о том, что соседний передовой колхоз «Новый путь» объединяет восемь деревень. Это значит, что при объединении был необходим избирательный подход.

Пути подъема села, помимо электрификации, видятся в распространении посевов кукурузы, которая прежде не росла, так как ее не умели выращивать, зато в конце повести ожидается большой урожай; в изменении правил оплаты труда колхозников (партийный секретарь Игнатьев «наводит порядки», помогает изменить ситуацию в пользу трудящегося человека в духе «маленковского» реформирования). В конце повести авторская позиция заявлена предельно четко: «Если бы не было решений сентябрьского пленума, если бы не было постановления об изменении планирования[305], долго бы не вылезло бы Пеньково из нужды… С появлением клуба председатель не пойдет менять горючее на водку…»[306]

В фильме эта тема дана с гораздо бо́льшим чувством меры, хотя руководящая роль партийного секретаря Игнатьева так же очевидна. С. Ростоцкому удалось избежать «модных» упоминаний о кукурузе. Правда же состоит в том, что первый этап хрущевского аграрного реформирования (1953–1956) действительно оказался очень удачным; в ходе реформ удалось существенно повысить заинтересованность колхозников в своем труде и приостановить бегство из деревни.

Кадр из фильма «Дело было в Пенькове», 1957

Обновленное село. Кадр из фильма «Дело было в Пенькове», 1957

Концовка фильма вызывает улыбку своим неприкрыто пропагандистским содержанием. Тоня уже почти уговорила председателя построить стадион, а возвращающийся домой из заключения Матвей любуется с холма новыми колхозными фермами. Реальная жизнь была более прозаичной. Со второй половины 1950-х гг. эффективность реформ пошла на спад, а действительно назревшие меры все больше вытеснялись бездумным экспериментаторством.

Исследователя не должно смущать, что и фильм С. Ростоцкого, и книга С. Антонова во многом создают желаемый, а не действительный образ советской деревни. При всей идеологической заданности он гораздо ближе к реальности, чем художественные произведения сталинского периода. Эти тексты помогают избавиться от схематического восприятия, к которому подталкивают официальные документы. Кроме того, что в них представлен убедительный образ эпохи, они помогают понять, как современники представляли себе пути модернизации села. Хрущевское реформирование села представляло собой систему, в которой, помимо экономических, взаимодействовали идеологические, культурные и социальные факторы. Только такой подход поможет оценить реальную значимость реформ и сформировать целостное представление об их результатах.

6.4. Забытая легенда: освоение целины

Целина в ряду событий новейшей российской истории занимает особое место. Когда в 1954 г. развернулась массовая кампания по подъему целинных и залежных земель, с ней связывали надежды на решение зерновой проблемы. Целина для современников стала символом будущего, богатой и сытой жизни, источником быстрого роста сельскохозяйственного производства. Она всколыхнула всю страну: сотни тысяч добровольцев поехали в степную зону – на Алтай, в Казахстан, на Южный Урал и в Поволжье. Первыми целинниками стали комсомольцы и коммунисты, приехавшие на пустующие земли по призыву, в дальнейшем их ряды пополнялись за счет вербовки среди демобилизованных солдат, колхозников и рабочих (оргнабор), путем привлечения к сельхозработам студентов и даже использования труда заключенных. Однако первый героико-романтический посыл был очень сильным: в исторической памяти целина осталась как героическая страница истории страны, один из наиболее значимых проектов хрущевского времени[307].

Результатом целинной эпопеи было освоение огромных массивов залежных земель (около 42 млн га), строительство новых совхозных поселков, создание особой системы земледелия, учитывающей специфику степной зоны. Можно говорить и о социально-культурном эффекте целины, в частности, она положила начало студенческому движению стройотрядов, которые стали основой молодежной субкультуры со своей символикой, идеологией, традициями и девизом «Не пищать!»[308] Целина превратилась в особое мифологическое пространство, которое благодаря популярной песне получило название «Планета Целина»[309].

Между тем, содержание исторической памяти о событиях тех лет заметно меняется. В 1960–1970-е гг. о том, что такое целина, знали все. Освоение целины трактовали как событие всесоюзного значения, во многом благодаря «всенародному обсуждению» книги Генерального секретаря ЦК КПСС Л. И. Брежнева «Целина», вошедшей в список для обязательного чтения[310]. С приходом к власти новых лиц интерес к этому событию существенно снизился и сохранился преимущественно на региональном уровне – в Оренбуржье, Сибири, Казахстане[311]. Память о целине актуализируется в связи с юбилейными датами, но они, как правило, не сопровождаются крупными мероприятиями и не имеют значимого резонанса в обществе[312]. В школьных учебниках описание освоения целины ограничивается одним абзацем[313]. Таким образом, число официальных информационных каналов, формирующих и поддерживающих в памяти образ целинной кампании, невелико. Современная молодежь знает о ней очень мало. По результатам социологического опроса[314], около 60 % респондентов не смогли датировать это событие; 51,3 % не сумели его локализовать; 68 % не знают, с какими мероприятиями оно было связано; относительно полное представление о событии имеют не более четверти опрошенных.

Возникает вопрос: почему освоение целины, ставшее легендой для современников, было забыто уже следующими поколениями советских граждан?

Как показал опрос, целинная кампания оставила очень слабый и расплывчатый след в коллективной исторической памяти. В целом он позитивно окрашен и сформирован преимущественно на уроках истории (69,6 %), в результате просмотра художественных и документальных фильмов (30,8 %) и на основе воспоминаний родственников/очевидцев (27,5 %).

Что касается художественного кино, то у нас уже была возможность убедиться в том, что чем шире фильмография события, тем более сложный и разнообразный образ она формирует. Обновление фильмографии способствует поддержанию и модификации образа. Эти утверждения непосредственно относятся к фильмам о целине. Их анализ